Подарки под арки

Век этих безделушек короток: пройдет праздник – и их забросят в дальний угол и забудут.
Фото Бориса Бабанова (НГ-фото)

Но вместе с десятком-другим довольно удивительных полиграфических произведений (от «Сказок Матушки Гусыни» с отсутствующими нечетными страницами до книги Megatrends на английском языке, которую я, очевидно, никогда не прочитаю, но мне нравится, как она смотрится в шкафу) на меня выпала куча совсем уж странных предметов, кульков и сверточков. Один из них, видимо, и набил мне шишку. Под многими слоями шершавой оранжевой бумаги, скрепленной прозрачной клейкой лентой, обнаружилась медная статуэтка, изображающая крылатого носорога, довольно красивая. Откуда? Кто ее спрятал на полке с книгами?

Глубоко недоумевая, я стала разворачивать остальные свертки (колокольчики, подсвечники, подставки для восточных благовоний, нефритовые стаканчики и всякая подобная дребедень), и тут вдруг снизошло неприятное озарение: кто спрятал – да я и спрятала. Год или два, а может быть, три назад. В крайнем случае – четыре, а до этого мы жили в другой квартире. Не иначе как планировала подарить все эти вещи своим друзьям, родственникам и знакомым. Наверное, на Новый год. Выбирала, значит, бегала по магазинам, скупила, вот, половину ассортимента. Возможно, не один вечер провозилась, собственноручно изготавливая кульки, – я не очень-то сильна в искусстве заворачивания подарков. Украшая ярко-голубыми перышками сверток с маленькой медной пепельницей, видно, очень старалась. Наверное, знала, кому именно хочу подарить эту пепельницу (она защелкивается крышкой, а на крышке эмалевый рисунок – смешная русалка). Выбрала, значит, купила, завернула в полупрозрачную непальскую бумагу, завязала тесемкой, украсила лазоревыми перышками, засунула на полку – и напрочь забыла.

Может, прямо накануне праздника случилось что-то трагическое? Что-то необыкновенное, выбивающее вон из колеи? Крутой поворот, перемена всех обстоятельств? Или, может, я внезапно поддалась паранойе, обиделась на весь свет и решила никому ничего не дарить? Хоть убей, не припомню ничего подобного.

Получается, убогая правда такова. В предпраздничной эйфории (а вовсе, наоборот, не в паранойе), получив, судя по всему, кучку гонораров и любя весь свет, я просто перезаложилась с количеством подарков, как перезакладываются, рассчитывая взятки в преферансе. Подарков оказалось слишком много, и я засунула их на полку, за книги – повинуясь, судя по всему, генетической памяти.

Генетическая память, в этом смысле, у меня от мамы – она однажды на моих глазах нашла вот так, за книгами, сорок рублей, которые сама же там и припрятала. Это были большие деньги, примерно четверть зарплаты. Папа шутил, что мама похожа на белку, которая прячет желуди: «Из желудей, которые прячут белки, вырастают дубовые рощи, но из твоих захоронок, лапоть, никогда ничего не вырастет, имей в виду!» (Он называл ее так – «лапоть». Производное, как я понимаю, от «лапы».)

Сам он тоже, впрочем, норовит запрятать что-нибудь именно за книгами, но не деньги, а совсем уж абсурдные вещи. Однажды мы нашли там заготовки для купальника, который моя молодая мама хотела сшить себе перед отпуском в Крыму. Кто-то раскроил ей из яркого ситца трусы и лифчик – два треугольника, ночью мама начала его шить, а утром оказалось, что недошитый купальник просто пропал. Искали, искали, не нашли, пришлось ей загорать в черном, душном, закрытом. До сих пор непонятно, специально он спрятал эти тряпочки или как. Он, конечно, утверждает, что просто убирался. В армии, мол, был старшиной, привык, чтобы было как в казарме, – а) пусто, б) чисто. У меня-то дома все с точностью до наоборот, как в цыганской кибитке, – а) живописно, б) безалаберно. Но вещи, что характерно, бесследно пропадают и там, и там.

Но и находятся, вот, иногда.

Не знаю, что теперь делать с этими подарками. Раздаривать? До Нового года осталось десять дней, а я еще вообще ничего не купила. Но все же узнают, что это позапрошлогодние подарки, которые просто свалились мне на голову. Считать, что это вроде как клад, сундук с сокровищами, привет от Санта-Клауса? Или засунуть все обратно, ждать, когда из желудей – в смысле из этих браслетов, шкатулок и пепельниц – вырастут драгоценные дубовые рощи и ветви этих сказочных дубов будут ломиться от самых прекрасных в мире подарков? Не исключено, что именно так и придется поступить.