Чистильщик голливудских звезд

"Послушайте, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?.."

Джон Питерсон никогда не читал этих строк и никогда не слышал о поэте со звездной фамилией Маяковский. Но он твердо уверен, что зажженные звезды кому-нибудь, да нужны. И он их зажигает, точнее, чистит и полирует, хотя и не на небе, а на тротуаре бульвара Голливуд в Голливуде.

Голливуд, где работает Джон, - это место, а не символ. В символическом Голливуде звезды зажигаются на экране и живут на роскошных виллах в Беверли-Хиллз. Географический Голливуд - не гламур, а клоака, пристанище нищих, наркоманов и проституток, район грязных забегаловок и дешевых сувенирных лавок.

Но и в этом Голливуде есть свои звезды. Их 2207 на сегодняшний день. Они расположились на отрезке бульвара Голливуд, который называется "Walk of Fame" - "Променад славы". Нужны эти звезды как минимум двенадцати миллионам туристов, которые ежегодно посещают клоаку, чтобы полюбоваться на гламур.

Звезды бульвара Голливуд светят отраженным светом от звезд символического Голливуда, то есть мира кино. Последние навещают первых, пожалуй, всего лишь один раз в жизни, когда бульварная звезда впервые зажигается на тротуаре "Променада славы". После этого звезда экрана забывает о ней, отдавая ее на растоптание своим многомиллионным поклонникам.

Поклонники несут на бульвар Голливуд помимо поклонения грязь своих подошв и мусор походной еды. И кто-то должен все это чистить и убирать. Этим "кем-то" и стал Джон Питерсон. Именно стал. Его никто не назначал на должность чистильщика звезд.

Родом Джон из небольшого городка в Западной Виргинии. Когда ему было всего четыре года, он потерял ногу. Но он не просит сочувствия, ибо нет худа без добра. Отсутствие ноги уберегло его от вьетнамской мясорубки, говорит Джон. Люди, имеющие дело со звездами, оптимисты по натуре. Для них стакан не полупустой, а наполненный наполовину. А жизнь сильно потрепала Джона. Когда-то он работал в мастерской по ремонту телевизоров, но повздорил с боссом и был уволен. С этого началась его бродячая жизнь.

Четыре года назад Джона прибило к бульвару Голливуд. Здесь он облюбовал звезду Гая Ломбардо, дирижера и композитора. Ложась спать на его звезду, Джон вспомнил о своем далеком детстве в Западной Виргинии, когда в канун Нового года сначала по радио, а потом по телевидению он с мамой слушал и смотрел новогоднее шоу с Таймс-сквер в Нью-Йорке. Перед тем как часы били двенадцать, джаз-оркестр под управлением Гая Ломбардо играл традиционный заключительный номер, а затем Ломбардо, от которого веяло радушием всеамериканского Санта-Клауса, проникновенно провозглашал: "Гуд бай, гуд бай, всем вам, где бы вы ни были!"

Под звездой, вернее на звезде, Гая Ломбардо Джону теплее. К тому же в дождливую погоду над ней ставят укрытие. В знак благодарности Джон стал следить за звездой своего покровителя, а потом перешел и к другим звездам. Он чистил их, собирая подаяние с прохожих. (Просто так просить милостыню здесь нельзя; полицейские загребут и упрячут в кутузку.) В один прекрасный день счастье улыбнулось Джону. Его заметила Керри Харрингтон Моррисон, директор Голливудского развлекательного квартала. Она купила ему ланч и взяла на работу. "Кто-то же должен делать ее?" - говорила она, оправдывая свое решение. С тех пор Джон стал официальным чистильщиком голливудских звезд. Ему положили символическую зарплату. Теперь он спит не на звезде Гая Ломбардо, а в небольшой конуре в восточной части мусорного ящика под гордым названием Голливуд.

Но и в своей конуре, как и на улице, Джон продолжает мечтать о Таймс-сквер, Бродвее и Нью-Йорке.

