Григорий Заславский
Мастер завода «Красный май» за работой.
Фото РИА Новости
В антикварном магазине сразу за городским Драматическим театром полки и витрины заставлены вазами. Сразу же вспоминается стихотворение Михалкова: «Под звонким объявлением/ «Стекло, хрусталь, фарфор»/ Большое оживление –/ Идет горячий спор:/ – Пожалуйста, граненую!/ – Не эту, а зеленую!/ – Не лучше ли, товарищи,/ Из красного стекла?/ – Вот эту, что поближе,/ Которая пониже!/ – Что скажете, товарищи?/ Не слишком ли мала?/ Шоферу ваза нравится/ – Зеленая красавица./ А летчику – прозрачная,/ Как голубой простор...» В вышневолоцком антикварном – и красные, и зеленые, и разноцветные. Стоят дорого, потому что завод «Красный май», который их выпускал, закрыт. Мастера, говорят, еще остались – двое или трое, последние, а завода нет, стоят, говорят, пустые корпуса, оборудование, все станки распродали и увезли. А ведь этот стекольный завод – легендарный. Мало того, что основан был в 1859 году. С 1873 года, когда сюда приехал опытный стекловар – обладатель тайны составления шихты для варки цветных стекол Василий Алексеевич Векшин, – здесь начали варить цветное стекло, знаменитое – так называемое сульфидное стекло, которое, кстати, за богатый цвет называли еще «русским чудом». Где-то я прочитал, что с конца 50-х «Красный май» был единственным заводом в мире, где сульфидное стекло выпускали «в заводских масштабах». При этом каждая ваза – в зависимости от температуры и времени обработки – была уникальной. Теперь эти уникальные вазы – в антикварном, ну и в театре тоже – на каждой полке... Уходящая натура!
Кстати, на «Красном мае» изготовлены были рубиновые звезды Московского Кремля.
Театр в Вышнем Волочке – тоже старинный. Купеческий: в 1896 году показал первые свои спектакли Драматический кружок, давший начало профессиональному драматическому театру, старейшему в Тверской области. В кабинете директора театра, в фойе – много старинных, хотя, конечно, заново уже обтянутых стульев. Все разные, но главное – настоящие. В музее театра на специальной подставке – деревянная резная птица. Директор музея рассказывает: птица предназначалась для сбора денег, в полость туловища после спектакля купцы бросали деньги. После революции, когда сперва исчезли купцы, а потом и частные пожертвования, туловище «накрыли» деревянным оперением. Рядом с театром вышневолоцкие купцы в начале прошлого века успели построить кинотеатр. Театр в Вышнем Волочке работает до сих пор, а вот кинотеатра в городе нет. Ни одного. А здание старого купеческого – красивое, и поскольку с деньгами в городе плохо, дома, хотя и ветшают, зато их не успели еще изуродовать безликими стеклопакетами, убивающими кресты старых оконных пролетов.
Театр в Вышнем Волочке – по-своему уникальный. Город – маленький, всего 52 тысячи жителей и, как я понимаю, даже по советским меркам может обойтись и без собственного театра. Но каждый вечер здесь – полный зал и публика, скажу я вам, замечательная. Качественная. Вечером, около шести – спектакли здесь начинают в шесть вечера, – видно, как по главной улице народ стекается к театру. Представляю, как трудно здешнему директору удерживать актеров: единственный в городе светофор – на трассе Москва–Петербург. Мерседесы, лендроверы, прочие иномарки несутся мимо. Москва и Питер, как два пылесоса, с двух сторон, высасывают отсюда красивых девушек, энергичных молодых людей... Нынешний мэр – молод, когда-то, говорят, даже играл в студенческом театре, теперь ходит на спектакли с женой. Так что у театра есть, можно сказать, тыл. Во всяком случае – моральная поддержка. С деньгами хуже: памятуя о том, что среди знаменитых их земляков – бывший министр культуры СССР Екатерина Фурцева, в городе надеются получить какие-то деньги, чтобы реконструировать и открыть дворец культуры. Сейчас в городе с дворцами культуры так же плохо, как с кинотеатрами. Нет ни одного.
Кстати, здесь очень ждут, когда же наконец показанный на нынешней Венецианской архитектурной биеннале проект масштабных преобразований их города доберется до Вышнего Волочка. 21 ноября закрывается экспозиция в Венеции, затем проект Сергея Чобана и Ко должны показать в Петербурге и Москве, в Вышнем Волочке рассчитывают увидеть выставку в феврале, не раньше.
Кто-то успел назвать этот проект «редизайном для русского захолустья». Речь – о превращении брошенных фабрик, бывших текстильных мануфактур Косьмы Прохорова и Павла Рябушинского в музеи воды, мастерские традиционных ремесел, с театром фольклора, гостиницами, конгресс-центром и общественным пляжем. Планируется воссоздание каналов, входивших когда-то в старинный водный путь, который связывал Москву и Петербург (а до того корабли с товарами тащили волоком, отсюда и название города – Вышний Волочек). Сегодня каналы красивы лишь издалека, когда видишь, например, стоящий у кромки воды, водой окруженный с трех сторон, главный городской храм. Катера давно уже не ходят, да и куда ж им плыть?..
