Ручная работа душевнее

Реставраторы, как показывает практика, "выращиваются" с трудом. Годами, если не десятилетиями. Как не без юмора заметил как-то академик Валентин Янин, "реставраторы - не кролики, каждые три месяца не рождаются". Конечно же, играет свою роль и опыт, но определенные природные данные тут важнее. Особенно если речь идет о древней монументальной живописи.

Известный новгородский реставратор, лауреат Государственной премии СССР Валентина Грекова полагает, что для этой профессии требуются железная самодисциплина, сосредоточенность, наблюдательность и склонность к аналитике. Причем если вывести фигуру среднестатистического реставратора, то лучше других показывают себя математики, физики, архитекторы и, как ни странно, музыканты. Отстают, увы, художники, литераторы и, что еще более странно, искусствоведы.

Валентина Борисовна знает, что говорит: фрески церкви Спаса на Ковалеве она восстанавливает с 1965 г., то есть более 35 лет. Кстати, сама она - то самое исключение из правил, которое правило подтверждает: студентка искусствоведческого (!) факультета Валентина Грекова уже на третьем курсе стала работать в реставрационной мастерской, да и диплом писала уже по древнерусской архитектуре. До прошлого года работала под руководством мужа, знаменитого реставратора Александра Грекова. Теперь, когда Александра Петровича не стало, сама возглавляет работы. Впрочем, руководить особенно некем. Помогает Валентине Борисовне в работе один человек, в прошлом студентка Новгородского университета Марина Околович.

С одним из древнейших новгородских храмов, построенным в 1345 г., и его фресками, освященными за месяц до Куликовской битвы, супруги Грековы связали почти всю свою жизнь. Если это не подвижничество, то что такое трудовой подвиг?

В храме Спаса на Ковалеве первоначально было расписано 450 кв. метров внутренних площадей. Часть безвозвратно погибла, когда на Новгород пошел Дмитрий Донской и новгородцы подожгли все монастыри, что со стороны Москвы были. К последней войне осталось только 340-350 кв. метров, да и сама Отечественная внесла свою страшную "правку" - на месте храма, оказавшегося на линии фронта, практически остались руины.

Только через два десятка лет стали разбирать завалы. Больше трех десятков потребовалось, чтобы восстановить 175 кв. метров живописи, смонтировать почти три десятка композиций. Естественно, все вручную. Кстати, как полагает Валентина Грекова, проблема даже не в том, что приходится работать вдвоем и переносить фрагменты (тяжелые, между прочим, бывают куски). Беда в катастрофической нехватке рабочих площадей. Элементарные расчеты показывают, что только рабочие поверхности столов, где размещаются фрагменты, должны составлять 600-700 кв. метров. Не говоря уже о проходах между ними, столах для монтировки. А все помещение, где работают мастер с подмастерьем, это 100 кв. метров, заставленных щитами с фрагментами фресок. Последние в результате лежат в штабелях, в некоторых по полтора десятка фанерных листов. Попробуй, доберись до нижнего. "Что уж тут удивляться, - говорит Валентина Борисовна, - что некоторые композиции я не видела уже несколько лет. А если пять-семь лет не видишь композиции, как потом вспомнить, какие там "дырочки", какие цвета..." Между прочим, к каждому склеенному кусочку нужно приклеить с обратной стороны соответствующую бирочку: оплата у реставраторов сдельная, комиссия процентовку проверяет ежемесячно.

Понятно, что происходи такое где-нибудь в Калифорнии, построили бы специальное помещение и специальную компьютерную программу разработали бы, которая бы сканировала, подбирала фрагменты, определяла цвета, а сами остатки фресок подавались бы на монтажный стол с помощью хитроумной техники. Но на Западе таких фресок нет. А у наших умельцев нет на это денег. К тому же вручную, надо полагать, надежнее. Да и душевнее. А чем мы еще от зацивилизованных западников отличаемся?

Немцы, впрочем, в этом году побывали в другой новгородской церкви - Успения на Волотовом поле - и дают деньги на реставрацию. Речь идет о вполне приличной сумме, чуть ли не в миллион марок. Кстати, реставрирует церковь Тамара Анисимова, прошедшая "грековскую" школу. Но на все немцев, увы, не хватит.

Ведь есть еще церковь Спаса на Ильине, которую расписывал византиец Феофан Грек, есть храм Михаила Архангела на Сковородке, до завалов которого до сих пор не добрались, есть, наконец, Святая София, где наверняка лежат в завалах под полом фрагменты фресок, написанных многие века назад. Так что, может, и государству пора раскошелиться?

"Если всем этим работам дать ход, - убеждена Валентина Грекова, - мир ахнет. Тут не просто музей фресок, мою давнюю мечту можно будет открыть, тут целое научное учреждение будет необходимо..."

Пока же новгородские фрески держатся, в буквальном и переносном смысле, на фанатизме нескольких реставраторов. И больше, похоже, они никому не нужны. Между прочим, в советские времена в мастерскую часто заходили школьники, работали здесь (бесплатно, разумеется), помогали реставраторам. Сегодня, когда о возрождении патриотизма говорят все кому не лень, в мастерской тихо. Чем летом занимаются молодежные "заединщики" и "идущие вместе", неизвестно. Может, "новым русским" машины моют?

Впрочем, на днях после экскурсии обещали прийти на лето одна девочка и один мальчик из новгородской школы # 14. Валентина Борисовна ждет их с надеждой. Но придут ли?