"В милицию замели, дело шьют"

На детекторе лжи правоохранители готовы проверять всех подряд.
Фото PhotoXPress.ru

Поздним-препоздним вечером, после трудной рабочей недели, вы возвращаетесь домой, поднимаетесь в лифте на свой этаж. Еще одно мгновение, и вот он, вожделенный диван, на который стоит рухнуть, и ушли прочь все тревоги дня. И в тот самый момент, когда вы уже предвкушаете услышать родные запахи, подкрепленные возмущенным кошачьим «Ты где так долго шлялась?», снизу, с лестницы, к вам вдруг подскакивают два здоровенных бритоголовых мужика в самых банальных спортивных штанах и кожаных куртках. И с воплями: «Так, так, быстро гони сумку и бабки!» – загораживают вам проход в предквартирное пространство. Ваши действия и ощущения?

Слава богу, в то мгновение я была не одна. И, наверное, хорошо (малодушно подумала я в ту нереальную секунду), что эти двое из ларца осуществляли свои действия в отношении моего мужа, встречавшего меня в тот злополучный вечер. Сложно представить, на что я оказалась бы способна или, наоборот, не способна, окажись на лестничной площадке одна лицом к лицу с двумя верзилами, немного похожими на бандитов. О том, что нужно сразу бить обидчику ногой в берцовую кость ниже колена, я узнала позже, когда почти со смехом рассказывала друзьям и знакомым про случившееся. Но тогда было явно не до смеха. Искры летали со страшной силой, в воздухе явно запахло дракой. Один из них, к нам подскочивших, позже, когда мы уже почти подружились, честно признался: если бы из лифта вышел один Саша (ого, они, оказывается, нас знали в лицо), то «я бы сразу тебя ударил». Муж не остался в долгу: «Я бы тебе ответил». Я почему-то не захотела уточнять, как поступили бы со мной в отсутствие у меня газового баллончика, электрошокера и прочих средств защиты. Да и, будь они в наличии, успела бы я ими воспользоваться? И что бы мне за это впоследствии было, когда выяснилось бы, что нет ни потерпевших, ни соответственно обвиняемых.

А тогда – и откуда только смелость взялась! – я ринулась на защиту благоверного: «Вы кто такие, что вам нужно?» «А вы Роза? – ответил вопросом на вопрос один из нападавших. – Вы стойте и молчите!» И мне стало совсем некомфортно. Они, вымогатели или хуже, знали, где мы живем, как нас зовут и даже во сколько мы должны прийти домой. Мужской разговор продолжался дальше. Мужа прямым текстом обвиняли в краже борсетки с документами и крупной суммой денег из автосалона, в котором, оказывается, в этот же день в одно и то же время находились и он, и так называемый потерпевший. В качестве железного довода фигурировала некая видеозапись, которую, по словам наших преследователей, им без лишних вопросов выдали в автосалоне (о действиях представителей оного – отдельная история). «На ней видно, как ты, – ненавистный взгляд в сторону моего ни в чем не повинного мужа, – воруешь мою сумку».

Ситуация становилась патовой. В собственную квартиру мы не могли попасть, потому что сдвинуть с места его и подельника было невозможно. Из соседских дверей помочь нам никто не рвался, позже бывалые люди по-доброму советовали: «Никогда не надо кричать в момент нападения «Помогите, грабят!» или даже «Насилуют!». Никто на это не откликнется, наоборот, покрепче закроют двери». Оказывается, нужно бить пожарную тревогу. Тогда, может быть, люди, если и не выйдут из квартир, то хотя бы вызовут соответствующие службы.

В общем, родной подъезд словно вымер. К тому же в состоянии стресса никак не удавалось вызвать милицию. Из головы напрочь вылетело, что с мобильного телефона нужно набирать не 02, а 112. Но люди, похожие на бандитов, звонить правоохранителям не мешали. Наоборот, сквозь зубы цедили: «Ща, приедут, разберутся». В голову закралась шальная мысль: «Может, это и не хулиганы вовсе?» Но те продолжали стоять на своем: верните документы и деньги, и точка. А поскольку сделать этого мы никак не могли, то продолжали безвыходно топтаться в пяти шагах от домашнего уюта.

Наконец приехали блюстители порядка – трое молодых то ли еще милиционеров, то ли уже состоявшихся полицейских. Они весьма грамотно провели первый мониторинг ситуации. Один прошел со мной в квартиру смотреть видеозапись. Зачем я впустила в дом хотя и сотрудника правоохранительных органов, но без всяких на то оснований, не знаю. Наверное, хотелось скорее доказать, что все подозрения в краже – это полный бред. Но, получается, мы с мужем уже начали оправдываться. Кадра с уликами мы не обнаружили, но диск как улика был сотрудником ОВД забран. Успокаивал: «Даже если на записи будет видно, как ваш муж забирает борсетку, в суде это не доказательство». Почему-то возникло ощущение, что мой Саша уже влип.

