Юрий Макунин Гитлеровские альпинисты установили на Эльбрусе флаги с тевтонской символикой 21 августа 1942 года. Через полгода, 13 февраля 1943 года, их сбросили советские воины-альпинисты и водрузили свои стяги.
Двадцать второе августа 1942 года. Измученные бессонными ночами и скверной пищей генералы, вызванные из закавказских частей на сухумскую дачу Лаврентия Берии, стояли шеренгой в солнечной гостиной. Растолстевший на кремлевских пайках главчекист прилетел сюда из Белокаменной на правительственном самолете через безопасные уральские широты. При малом росте холеный толстяк невыгодно смотрелся на фоне рослых вояк с боевыми наградами. Однако юмором и не пахло...
Миниатюрный пистолетик в руке наркома, его выпученные глаза, увеличенные пенсне, искривленные гневом длинные губы и периодические выкрики: "Пристрелю!" - все это угнетало бывалых генералов. И тем не менее на разнос "главного" командующий 46-й армией Василий Сергацков отвечал ровно:
- Прорыв немцев через перевалы Главного Кавказского хребта стал возможным при отсутствии у нас альпинистских подразделений.
- Пристрелю! - помедлив, Берия переложил пистолет в другую руку и кулаком ударил генерал-майора в лицо. Обошлось без стрельбы, но прямота Сергацкова стоила ему многого.
Историки и мемуаристы послевоенных десятилетий сходились на том, что инспекция Берией фронтового Закавказья внесла замешательство в оборону высокогорья и увеличила потери в живой силе.
Нервное реагирование Лаврентия Павловича на возражения Сергацкова обострялось еще и тем, что оба кремлевских горца, Берия и Сталин, считали непроходимыми перевалы Главного Кавказского хребта из-за их высоты. А потому опытных альпинистов, славших письма в Ставку о целесообразности их использования в горной войне, поначалу никто не слушал.
Информация о захвате гитлеровскими "эдельвейсами" некоторых перевалов и горы Эльбрус, о водружении на ней тевтонских штандартов, что мировые СМИ ажиотажно тиражировали, - все это подвигло Ставку командировать Берию в Сухуми, узел сосредоточения наших войск.
Иначе к горной подготовке относились в рейхе. Из вольного спорта альпинизм превратился в военно-прикладную дисциплину с обширными привилегиями для занимавшихся. Накануне войны на Кавказ зачастили улыбчивые загорелые блондины с новейшей фототехникой. Снимая на пленку туристов и аборигенов, эти геноссе прежде всего имели в виду необходимый им ландшафт, тропы к перевалам. А с началом Второй мировой вернулись сюда в униформе 1-й и 4-й горнострелковых дивизий, на которую пришивались изображения цветка эдельвейс. Здесь альпинистами были все - от рядового до генерала.
Наступление к Эльбрусу "эдельвейсы" начали от Пятигорья, через Кисловодск, по ущелью реки Кубань. Местное население не сопротивлялось, а небольшие гарнизоны быстро подавлялись.
Советская историография, как известно, нередко искажала правду в угоду партийным установкам. Коснулась эта метода и боев на Эльбрусе. Сейчас, когда идет корректировка былого в сторону объективности, небесполезно обратиться и к немецким источникам. Так, например, "Новое иллюстрированное обозрение" в 1969 г. писало: "Из 1-й и 4-й горных дивизий были отобраны опытные альпинисты - почти 100 человек. Каждый из них получил от генерала Конрада как знак исключительной важности этого задания орлиное перо. Экспедицию по восхождению на Эльбрус возглавлял гауптман Грот. Из-за беспечности двух часовых егеря врасплох захватили и разоружили 13 советских бойцов, находившихся в отеле (Приют одиннадцати на высоте 4200 м. Есть основания верить, что разоруженных наших бойцов немцы тогда отпустили, снабдив продпайком. - Ю.М.)".
Утром 20 августа егеря пытались подняться к вершинам, но из-за шквального ветра вернулись. 21 августа в 3 часа утра выступила первая группа: гауптман Грот и 16 егерей. Через короткий интервал за ними последовал гауптман Геммерлер с пятью солдатами.
Далее немецкий журнал пишет: "В то время как одни доставляли флаг и забивали древко в лед, другие помогали, отмахиваясь от фотографа Андреса Фельда из 4-й дивизии... Они встали навытяжку у развевающегося воинского флага Рейха и вымпела дивизии.
На следующий день специальный выпуск оповестил радиослушателей Германии и оккупированной Европы о высокогорной победе, которая расценивалась как удачное окружение противника. Горными героями восхищались, их чествовали, награждали..."
А потом развернулись кровопролитные бои: и на перевалах, и на Эльбрусе. "Эдельвейсы", переименовав перевал Хотю-тау в перевал генерала Конрада, устроили здесь главную базу, откуда бойцы, питание и вооружения перебрасывались и на Приют одиннадцати, и на другие боевые позиции. Артиллерия, лошади, мулы, разборные подъемники, даже горные лыжи - все это было выкрашено немцами в белый цвет, что затрудняло разведку их рубежей. Наши наступали снизу, из Баксана, а "эдельвейсы" обстреливали их сверху. Наши войска были представлены пехотой и кавалерией, а "эдельвейсы" - настоящими горными профессионалами. Понятно, что мы несли более существенные потери. Вскоре ситуация переменилась: стали нести потери немецкие егеря-профи, брошенные своими же основными силами. Те спешно откатывались на Запад, а высокогорье превратилось для "эдельвейсов" в ловушку. К тому же вступили в строй 12 наших Отдельных горно-стрелковых отрядов, обученных по немецким же рецептам. Лучшие германские альпинистские батальоны погибли во льдах и снегах Кавказа.
Командующий Закавказским фронтом Иван Тюленев подписал приказ сбросить с Эльбруса гитлеровскую символику и установить нашу. Несколькими группами из разных частей noдтягивались инструкторы альпинизма в Баксанское ущелье. Убедившись, что живых "эдельвейсов" здесь уже нет, они, разминируя тропы, поднялись к Приюту одиннадцати. Здесь тоже, кроме воющего северного ветра, кричащих галок да заминированного отеля, - ни души.
В зверскую стужу, при бутылочно-зеленом оледенении Эльбруса совершили наши бойцы свой подвиг. 13 февраля вслед за чудо-высотником Николаем Гусаком на Западную вершину поднялись Александр Сидоренко, Евгений Белецкий, Габриэль и Бекну Хергиани, Евгений Смирнов. В пурге они едва обнаружили изодранные вьюгами остатки тевтонской символики. Укрепили свои флаги и отсалютовали автоматами ППШ.
А 17 февраля в морозную солнечную погоду на Восточную вершину поднялись Любовь Коротеева, кинооператор Никита Петросов, Владислав Лубенец, Александр Гусев и еще несколько человек. Все они получили правительственные награды.
