Опираться на себя

Россия уже включена в глобальный миграционный оборот. Следует ли начинать организованную закачку иностранной рабочей силы?
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

А сколько нас на самом деле?

Росстат уже вынужден был признать, что в своем текущем учете недооценил население России к моменту переписи в октябре 2002 года примерно на два млн. человек. Но было бы ошибкой заключить из этого признания, что уж в октябре-то 2002-го все подсчитано без пропусков. И дело здесь не только в переписчиках, но и в переписываемых. Как верно заметил В.И. Данилов-Данильян, у населения сегодня достаточно мотивов врать или вообще «активно уходить» от переписи.

Текущий учет искажает и статистику смертности, порождая несмолкающие разговоры о «сверхсмертности россиян». Дело в том, что в эту статистику попадают все умершие в границах России. Но если количество одних лишь «нелегалов» (и только из СНГ), более или менее постоянно находящихся на ее территории, достигает 15 млн., а на ограниченный срок к нам постоянно въезжают дополнительные миллионы людей, то какая-то доля этой человеческой громады (условно 20 млн. человек единовременно), увы, неизбежно заканчивает здесь свою жизнь.

В акте о смерти предусмотрена графа «место жительства», но при дальнейшей обработке данных эта информация не учитывается. Три года назад группа московских ученых проделала эксперимент («Известия», 15.5.2003), отделив, на примере Москвы, умерших нерезидентов от резидентов. Полученные данные потрясают. Среди молодых людей (15–34 лет) доля нерезидентов, умерших в Москве и учтенных в официальной статистике российской смертности, составила в 2001 году 29,5% для мужчин и 27,2% для женщин. Про эксперимент тут же забыли, система учета смертности в России остается прежней. Возможно, так и набежала та самая ошибка в два миллиона, которую признал Росстат.

Подытоживая, можно с достаточной уверенностью утверждать, что только постоянное население России сегодня превышает 150 млн. человек.

Есть ли нехватка рабочих рук?

Сегодня в стране 90,4 млн. человек собственного трудоспособного населения – больше, чем когда-либо в истории. Поскольку работают не все трудоспособные, статистика отдельно подсчитывает экономически активное население. Вместе с ищущими работу (5 млн.) экономически активного населения у нас 74,2 млн. человек. Эта цифра включает и 7 млн. работающих пенсионеров. Таким образом, без учета уже находящихся в стране иммигрантов на начало 2006 года потенциал городского трудоспособного населения России в восемь раз (!) выше, чем к началу индустриализации (примерно 9 млн. человек в конце 20-х годов и от 71-72 млн. человек сегодня).

Примем во внимание качественно иную производительность и энерговооруженность труда в наши дни и придем к неизбежному выводу: проблемы нашей демографии вполне решаемы.

Одну из этих проблем министр здравоохранения и социального развития М.Ю. Зурабов обрисовал так: «В настоящий момент в России нет демографического кризиса, до периода 2008 и даже 2009 года число трудоспособного населения будет даже увеличиваться. Однако после 2009 года число трудоспособного населения может начать снижаться. Снижение численности трудоспособного населения может негативно отразиться на экономике после 2015 года».

(Как может расти число трудоспособных в условиях «демографического сжатия»? За счет вхождения в трудоспособный возраст более многочисленных поколений 1977–1989 годов рождения после «ямы» рождаемости в 1965–1976 годах.)

Cнижение числа трудоспособных «негативно отразится» на экономике - но лишь в том случае, если к обозначенной министром дате все у нас останется без перемен. Однако такое немыслимо, и запас времени у нас даже не десять лет, а существенно больше. Не забудем и про традиционный резерв. В развитой стране не может быть 27-процентного сельского населения. По крайней мере, половина его в ближайшие 15–20 лет станет городским. Для того чтобы земля у нас давала втрое больше, на ней должно (и будет) работать минимум вдвое меньше людей. Правда, работать по-другому, чем сегодня.

Распространено мнение, что демографический кризис обязательно должен сказаться на сокращении количества студентов и конкурсов в вузах. Однако за последние годы общее число студентов в России неслыханно увеличилось: максимальный показатель РСФСР превзойден в 2,3 раза. Сегодня в стране 6,5 млн. студентов. В целом возрастная группа 18–25 лет - основные студенческие возрасты - насчитывала в России 2005 года 20,4 млн. человек. Когда эта группа лет полностью обновится, ее численность составит неполных 14 млн. человек. К этому времени в возрастном диапазоне от 15 до 30 лет вне высшего образования будет оставаться 60–65% молодежи. По меркам вчерашнего дня – необычно мало, по меркам завтрашнего – в самый раз. Если наша страна, вместо убогого МРОТ, сподобится ввести минимальную почасовую оплату труда на приличном уровне, то не будет почвы для разговоров типа: «А кто работать станет?».

