Катя Метелица
Праздник – это раздолье: отдых от забот и много вкусностей.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
Долгими зимними вечерами приятно думаются медленные и неглубокие мысли. В чем смысл жизни? Да, например такие. Или: что бы такое поделать? Вот┘ вот по телевизору что сейчас? Детский юмористический киножурнал "Ералаш" - хорошо, вот и посмотрим. Пиццу сунем в духовку, чаю выпьем. А потом почитаем что-нибудь вслух, Акунина например. Еще можно сыграть в буркозла на щелбаны, только чур, бить ласково. А то и на улицу выйдем! Завтракать поедем, мы же вчера договаривались поехать с кем-то завтракать. Это ничего, что уже полшестого, завтракать можно круглосуточно, тем более - какой у нас скоро праздник? Вот именно! Лунный китайский Новый год.
Долгие зимние праздники устроены так: сначала они страшно тревожат, будоражат, выбивают из колеи. Все эти судорожные метания в поисках подарков, тонкие расклады - с кем, где встречать, и как бы не забыть поздравить, и как бы никого не обидеть, и как бы ни на кого не обидеться, и скорей бы уж это безумие заканчивалось и наступила нормальная жизнь. А потом - потом привыкаешь. И очень даже входишь во вкус. Вдруг понимаешь, что только так и надо жить - в лени и праздности, в вечном празднике ничегонеделания.
Длинное такое, зимнее слово - ничегонеделание. Второй раз уже его написала, и компьютер не подчеркнул. Буркозла - подчеркнул, щелбаны - подчеркнул, пиццу - и ту подчеркнул. С буркозлом, щелбанами и пиццей программа проверки русской орфографии не знакома. А с ничегонеделанием (третий раз пишу без запинки) - знакома. Старинное русское слово, да.
┘Хотя┘ Хотя это, может, я демагогию развела. Может, в старину, наоборот, люди были ужасно заняты все время. Зимние праздные вечера - они потому были долгими, что света не было, при лучинах сидели, при свечах. Книжки читали. Крупу перебирали. Письма писали - длинные, на французском языке. Вышивали гарусом и прочим разным. На пяльцах опять-таки. Чулки вязали┘ Что еще? Еду, между прочим, готовили.
Раньше рождественская еда была такая - ее за недели начинали готовить. Особое печенье, для которого бисквитные крошки, цукаты, орехи и что-то еще - прессовали, формировали в нечто вроде неровного древесного ствола, обматывали специальной тканью, раскладывали на стульях в гостиной, а потом уж, когда вылежится, разрезали на кругляшки и потом до Великого поста. Как оно называлось-то?.. А моя бабушка пекла "Наполеон" из восьми тончайших коржей, такой вкусный. Еще, я помню, пельмени сами лепили. Холодец варили - в этом было что-то совершенно праздничное, хотя сначала запах довольно противный. Часа четыре он варится, а может, и больше. Потом бульон процеживается, мясо мелко рубится, косточки обсасываются, крутые яйца нарезаются лунами, а морковки звездами┘ Мама резала, а папа был на подхвате, посуду мыл, много жирной посуды. Как-то раз нечаянно вымыл заодно кастрюлю, в которой был весь процеженный бульон. С тех пор холодец больше не варили. А в этом году и майонезного салата оливье (час-полтора ритмичных движений ножом) даже у родителей не было, мне-то и в голову не пришло. Уходят трудоемкие ритуалы - остается больше времени на размышления о смысле жизни.
Долгими зимними вечерами постепенно понимаешь, что жизнь, она должна быть такой - как у Всех-Всех-Всех в Hundred Acre Wood. Чтобы просыпаться не от будильника, и не от энтузиазма дворника, который решил немножко поскалывать лед на тротуаре, и уж тем более не от той адской машины, которая с диким сссскрррржжжтттм увозит помойку. От чего-то совсем чудесного просыпаться, такого - почти невозможного, вроде солнечного луча. И немножко попотягиваться под нежным одеялом, и думать: "Интересно, что сегодня случится интересного?" - как Пятачок. Или лучше: "А что у нас на завтрак?" - как Пух, который считал, что "завтрак" и "что интересного?" это одно и то же. А потом, когда завтрак уже давно кончится, а обед еще и не думает начинаться, пойти в гости к Кристоферу Робину, и он скажет: "Ну как, не пора ли подкрепиться?", и день такой шумелочный, и очень много важных дел: и искать Буку, и куда могли подеваться санки, и где идет "Kill Bill" на удобных сеансах, и все время перезваниваться со Всеми-Всеми, а особенно с Кроликом, и неплохо бы отдать в проявку фотографии, и еще эта эсэмэска: Sokol Sokol ya Romashka poshli в "Gogol" na katok ne pokataemsa tak hot porzzzshom.
