Целебей, Пугачев и резные наличники

Малоэтажная Россия.

Жизнь в Челябинске начинается с раннего утра, когда еще темно и ленивое солнце, не спеша продирая глаза, еще не вылупилось из-за восточного склона Урала. И почти тут же не ушло досыпать. Покуда ваша подошва извлекает хруст из утренней дороги, вы оглядываете город, находящийся в оцепенении, словно с приходом зимы история и жизнь в городе замерзают.

Прямоугольные проспекты и типовые дома напоминают ноту, звенящую в тишине непередаваемым аккордом тоски. Такими глазами, видимо, смотрели на Зауралье и первые поселенцы, которых нелегкая занесла зимой в эти дикие края в XVIII веке. Однако летом, когда природа, к их немалому удивлению, расцвела, минор быстро уступил место мажору: «┘Провинция сия подает удобность к разведению садов. Всякое огородное растение родится наилучшим образом, а особливо белая репа, которая удивительной величины бывает. Нерадение здешних крестьян причиною, что они о других растениях, кроме простой капусты, репы и моркови, не заботятся».

Кроме репы здешняя провинция производит удивительные по красоте девичьи лица, разрез глаз, изящный, словно выделанный ювелирным резцом, которых неустанно говорит о том, что противоборство диких племен, башкир, джунгар, татар, калмыков, киргизов и русских завершилось, ко всеобщему удовольствию, миром и согласием. А пуховая шапка, венчающая овал лица с морозным румянцем и черными зрачками, поблескивающими из-за пушистых ресниц, словно бы неустанно напоминает о том, что в жилах местных красавиц течет не морковный сок, как в Москве или Питере, а самая что ни на есть кровь царского разлива. Ведь до того, как 2 сентября 1736 года, согласно указу Анны Иоанновны, при непосредственном участии историка Василия Никитича Татищева и полковника Тевкелева, «на реке Миясе в урочище Челяби от Мияской крепости в тридцати верстах» был заложен Челябинский городок, власть переходила из рук киргиз-кайсацкого хана Абулхаир к другим царькам и князькам. Стало быть, шансов на то, что перед вами ни одна из потомков Абулхаира, здесь значительно больше, чем в Москве встретить коренного москвича.

История всегда в тени у настоящего...

Бывшая Челябинская крепость утопает в снегу. Мозги ваши от мороза проясняются настолько, что вам по силам разгадать тайну происхождения названия – Челябинск.

Одни историки говорят, что названием своим город обязан татарской деревне Челябе (Челяба – по-татарски яма), которая была расположена на месте крепости. Другие связывают название города с именем собственным: Селебей, Цилябей, Челебей. Согласно третьей версии, на месте крепости был бор, нанесенный на ландкарту в 1737 году геодезистом И.Шишковым. И этот бор по-башкирски именовался как Селеби-карагай.

Историки спорят, жизнь движется в одном, ведомом только ей одной направлении, а Челябинск уже и сам забыл, почему он – Челябинск. Весь город словно разграфлен линейкой на прямые углы, квадраты и поделен на соразмерные пропорции, памятуя, видимо, о том, что недаром за ним в недалеком, советском, прошлом рука об руку бродила слава одного из центров металлургической и химической промышленности Урала, с тракторным заводом и прочими наукоемкими производствами.

Все это уже в преданиях старины глубокой. Тракторный завод, выпускавший танки, дышит на ладан. Химия ничего хорошего, кроме приснопамятного взрыва на заводе «Маяк», сравнимого по своим разрушительным последствиям с Чернобылем, не принесла. И теперь Челябинск – в поле действия розы ветров: зоны отчуждения радиоактивного заражения и могильника опять-таки радиоактивных отходов.

Постепенно Челябинск словно скукоживается, превращаясь в тот самый, середины XIX века, одноэтажный город, о котором написал в бытность свою в нем Василий Андреевич Жуковский: «┘Челябинск. Бедный городишко». А оренбургский гражданский губернатор чуть ранее заметил: «┘Торговля и промышленность челябинских обитателей весьма не значительна┘ нет ни фабрик, ни заводов┘ даже многие мещане занимаются хлебопашеством».

Но неброская красота Челябинска именно в его одноэтажных домишках, закутавшихся в пуховую пелерину, словно в тишину. Они стоят на обочине дороги со степенной отрешенностью реликвий, доживающих свой век. Мало кто помнит историю их происхождения. Еще меньше тех, кто заботится о том, чтобы сохранить их первозданный вид, глядя на полинявшие снимки которого сердце, если оно не каменное, сжимается от умиленного восторга.

Одноэтажная (два этажа были, кажется, только у здания Городского общественного банка на улице Ивановской, а теперь – Труда), провинциальная Россия: дома с резными наличниками; напоминающий пагоду «Дом с каланчой», в котором находились местные органы управления; бородатые в фуражках и сапогах лотошники со всяческим скарбом; молодцеватый городовой – символ надежности и прочности Империи; выезд, запряженный четверкой пожарной бригады (почему-то названной машиной), и множество церквей, сложивших свои главы в 1930-х. В том числе и римско-католический костел. От него остались одни воспоминания и звуки органа, который стал причиной раздора между приходом Православной церкви и Челябинским государственным концертным объединением.

...но нет-нет да и напомнит о себе. Фото Владимира Захарина

Все дело в том, что в 1987 году в здании Александро-Невской церкви на Алом поле был установлен орган немецкой фирмы «Ойоле». В конце 1990-х церковь была передана приходу. И концертный орган, католик по вероисповеданию, ожидает своей участи. Переносить куда-либо нельзя из-за его уникальности. Оставлять не хочет приход. А если прибавить к этому еще и то обстоятельство, что в здании церкви расположен местный загс, а рядом хотели построить первое в городе казино, то получается и вовсе странное зрелище. Стойбище тупоносых джипов, православные кресты – и озвончающий тревожным вздохом округу безмолвный орган!

С исторической родословной у города все в порядке. Местные историки и краеведы нарисуют вам густыми мазками большое эпохальное полотно, где будет и взятие города войсками Пугачева под предводительством «главной армии полковника» Грязнова, и промежуточный пересыльный пункт на пути в Сибирь, и строительство металлургического комбината во время Великой Отечественной войны под руководством всесильного главы НКВД Лаврентия Берии, и ВИА «Ариэль», и шестикратная олимпийская чемпионка по конькобежному спорту Лидия Скобликова, и многое другое.

Кстати, Берия в Челябинске, по отзывам ветеранов ВОВ, до сих пор в большом почете. Поскольку работа и снабжение металлургического комбината были организованы на высшем уровне.

Все это хорошо┘ Но ведь история, словно подсветка, выделяя отдельные фрагменты, всегда остается в тени у настоящего. А оно идет своей железной поступью, не оборачиваясь назад. Идет сквозь пургу, года, куда-то в ночь┘