"В Нью-Йорке люди читают книги, в Лос-Анджелесе жители не в состоянии прочесть даже уличные вывески, даже слово "Лос-Анджелес" на указательных знаках", - презрительно говорит Джон. Он не любит эти края, считающиеся благословенными.

Время от времени хулиганы-панки крадут у Джона, погруженного в чистку звезд, костыли, и ему приходится добираться домой на коленях, держа в руках тряпки и бутылки с полировочной жидкостью.

Труд Джона Питерсона - сизифов труд. Пока он добирается до последней, 2207-й звезды на бульваре Голливуд, первую уже успевают запачкать, заплевать, заляпать кетчупом и горчицей, замусорить сигаретными окурками, обрывками бумаги, обертками от гамбургеров и сандвичей.

- Это все равно, что красить мост "Золотые ворота" через залив Сан-Франциско. Покрасишь одну сторону, пора переходить на вторую, которая за это время уже успела облупиться, - жалуется Джон, хотя именно сизифов характер его труда кормит его, делает его работу постоянной.

- Мой труд - мартышкин труд. Разница лишь в том, что мартышки, как и жители Лос-Анджелеса, не умеют читать, - продолжает Джон.

Для Джона Лос-Анджелес - что Карфаген, который должен быть обязательно разрушен. Недаром этот край - край землетрясений...

Джон человек непреклонный, хотя проводит жизнь на коленях. В замызганном с ног до головы одеянии, пропахшем всевозможными химическими растворами и ароматом улицы, он проползает ежедневно несколько миль на коленях по "Променаду славы". Чем ярче блестят звезды, тем чернее его наколенники и лицо, на котором господствуют большие неухоженные усы. Он - словно портрет Дориана Грея, который стареет и обрастает морщинами вместо своей натуры, остающейся вечно молодой. Джону не так много лет - 63 года, но здоровье его пошаливает. Начинает подводить единственная нога, мучает диабет.

Когда звезды смотрят вниз - это о"кей, это в порядке вещей. Но когда все время изо дня в день смотрит вниз человек, да еще на грязные звезды, это не может не сказаться на его психике. Недаром к концу своего сизифова трудового дня Джон начинает напоминать помешавшегося короля Лира, которому изменили дочери-звезды. Особенно трудно бывает, когда его задирают панки, наступая ему на пальцы, поддразнивая, что плохо чистит своих питомцев.

Глядя на этого уникального голливудского звездочета, взявшего на свое попечение 2207 звезд на "Променаде славы", иногда начинаешь мечтать: а что, если эти звезды, большинство из которых еще живы и купаются в золоте, скинулись бы и помогли Джону перебраться в любимый им Нью-Йорк, дали бы ему возможность окончить остаток своих дней без протянутой за подаянием руки?!

Но голливудские звезды парят высоко в небе. Им не видно тех, кто копошится на земле и на кого они льют свой холодный и ровный свет. Голливудские звезды еще более жестоки и эгоистичны, чем уайльдовский Дориан Грей.

Однако звезды должны зажигаться не только в небе и на экране, но и на тротуаре бульвара Голливуд. Даже звезда Рональда Рейгана - не губернатора Калифорнии и президента Соединенных Штатов, а киноактера. По словам Джона, звезда Рейгана всегда грязнее всех остальных. Люди словно нарочно давят на ней гнилые овощи, облепляют жвачкой, заплевывают.

- И чего они так взъелись на беднягу Рейгана? В конце концов он был не таким уж и плохим киноактером, - говорит Джон.

- Хотел бы ты иметь свою звезду "Джон Питерсон" на "Променаде славы"? - спрашивают прохожие Джона.

- А на кой черт она мне нужна? Чтобы, чистя и ее, продлевать свой рабочий день? - огрызается Джон.

Да, ему совсем не до романса "Гори, гори, моя звезда"...

Миннеаполис