Смех и грех

Иисус у Надера Талибзаде решительно отрицает, что он – Сын Божий.
Кадр из фильма «Иисус Спаситель»

Москвичи увидели художественный фильм об Иисусе, основанный на мусульманских источниках. Кинокартина иранского режиссера Надера Талибзаде предлагает версию евангельских событий, способную повергнуть в шок не только христиан, но и иудеев. Только плохое качество ленты, возможно, спасет ее от массовых протестов, которыми сопровождались демонстрации «Последнего искушения Христа» Мартина Скорсезе и «Страстей Христовых» Мела Гибсона.

Фильм Надера Талибзаде был снят осенью 2007 года, с тех пор появилось только несколько робких публикаций, которые были связаны с попытками Министерства культуры и исламской ориентации Ирана познакомить с этой кинолентой христианский мир. Картина начала свое международное турне как раз в разгар скандалов, связанных с «антиисламскими» выступлениями европейских журналистов, прежде всего со второй волной «карикатурного скандала». Однако, похоже, демонстрация фильма задумывалась вовсе не как «фига в кармане» христианскому Западу, а своеобразный «жест доброй воли», открывающий глаза «людям Книги» на «истинную» историю Иисуса. Об этом простодушно заявлял автор фильма, господин Талибзаде.

Некоторые журналисты с опаской ждали того момента, когда картина пересечет российскую границу. Российская премьера состоялась в Казани, а 21 апреля, в рамках Дней иранской культуры в России, фильм увидели москвичи. Но... скандала не случилось. Бесплатная демонстрация ленты в «Иллюзионе» собрала несколько десятков пенсионеров, исправно посещающих все бесплатные сеансы в этом кинотеатре, и несколько человек явно ближневосточной наружности.

Интересно, что русский перевод названия фильма принципиально (в контексте противостояния христианской и мусульманской трактовок евангельской истории) отличался от английского. Если на языке «империалистов» его название звучит как «Иисус, одухотворенный Богом», то русский вариант мягче по отношению к убеждениям христиан – «Иисус Спаситель (Благая весть Спасителя)». Но сюжет фильма не стал от этого менее шокирующим. Об этом честно предупредил режиссер, выйдя перед показом на сцену: «В картине два финала. Один – как принято у вас – христиан, а другой – основанный на мусульманских источниках».

Первые кадры иранского «Иисуса» напомнили бесчисленные киноинсценировки Евангелий, которые в начале 90-х годов обильно демонстрировали в российских домах культуры и сельских клубах заезжие протестантские проповедники. Иисус, небрежно перекрашенный в блондина, в окружении кучки учеников шествует по цветущим полям. Параллельно развиваются события в Иерусалиме и других местах страны, названной почему-то «Палестиной», хотя это слово было придумано римлянами только через столетие, чтобы искоренить память об Иудее, откуда после восстания Бар-Кохбы были изгнаны все иудеи. Но в фильме речь идет о 30-м годе от Рождества Христова. В Иерусалиме поднимают восстание иудейские патриоты. Они бросают камни в римских солдат из-за угла, их лица закутаны в платки. «Интифада», – удовлетворенно шелестит зал. Нехитрый посыл режиссера понят зрителями.

Восстание зелотов подавлено. И вот первая сцена, производящая непривычное впечатление. По иерусалимской улице, согнувшись под тяжестью креста, подгоняемый бичами римлян, бредет на казнь Варавва, предводитель неудавшегося восстания. Он обращает гневные проклятия в адрес римских оккупантов. Такая вот нетрадиционная трактовка крестного пути.

Фильм грешит не только против Евангелий, но и исторической достоверности. Иисус приходит на похороны Лазаря, который почему-то оказывается братом Марии Магдалины. Толпа женщин в черных мусульманских чадрах оплакивает покойного, производя при помощи пальцев и губ особый звук, который можно услышать в телерепортажах из Газы после очередного «воспитательного» налета израильской авиации.

Чтобы узнать суть проповеди Иисуса, к нему в поле приходят первосвященник Иерусалимского храма Каиафа, прокуратор Иудеи Понтий Пилат и царь Ирод. Странно, что первосвященник, предводитель жреческой аристократии, которая в те времена, по свидетельству историков, окончательно «оторвалась от народа», высокопоставленный чиновник могущественной Римской империи и правитель Галилеи Ирод Антипа отправились в сельскую местность на встречу с бродячим проповедником. Так или иначе, но троица злоумышленников подступает к Учителю и требует ответить на принципиальный вопрос: считает ли себя Иисус Богом или сыном Божьим. Иисус гневно требует прекратить провокации. «Конечно же, нет, – восклицает он. – Я только предрекаю грядущий приход Пророка, чье учение завоюет весь мир!»

Но враги его – священники Храма и примкнувшие к ним фарисеи – не успокаиваются. Они снова подговаривают Понтия Пилата испытать мятежного проповедника. «Ваш Бог – богатство, а мы, римляне, следуем принципам», – гордо заявляет евреям прокуратор. Но, искушаемый обещаниями вознаграждения в размере десятилетнего жалованья, соглашается: «Это хорошая плата, но плохая сделка!»

Иисус является в Храм и обличает священников и фарисеев в том, что они, переписывая священную Тору, намеренно исказили Закон Моисея. Тогда первосвященник Каиафа, хитро поглядывая на Пилата, задает Иисусу последний, самый важный вопрос: «Будет ли Спаситель происходить от Исаака, нашего предка, или от Измаила, предка арабов?» Без тени колебаний тот восклицает: «Истинно говорю вам – от Измаила. И звать его будут... Ахмад». Тут начинается всеобщее столпотворение. Люди привычно бросают друг в друга камни, а Иисус с учениками беспрепятственно удаляется в Сионскую горницу, чтобы совершить Тайную вечерю.

На экране появляется надпись: «Версия четырех Евангелий». Мелькает быстрая нарезка кадров ареста, бичевания и распятия Иисуса. А вот затем начинается главное. «Завершение истории Иисуса, согласно мусульманским источникам и Евангелию от Варнавы», – гласят титры. Накануне ареста Иисуса забирает на небеса архангел Гавриил. При этом он чудесным образом преображает Иуду Искариота. Слюнявое трясущееся лицо предателя принимает благородные черты вознесенного к Богу Учителя. Солдаты хватают Иуду, бичуют и распинают его. Так же, как и в христианском Священном Писании, Петр отрекается от идущего на казнь, но не из-за трусости, а потому, что чувствует – Учителя подменили. Принявший облик Иисуса Иуда, корчась на кресте, вопиет: «Господи, почему Ты оставил меня?» Этой карикатурной по отношению к христианскому преданию сценой и завершается фильм.

Московский кинопоказ «Благой вести» от Талибзаде не собрал тысячные митинги протеста. Не было даже рецензий в СМИ. Малочисленных зрителей, присутствовавших на сеансе, картина, кажется, не столько рассердила, сколько разочаровала. Люди уходили по одному и группами на протяжении всего сеанса. Фильм стал разочарованием не только для верующих, но в гораздо большей степени для любителей иранского кинематографа, которым вместо произведения киноискусства предложили двухчасовой бесталанно сделанный пропагандистский ролик.