Уральский характер

«В юго-западной части Челябинской области по обоим берегам реки Урал – в Азии и Европе – раскинулся прекрасный город Магнитогорск», – поэтично рассказывает гид, пока пятеро московских журналистов, вертя головами во все стороны, стараются разглядеть очертания горы Магнитной. Говорят, на ее недра начиная с середины XVIII века покушались многие. Например, только Октябрьская революция помешала Японии осуществить сделку века. Не будь большевиков с их экспериментом, кто знает, кого Магнитная кормила бы сегодня┘

«Когда я впервые шесть лет назад приехал в Магнитогорск, – рассказывал мне чуть ранее местный шофер Сергей, – то первым, кого я увидел, был бомж┘ с сотовым телефоном последней марки в руках. Он рылся в помойке и болтал с кем-то по телефону». Что ж, вполне возможно┘ На 450 тыс. горожан здесь приходится 100 тыс. пенсионеров и примерно около 50 тыс. работающих на одном только Магнитогорском металлургическом комбинате. Всего же в городе около 1300 промышленных предприятий. Цены в магазинах заоблачные. При этом все первые этажи центральных улиц превращены в бутики, торгующие в основном выходными платьями.

– Вам платье для коктейля? – встретила меня в одном из таких магазинов приветливая продавщица. – Посмотрите, какие у нас последние модели. Вся Москва сейчас носит это┘

Продавщица выдвинула вперед вешалку с маленькими черными платьями от 12 тыс. руб.

– Берут? – поинтересовалась я, оторопев от явного несочетания качества и цены.

– Берут! – с вызовом ответила женщина. – А на что же здесь еще деньги тратить!

– А сколько получает у вас работающий люд в среднем? Ну, например, на комбинате?

– Немного. Начальник цеха┘ около 150 тысяч.

Я тут же вспомнила соседа моей приятельницы с Тверской. Квартиру слева от нее площадью около 250 метров квадратных занимает простой и скромный бывший начальник буровой.

– Чисто в городе у вас, – перевела я разговор. – Вот только дороги все помнят детство нынешних пятидесятилетних.

– Говорят, наш губернатор Юревич взялся за дороги┘ Поняв, видимо, что с дураками ему не справиться.

– Неплохой губернатор?

– Конкретный┘ Сказал – сделал. Тут у нас Владимир Владимирович в Челябинскую область приезжал. Ехал мимо пляжа. И, увидев, что народ в грязи купается и прямо в воде мочится, сказал губернатору: «Что же вы пляж-то людям не оборудуете!» Сказал, а на следующее утро – глянь┘ пляж и стоит. Тонны песка за ночь навозили, зонтики поставили, шезлонги и биотуалеты притащили.

– С ума сойти!

– Вот-вот! Народ тоже с ума-то и сошел. На следующую же ночь весь пляж разгромил.

– Из чувства протеста, должно быть? Против потемкинских деревень┘

– А черт его знает! От характера все, наверное. Помните анекдот про американца, русского и француза на необитаемом острове? Как они бутылку там нашли, а из нее джинн вылез? Спрашивает этих троих: «Чего хотите?» Иностранцы пожелали себе дворцы и виллы. Джинн их желание исполнил и на виллы отослал. А русский подумал и говорит: «В кои-то веки собралась хорошая компания, и на тебе! Всех их обратно сюда! И ящик водки!»

«Город Магнитогорск является не только металлургической столицей, но городом ученых, врачей, поэтов, художников, музыкантов, олимпийских чемпионов. Город, в котором любят умные книги, серьезную музыку, хорошие стихи, песни и картины. О таких говорят: «Магнитогорский характер!» – продолжает вещать нам гид. Я заметила, все гиды – в душе поэты и яркие патриоты своего края. Мне даже иногда кажется, что они искренне верят в то, что говорят. Впрочем, кое-что о магнитогорском характере я теперь тоже знаю...

– Моя подруга, – рассказала мне местная журналистка – всю жизнь прожила в хорошем достатке. За что бы ни взялась, все превращалось под ее рукой в деньги. Тем не менее собственная квартира казалась ей золотой клеткой. И она бесконечно ворчала, оставаясь недовольной всем. В конце концов случилось страшное┘ Врачи обнаружили у нее рак последней стадии. Но, услышав страшный диагноз, она вдруг обрела душевное спокойствие. Ей страшно захотелось жить. У нее обнаружилась кипучая жажда деятельности. Через Интернет она нашла какой-то детдом, списалась с его руководством. Поехала туда, перевела детишкам приличную сумму денег. Но потом решила, что просто отослать много денег – это все равно мало. Подумала и села┘ вязать тапочки. Причем всем деткам измерила ножки, чтобы каждому сотворить индивидуальную вещицу. Пригласила к себе в офис несколько старушек. Они помогли ей освоить ремесло. Она сама придумала дизайн, достала собачью шерсть. И связала всем малышам чудесные тапочки. Привезла свои творения в детдом. Тапочки приняли. Но через несколько минут ее пригласила к себе директор детдома и сказала, что детям все это вообще-то не нужно. У них столько много всего! Дескать, они лучше одеты, чем даже ее директорские дети. А им все прут и шлют. В общем, переводите, мадам, только деньги┘ Услышав все это, моя подруга молча развернулась и ушла. У меня не было времени в тот день поговорить с ней. Мы обменялись буквально парой фраз о ее визите. «Как можно было так позавидовать обделенным детям!» – только и успела она сказать мне. На следующее утро она умерла┘

Рассказав историю, журналистка Света грустно замолчала. Мы стояли с ней на центральной улице Магнитогорска, смотрели на дорогу, на детей, перебегающих вместе с родителями по пешеходному переходу. Через скучно-серое нависшее небо вдруг пробилось скудное солнце.

– Знаешь, Наташ, о чем я жалею сегодня больше всего? – вдруг сказала мне замечательная журналистка Света. – Я не успела сказать ей, что тепло ее рук и сердца все равно будет греть этих ребятишек... Они пока еще очень малы, и я, к сожалению, не могу приехать к ним и рассказать, как одна милая женщина, у которой никогда не было собственных детей, очень сильно хотела перед смертью согреть их своим материнским теплом. А жаль┘