Король синхронного перевода

Всегда в тени: за спиной зарубежного гостя на встрече с Леонидом Брежневым – переводчик Алексей Михалев.
Фото из личного архива В.Е. Михалевой

Кто такой Алексей Михалев? Раритетный голос, который бережно передают из рук в руки коллекционеры homevideo. На «Горбушке» Голос Михалева всегда продавался отдельно от прочей видеопродукции, по особой цене. Его предлагают как дорогое «кушанье» для ценителей. «Купите вот этот фильм, он в переводе Михалева! Значит, это культовая вещь», – глухим голосом настоящего эксперта сообщает продавец. После фамилии переводчика звучит название фильма или имя режиссера, известного на весь мир. Но в данном случае имя Михалева оказывается куда важнее.

Он родился 26 декабря 1944 года. Его отец был журналистом, а мать балериной. Впрочем, Зоя Дмитриевна Михалева, выросшая в дворянской семье, оставила сцену и занялась воспитанием детей. Старший брат Алексея Олег Яровой – у них разные отцы – был известным на Западе художником (у нас его почти не знают). В 1992 году он при странных обстоятельствах выпал из окна. Михалев ненадолго пережил брата – он умер от рака в декабре 1994-го.

Алексей унаследовал от матери страсть к балету. Он даже учился в Вагановском училище, но порвал ахилл. Позже Михалев говорил жене: «Какое счастье, что я порвал ахилл. Барышникова из меня бы не вышло, но танцевать плохо я мог бы вполне┘» Травма изменила его планы. Он пошел в Институт восточных языков (сначала в Ленинграде, а затем в Москве), который окончил с отличием. И тут же распределился в Афганистан, переводчиком в дипкорпус. Тогда еще Афганистан был цветущей восточной монархией с экзотическими дворцами. Безупречное знание языка и необыкновенное личное обаяние позволили Михалеву довольно быстро сдружиться с королем Афганистана.

Следующая страна служебного пребывания – Иран. Дружба с шахом Ирана, после которой остались письма, подарки┘

Наконец, Алексей Михалев становится личным переводчиком Брежнева. У Брежнева было много переводчиков, но значение стран Востока для СССР, ведшего холодную войну с Западом, трудно переоценить. Брежнев был доволен своим молодым переводчиком. И, по мнению бывших коллег Алексея, – даже очарован им. Это позволило Михалеву чувствовать себя вольготней, чем то было дозволено партийным уставом. На одном из приемов Брежнев с гордостью представил своего переводчика высокопоставленному гостю: «А это наш молодой коммунист Алексей Михалев». На что последний легко парировал: «А я не коммунист». И Брежнев ласково распорядился: «Срочно принять». Однако коммунистом Михалев так и не захотел стать. Что сократило сроки его пребывания в МИДе.

Михалев ненавидел любое ущемление свободы, был свободолюбив до болезненности, и инициатива самоограничения могла исходить только от него самого. И ни от кого другого. Почему-то Алексей Михалев не уехал из СССР. Почему-то ему было интересно жить в этой ужасной закрытой зоне. Его жена объясняет это тем, что он умел создавать свой мир, четко конструируя любые отношения таким образом, чтобы они его абсолютно устраивали. Наверное, он сумел выстроить такой тип взаимного общения и с советской державой. Тем более что эта отвратительная империя была его родиной.

Он не был конформистом, но обладал значительной гибкостью в общении. Был обаятелен, но колюч. Не был карьеристом, но ценил те возможности, которые карьера ему давала. В частности, ему нравилось много ездить, много видеть, многое знать┘

Он был членом Союза писателей. Переводил американскую прозу. Но известность получил в первую очередь как переводчик западного (разумеется, пиратского) видео. Благодаря мягкому и интеллигентному голосу Михалева, благодаря его уникальному таланту переводчика-синхрониста на великолепном русском «зазвучали» «Битлджюс» и «Иствикские ведьмы», «Последний император» и «Апокалипсис сегодня», голливудские мультфильмы и великие мюзиклы Боба Фосса.