Но хватит ли рабочих мест?

В результате обрушения градообразующих предприятий в стране образовалось множество депрессивных городов и территорий. Сколько людей проживает на этих территориях?

При обсуждении в Госдуме соответствующего законопроекта не смогли договориться о критериях депрессивности, но вилка получалась такая: от 12 до 30 млн. человек – цифра в любом случае огромная. Причем 63% этого населения – в трудоспособном возрасте. На протяжении многих лет возможно вербовать людей из депрессивных регионов для работы там, где не хватает рабочих рук. Но для работодателей это целая канитель: подъемные, обустройство, социальные гарантии. С гастарбайтерами же таких хлопот нет. Они уже здесь – безответные, готовые трудиться за скромные деньги.

Наконец, вступление России в ВТО, при всей стратегической полезности этого шага, сделает у нас безработными порядка 10–12 млн. человек. В дополнение к имеющимся! Закачивать в этих условиях иноязычных мигрантов – значит направлять их в этнические преступные группировки.

Что необходимо сделать

Но как быть с демографическим сжатием? Оно не выдумка – население России реально сокращается. К счастью, и по трудовым, и по молодежным ресурсам у нас есть минимум 15-летний запас времени.

Рост населения начинается, когда детей больше, чем родителей. Экономический способ поощрения деторождения – возрастающая «премия» за каждого следующего ребенка – испробован в ряде стран, но везде маргинальная часть населения превращала эти премии в источник существования. А среди нормальных семей премия привлекала немногих, будучи недостаточной. Но есть выход: премировать, притом щедро, только за третьего ребенка. Не за первого, не за второго и не за четвертого. В Белгородской области каждой семье, родившей третьего ребенка, уже стали выдавать по 100 тысяч рублей. Честь и слава белгородскому руководству, но программа «Третий ребенок» должна быть федеральной. При выходе на необходимое количество детей она обходилась бы стране всего в 100–150 миллиардов рублей (не долларов!) в год.

Еще одна серьезная надежда повысить рождаемость в России связана с инициативой, которую депутат Госдумы А.Е.Лебедев сформулировал так: «Малоэтажные дома как Архимедова точка опоры». Минимум половина населения нашей страны охотно переселилась бы из депрессивных спальных районов «на землю», в свой дом, и эта цель может быть достигнута всего за (те же) 15 лет. Против спальных районов, где людей не тянет к размножению, давно выступают социологи, педагоги, психологи, медики.

В США массовое переселение в пригороды породило «бэби-бум», длившийся 20 лет. Обзаведясь недвижимостью, люди всегда хотят обзавестись наследниками. Сегодня провинциальная Россия, совершив прорыв в автомобилизации, дозрела до повторения американского опыта. Или возвращения к своему – исторически Россия и была 1-2-этажной.

Необходимо облегчать репатриацию, приняв специальный Закон о возвращении, подобный израильскому закону 1952 года. Право на переезд в Россию следует признать за всяким, кто принадлежит к российскому суперэтносу. помимо титульных наций России, это должны быть и украинцы с белорусами, потому что сегодня среди граждан России их вместе почти 4 миллиона; немцы, имевшие свою автономию на Волге и не по своей вине ее лишившиеся; потомки эмигрантов времен Гражданской войны и «перемещенных лиц» Второй мировой. Возможны еще несколько небольших категорий – например, выпускники российских вузов.

Люди склонны следовать моде, особенно если она совпадает с их латентными внутренними установками. Надо сделать модными детей, деторождение и беременность, а не запугивать население обещаниями катастроф. Мы недооцениваем роль социальной рекламы. Если для ее усиления требуются какие-то законодательные решения, они должны быть разработаны и приняты.

Наконец, будем надеяться, что в новом законе о призыве сохранится пункт, освобождающий от службы в армии молодого человека, успевшего обзавестись двумя детьми. Такой способ уклонения, ей-богу, стоит даже негласно приветствовать.

Так шаг за шагом убыль населения России будет остановлена, а безумные планы импорта иноязычных иммигрантов отправятся в корзину.