1. Они не местные, но из наших

Константин Новоселов (слева) получает из рук короля Швеции Нобелевскую премию. 10 декабря.
Фото Reuters

Присуждение Нобелевской премии физикам из Манчестера Андре Гейму и Константину Новоселову за «прорывные эксперименты с двумерным материалом графеном» стало несомненным событием года. И возможно даже, что это событие года номер один. Формально оно случилось 5 октября.

Похоже, что получение графена, этой удивительной двумерной пленочки толщиной в один атом углерода, самым революционным образом скажется на развитии высоких технологий, в первую очередь электроники. Конечно, возможно, что все будет не так и что оно кажется таким только с сегодняшней точки зрения. Но так или иначе – это открытие насквозь пропитано великими ожиданиями, а значит, что оно по-любому проявилось бы, причем в ближайшем будущем. И, следовательно, роль Гейма и Новоселова здесь вторична – не будь их, кто-нибудь очень скоро сделал бы то же самое.

Но! Все говорят именно о Гейме и Новоселове. Кто-то возмущается ими, кто-то в восторге. Говорят – а что они такого сделали, эти «мусорные» физики? Так их прозвали за то, что они свой графен получили буквально из мусора – из выброшенного коллегой скотча со следами графита, а потом долго и тупо приклеивали один кусок скотча к другому, отклеивали, брали другой скотч, опять приклеивали, и так сотни раз, пока не получили что-то похожее на графен.

И действительно, вроде бы они ничего такого великого и не сделали. Ну, получили графен с помощью скотча и графитового стержня – эка невидаль! Для этого могли бы и не уезжать из России, у нас, слава богу, и скотчей, и карандашей пока что еще навалом. Так ведь нет, отвечают лауреаты, не смогли бы в России. В России, отвечают они, сделать такое был один шанс из тысячи, поэтому-то они и уехали. Впрочем, Константин Новоселов имеет британское и российское гражданство. Так что пусть и достаточно формально, мы можем считать, хотя бы и на четверть, эту премию по физике – российской.

Ну, уехали и уехали, что уж тут. У одного голландское гражданство, у другого двойное. И в Россию категорически не хотят. Может быть, мы не правы, но создается такое впечатление, что они и так с Россией, что они ее привезли с собой в Манчестер. Каждую пятницу, вечером, они собираются в лаборатории, отбрасывают всякие мысли о работе по гранту и начинают задавать вопросы. Им по пятницам интересно все, не только физика. Они просто задают вопросы и пытаются на них отвечать. Чаще всего – это уж закон такой – получается полная ерунда, и тогда они задают следующий вопрос. Так возник эксперимент с левитирующей лягушкой, которую команда Гейма подняла в воздух магнитным полем – за нее, кстати, в этом же году они получили IG-Нобелевскую премию, шутливый аналог настоящей. А ведь такого еще не бывало, чтобы ученые в один и тот же год получали и премию, и антипремию!

Но, конечно, главный приз в их жизни – это графен. И, знаете, трудно согласиться с тем, что это просто удача. Плод какого-то пятничного вечера, который завершился статьей, взбудоражившей очень многих физиков, и эти физики, по словам Гейма, «проголосовали ногами», бросив свои исследования и занявшись исследованиями графена.