Эпоха советского пиратского видео совпала с периодом необыкновенного интеллектуального и духовного напряжения в жизни СССР. Нация готовилась порвать оковы самовластия и с жадностью поглощала все, что хотя бы намеком сулило долгожданную свободу. Любой продукт (интеллектуальный, материальный, эстетический, пищевой или туалетно-бумажный) с лейблом «оттуда», то есть с Запада, пользовался в Стране Советов небывалым спросом. Советский гражданин старался ухватить пусть кусочек, но из лучшего мира. Было модно читать журнал «Иностранная литература», носить американские (или на худой конец финские) джинсы, упиваться «Мальборо», слушать музыкальные новости от Севы Новгородцева по Би-би-си и, конечно же, смотреть западные фильмы.

В конце 80-х иметь видеокассеты с записями западного кино было куда престижнее, чем «Библиотеку всемирной литературы». Западное кино несло совершенно оглушительную по новизне эстетическую, идеологическую, наконец, эротическую информацию для большей части советских граждан. И жажда этой информации перехлестывала интерес к запрещенным книгам, к новым журнальным публикациям, к ночному слушанию «Голоса Америки».

Подпольные видеозаписи кино и подпольные переводы киноклассики обозначили появление совершенно новой андеграундной зоны. Пиратские кассеты – что бы на них ни было записано: голливудские экшны или европейские визуальные изыски, – являлись принадлежностью Культурного Авангарда. К нему же относился и голос переводчика. Более того, именно Голос Переводчика обозначал андеграундность, нелегитимность кинофильма. И, напротив, дубляж «снимал» с кинопросмотра знак запретности. Поэтому личность Переводчика оказывалась неотъемлемой частью новой информации, получаемой из черного видеобокса, напоминающего секретные шкатулки.

Голосовой тембр Михалева невозможно описать, но в моем субъективном восприятии он вибрировал всеми красками позитивного мироощущения. Я тысячу раз смотрела «Книгу джунглей» и, как многие искусствоведы, обожаю оригинальный (англоязычный) звук этого анимационного шедевра Голливуда. Я могу бесконечно слушать песенки Балу и джазовые перепевы обезьян в стиле Луи Армстронга. Но с не меньшим удовольствием я смотрю историю про Маугли и в переводе Михалева. Он – за что ему всегда были благодарны зрители – никогда не мешал воспринимать музыку. Он вообще никогда не заглушал собой фильм, никогда не вторгался на территорию оригинального звука. Не «комкал» саундтреки. Михалев органично существовал в кинопространстве: был будто бы «склеен» с фильмом, работая, как сегодня работают в компьютерной среде русификаторы.

Никогда не играя голосом, Михалев виртуозно играл словами. Причем его голос звучал одинаково и в комедиях, и в драмах. Одинаково оптимистично. И что феноменально: от этого звенящего оптимизма в равной степени выигрывали и комедия, и трагедия. Это невозможно объяснить. Это то, что не выводится в формулу. Как не поддается точному описанию актерская игра или игра пианиста.

«Многие книги, – писала Нина Берберова, – гораздо больше читаются и ценятся в переводах, чем в оригиналах». Так случилось и с работами Михалева в кино. «Искусство вкладывать максимальный смысл в слова есть искусство поэзии». Это опять-таки Берберова. Как безукоризненно точно ложатся ее слова на все то, что Михалев делал, работая с языковым перевоплощением.

В последние годы жизни Михалева ему уже делали заказы. Его голос коллекционировали. Например, Муслим Магомаев собрал огромную коллекцию фильмов, переведенных Михалевым специально для него. К слову, в год Михалев успевал перевести от 150 до 200 кинокартин.

В среде профессионалов его озвучание называлось: «фильм в исполнении Михалева». У него был абсолютный слух на качество. Он просто брезговал плохими картинами┘