И действительно, оказывается, в это время с ним на лестнице в подъезде профилактическую беседу проводил второй сержант: «Слушай, давай ты сейчас вынесешь борсетку из квартиры, и дело с концом», – «по-дружески» советовал он. Признаваться муж ни в чем не стал, наоборот, напомнил, что это мы вызвали милицию и это нас двое незнакомых людей насильственно задерживали у порога собственного дома. «Тогда едем в отделение», – все трое сотрудников милиции были единодушны.

Ошибка номер два: мы словно бандерлоги, загипнотизированные удавом Каа в известном мультфильме про Маугли, в полночное время зачем-то согласились это сделать. Наши бритоголовые недруги приехали в отделение на собственной машине следом за полицейской «девяткой».

Сдав нас на руки своим коллегам в ОВД, дежурный наряд отправился на поиски следующих потенциальных преступников. Нам же (мы этого еще не знали) предстояла долгая ночь. После трех с лишним часов, в течение которых оперуполномоченный и так и сяк пытался поймать Сашу на неточностях, дело снова зашло в тупик. На фактическом допросе использовались все средства убеждения: от предупреждения, какие крутые парни эти самые потерпевшие, «ты, Александр, капитально попал», до отеческих обещаний вроде «Давай признавайся, куда спрятал борсетку, и мы тут же дело закрываем». Он многозначительно намекал на пресловутую видеозапись и не хотел слышать доводов своего собеседника. О том, к примеру, что после ухода «крутого парня» тот более часа еще находился в автосалоне – оформлял страховку. Стал бы укравший так спокойно себя вести?

Если вас подозревают в воровстве, то есть вероятность, что доводов о том, что вы этого не совершали, в милиции не услышат. Фото Алексея Калужских (НГ-фото)

Пока муж бился за свою невиновность, наш недавний обидчик ходил по милицейской клетушке кругами: «Все пропало, что делать», – причитал он. Оказалось, что, как шофер-дальнобойщик, без прав и документов, родом к тому же из Ростова-на-Дону, в Москве он никто и звать его никак. Периодически он с мольбой взглядывал на меня, словно надеялся, что я смогу убедить супруга отдать украденное. То есть «шведский синдром» вовсю развивался, мы уже даже вместе выходили покурить на улицу. Только кто в этой ситуации жертва, было не вполне ясно.

В четвертом часу утра за нами четырьмя приехали сотрудники уже другого отделения милиции. По местонахождению автосалона, где и была совершена кража, объяснили нам в том ОВД, которое мы покидали. По прибытии – все те же процедуры. Сначала почти часовая беседа с потерпевшим, потом такой же длительный опрос моего бедного мужа. Вышел из кабинета мой супруг где-то около пяти утра совсем убитый: «Теперь затаскают по судам, они открывают уголовное дело».

Повторюсь, к тому раннему утреннему часу мы, все еще подозреваемые милицией в совершении преступления, были на короткой ноге с теми, кто в нашей порядочности уже не сомневался. Тот, кто уже проводил столько часов совместно, без воды, еды и прочих удобств, нас поймет. Недавние противники даже пообещали, когда все закончится, подвезти нас до дома. Однако с этой дружбой де-факто предварительное следствие соглашаться не хотело. Тот, кто уже взял с моего мужа всякие подписки и расписки; кто расписал ему во всех подробностях, как следствие будет чистить запись с видеокамеры в автосалоне, чтобы понять, кто и что украл, а если и это не поможет, то придется ему пройти тестирование на полиграфе, «вот здесь, если согласен, распишись»; кто абсолютно не имел никаких оснований ночью проводить все эти дознания, – не разрешил потерпевшим забрать заявление. «Процесс пошел, будем разбираться», – был тверд и решителен, несмотря на бессонную ночь, капитан Алексей.

...В шесть утра мы, теперь уже вместе, еще раз поднялись на наш этаж. К этому времени каждый из четверки находился на ногах ровно 24 часа. Мой долг гостеприимной хозяйки обязывал напоить всех нас, изрядно пощипанных, но не побежденных, чаем. За которым Дима – это тот, если помните, у которого все было украдено, теперь предполагал, что скорее всего все украла сотрудница автосалона. При прощании обменялись телефонами, заверили друг друга, что каждая из сторон завтра все же попытается забрать все свои заявления. Через 20 минут раздался звонок на мобильный мужа. «Не знаю, сможете ли вы меня простить, но я нашел свою борсетку. В багажнике, в пакете, куда я по ошибке ее засунул вместе с продуктами», – сообщил Дмитрий.

Извинений от органов мы не получили. «Все в жизни бывает, – философски заключил тот самый капитан, который намеревался проверять, вор мой муж или не вор, на детекторе лжи.