О новом русском снобизме

Louis Vuitton на острове Зюльд, судя по скромности витрины, ждет самых разных покупательниц. И жен, и секретарш.

В последнее время читаю много резюме от желающих поступить ко мне на работу. Резюме составлены в произвольной форме, и уже отбор сведений соискателем сам по себе является информацией к размышлению, порой полезнее личной встречи.

Вчера пришел человек, протягивает резюме. Там написано: «Родился в знаменитом роддоме имени Грауэрмана на Арбате, детство и юность провел, проживая по адресу Тверская, 13».

Я интересуюсь, что за месседж содержится в этих деталях. Он отвечает, что это важно для понимания, в какой культурной среде он воспитывался и рос и что «мы – москвичи в восьмом поколении, с дореволюционных времен». Я говорю, что у меня старший сын тоже родился в Грауэрмана, а теперь вот работает в Усть-Лабинске Краснодарского края, а я сам – не москвич, хотя живу в Москве уже 38 лет, в огромной квартире в арбатских переулках. И что из этого?

В общем, на работу я его не взял. Не люблю снобов.

Снобов развелось много. Они подражают чему-то, что считают проявлением принадлежности к высшему классу. Причем того, что считается достойным подражания, неожиданно много.

Телевизионный режиссер громко по телефону кому-то кричит: «Ты же знаешь, у меня нет телевизора и никогда не было!»

Румяный банковский работник категорично утверждает, что ездить можно только на джипе «Гранд Чероки».

Продавец мебели с пеной у рта доказывает посетителям салона, что «хамон можно покупать только в одном магазинчике на улице святого Родриго в Барселоне – все остальное не хамон».

Бывшая журналистка пишет в блоге, что нырять в воду солдатиком – позорно, нужно прыгать головой вниз, руками вперед.

Журналистка модная и актуальная утверждает, что за кашемиром нужно ухаживать только одним способом, чтобы не появлялись катышки.

Начальник гаража, где подкачивают колеса на моих машинах после зимы, настаивает, что дети должны учиться только в Англии.

Бывший мой подчиненный считает, что костюмы должны быть только от Canali, сшитые по индивидуальному заказу.

Сумки разные нужны, сумки разные важны.

Мой средний сын Коля утверждает, что читать «Московский комсомолец» неприлично, что это – желтая пресса.

Одна видная ученая дама в министерском ранге в светской беседе в антракте спектакля вещает, что по телевизору она смотрит исключительно канал классической музыки Mezzo.

А мой старший сын Максим считает, что не стоит тратить время на книжные магазины и заказывать книги нужно только через Amazon.com.

Недавно ставший модным дизайнер на одной из тусовок чуть не лопнул, пока пытался доказать, что «Веранда у Дачи» никуда не годный ресторан, потому что к рыбе ему не нашли белого перца. Ведь рыбу без белого перца он, судя по всему, не ел никогда в своей жизни.

Я зашел в магазин Hermes, держа в руках сумку Louis Vuitton, только что купленную жене за 17 тысяч, и поинтересовался, не могу ли приобрести сумку Birkin. Менеджер магазина Ирина Васильевна посмотрела на меня с негодованием: как, мол, можно даже хотеть купить такую сумку с ходу, без ожидания на waiting list в течение минимум пары лет. Ей показалось мало, и она решила добить меня: «Louis Vuitton дарят секретаршам, а Birkin – женам».

Про любителей «именно таких, а не иных» часов, вин, машин, курортов и виски можно рассказывать бесконечно.

Новые русские снобы не догадываются, что можно без ущерба для собственного имиджа ценить машины разных производителей. Фото автора

Все описанные ситуации роднит смешная категоричность глупых утверждений. Мир дорогих вещей и брендов потому и называется миром, что он многообразен и многомерен в своей приятной бессмысленности. Все хорошо и все удобно, и без всего можно обойтись без ущерба для качества жизни. Более того, бренды типа luxury не сопоставляются, не сравниваются, поскольку являются личной манифестацией собственного вкуса: я – такой!

Но речь даже не о том, а о манере одних взрослых людей учить других взрослых людей тому, что хорошо, а что плохо. Что стоит, а что не стоит. Мне кажется, что эти люди лишены какого-то важного измерения, знания того, что неприлично. И еще они не понимают, что можно одинаково любить машины разных производителей. И все их иметь у себя в гараже. А можно и не иметь. И вообще не любить машины. А после концерта Михаила Плетнева в Зале Чайковского можно заехать в модный ночной клуб послушать Сашу Васильева, например, или Земфиру.

И счастливым вернуться домой.

На Старый Арбат. Или в Куркино.