 Вид с канала на городской храм. Фото РИА Новости |
В местном краеведческом музее (к слову, музей – в хорошем состоянии, экскурсоводы не устают благодарить судьбу, что в городе живет замечательный макетчик, благодаря которому в экспозиции – макеты всех гидротехнических сооружений, 250 лет назад прославивших эти земли) рассказывают, как купец Сердюков, который построил на свои деньги всю эту разветвленную и сложную систему каналов, шлюзов и плотин, принес свой проект Петру I. Император спросил, что тот за это просит. Сердюков попросил освободить его от уплаты налогов на 15 лет. Это все – к нынешней дискуссии о налоговых льготах для тех, кто будет работать в Сколкове: Петр Великий не стал мелочиться – своя рука владыка – и подарил Сердюкову 50 лет без налогов.
В музейной экспозиции – данные переписи населения конца XVIII века, по профессиям. Больше всего – лоцманов, которые сопровождали торговые суда. Первая школа лоцманов при Вышневолоцкой конторе водяных коммуникаций открылась здесь в 1786 году.
Нынешний Вышний Волочек славится своим рынком, местные жители с гордостью говорят: их рынок больше тверского. Уже при подходах – бабушки с клюквой. Трехлитровый бидон – 350–400 рублей. Покупаю за 400, спрашиваю, почему рядом – дешевле. «Так у меня, – понижая голос, сообщает торговка, – с Черной Грязи, это же болото, там клюква самая лучшая, а у нее-то – не запомнил, откуда, – она горькая... Да вы попробуйте, сразу поймете...» Верю на слово. Дальше – торгуют рыбой, свежевыловленные судачки. Хочется купить и судачков, но не везти же в Москву, испортятся.
Одно из волнений короткого пребывания в Вышнем Волочке: обещание съездить в Казанский женский монастырь сопровождалось словами: «Посмотрим, если пустят. Матушка там строгая». Монастырь – это можно прочесть во всех путеводителях – закрыт для туристов, попасть в него можно в субботу вечером и в воскресенье с утра, во время службы. Мы приехали в воскресенье. Маленькая железная дверь приоткрыта. Входим с предельной осторожностью. Никого. Пока осмотрелись – из храма начали выходить люди. Немного.
Матушка Феодора, вероятно, и вправду суровая женщина – приехала в Вышний Волочек из Иерусалима. Жаркий климат был для ее здоровья неблагоприятен, и она попросилась на родину. За несколько лет, что она стоит во главе Казанского монастыря, нам рассказали, монахини все разбежались, сегодня осталось только четыре привратницы. Но впечатление ухоженности, прибранности им удается оставить.
До революции в монастыре было до 700 монахинь, причем славился он особенно монахинями-иконописцами, которые сами расписывали построенные здесь храмы. Теплую церковь освящал Иоанн Кронштадтский, а молиться сюда приезжал и император Александр Третий. Землю для монастыря в конце XIX века купила инокиня Досифея на средства благотворителей при содействии предводителя вышневолоцкого дворянства кн. А.С.Путятина, то есть, можно предположить, это были те же купцы, что дали денег на театр и синематограф. Перед Империалистической войной в год сестры собирали 100 четв. ржи на 600 р., 100 четв. овса на 300 р., 12 четв. ячменя на 60 р., 4 тыс. пудов сена на 800 р., овощей на 100 р. В хозяйстве имелось 25 коров и 15 лошадей.
В монастыре хранилась греческая Андроникова икона Божьей Матери, по преданию, написанная самим евангелистом Лукой, – в Россию она попала из Византии и пережила все страшные катаклизмы прошлого века, пропала из городского храма уже перед перестройкой. В монастыре остался список с нее.
Монастырь перестал существовать в 1922 году. В советские годы здесь стояла артиллерийская часть. Но главные постройки сохранились – колокольня, 13-главый Казанский собор сложнейшей архитектуры и Андрониковский собор, напоминающий храмы Тона. Холодный Казанский построен архитектором Каминским, зятем Павла Третьякова. Отреставрирован недавно, но уже теряет штукатурку. В Казанском не служат. Подошедший ко мне паломник тут же сообщает, что среди его прихожан был Иоанн Кронштадтский, который воздвиг его «на последние времена», чтобы, когда придут они, в нем спаслись православные:
– Вы понимаете, про что я?
– Понимаю.
– Я сперва думал, в Дивеевский идти, но Дивеевский далеко, так что здесь собираться будем...
Музейная сотрудница, наша провожатая, этой версии улыбнулась: Иоанн Кронштадтский, по ее словам, появился в Казанском монастыре, когда холодный храм был уже построен.
Уезжал я из Вышнего Волочка ночью. Выйдя на платформу, обнаружил, что на другой стороне народу в несколько раз больше. Значит, не туда вышли, решил я. Нет-нет, все правильно, успокоил меня завлит местного театра, выпускник ГИТИСа. Там будет поезд в Петербург. А я-то до сих пор считал, что все едут в Москву.
Дарья Гармоненко 
