Юрий Голубчиков
Трудно придумать лучший жанр, чем краеведение, для самостоятельного исследования школьников. Фото РИА Новости
Нынешняя эпоха «победившего» постмодерна стирает еще недавно столь конвенционально четко обозначенные границы между работой и отдыхом, обучением и развлечением, буднями и каникулами, даже между реальностью и виртуальностью. Прогрессирующее стирание границ между различными видами мобильностей размывает и сферу туризма. Появились суждения даже о «конце туризма».
От одной локальности к другой
Если недавно основу туристского рынка составляли оплачиваемые отпуска рабочих и служащих, то теперь человек путешествует, оставаясь в то же время на работе, и может работать, пребывая в путешествии. Интернет и сотовый телефон вместе с расширением технических возможностей транспорта предоставили человеку невиданную доселе степень мобильности и автономности. Ежегодные отдаленные путешествия зачастую стали главной статьей ежегодных семейных расходов.
Своеобразной формой туризма стал образ постоянной жизни в различных средах. Это бывает, когда человек приобретает второе жилье (дачу) в сельской местности и живет одновременно и в квартире, и на даче. Особо предприимчивые присовокупляют к тому и третье жилье где-нибудь за границей или достаточно далеко в своей стране. Человек тем самым обретает своеобразную мультилокальность постоянного проживания. Появляется все большее число вполне обеспеченных людей, которые при этом вообще не имеют постоянного места жительства. Их жизненный стиль заключается в постоянном перемещении от одной локальности к другой.
Интернет и туризм почти внезапно втянули в процессы географического познания самые широкие слои населения. Если в 1950 году в мире было зарегистрировано 25 млн туристских прибытий в зарубежные страны, то в 2012-м их число превысило
1 млрд человек, а к 2020 году этот показатель возрастет до 1,6 млрд человек.
Статистика эта условна. Есть немало стран, которые не регистрируют число визитеров, пересекающих их границы, как, например, внутри шенгенской зоны. На ноябрь 2013 года Шенгенское соглашение с отменой пограничного контроля действует в 26 европейских государствах, и туристские потоки между ними ни в какую статистику не попадают.
Огромное число не поддающихся учету людей путешествует также в пределах своей страны. В Великобритании, например, число путешествующих в выходные дни, каникулы и отпуска в три раза превосходит число выезжающих за пределы страны. По нашим оценкам, в те или иные формы туризма втянуто около
2 млрд человек. Каждый третий житель Земли пребывает какое-то время в году в состоянии туристического подвижничества.
Благодаря туризму не менее миллиарда человек в мире в той или иной мере стало «стихийными» географами. Даже если туризм осуществляется исключительно ради поиска удовольствий, то и они не проходят без обретения неких географических знаний и географического опыта. «Сама среда путешествия, новые условия бытия активизируют познавательные способности человека», – пишет И.В. Зорин.
Народная туристическая наука
В целом ряде стран появились «добровольцы по сбору географической информации». В США говорят о становлении на основе туризма народной науки и даже сообщества граждан и ученых, именуемого как «общественное участие в научных исследованиях», которому придается все большее значение в снабжении информацией исследователей.
Возникающую на основе туризма народную науку мы именуем туристической наукой. В отличие от науки о туризме, туристическая наука является стихийным конструированием вовлеченных в туризм и краеведение личностей. По сути, она призвана преодолевать барьеры между разнообразными областями познания. Наука о туризме (геотуристика) исследует туризм как важный феномен человеческого существования. Но и возникающая народная туристическая наука в серьезной степени изучает и даже трансформирует науку о туризме и географию в целом.
У методов познания есть обычно инструмент. Главным инструментарием народной туристской метанауки становится Интернет. Сами по себе туристические методы познания мира наиболее близки к географическим в их едином и неделимом смысле.
В фокус географии выдвигаются всевозможные интерпретации пространства индивидами и группами людей. Согласно этим обыденным представлениям и смыслам, члены общества отражают свою объективную реальность. Эти представления и смыслы не всегда удается вербализировать. Они могут соединяться в некое коллективное чувство тревоги, напряженности, неудовлетворенности, опасности, красоты. Конкретный человек при этом может существовать в самых разных средах, как это и есть в действительной жизни.
А.В. Гладкий отмечает в этом плане, что обыденные представления людей о пространстве выглядят по-разному и часто представляют реальную ситуацию в более яркой и символической форме. Так, для жителей городов, особенно крупных мегаполисов имеют значение локализация и функциональная принадлежность территорий, системы связей между ними («пять минут от метро»). За пределами города для его жителей начинается другое пространство, которое наделено совершенно другими свойствами и подпадает под характеристики бескрайности, однообразия, пустоты.
Зато для сельских жителей пространство существует и за пределами конкретного населенного пункта их пребывания. Они более ярко воспринимают пространство в площади, высотах, протяженности, ориентации, а искусственные ограничения пространства и линии коммуникаций могут ими и не учитываться. Личные контакты при этом распределяют пространство на «свое собственное» и «чужое».
Среди виртуальных картин различных субъектов о пространстве и месте главенствуют те, что были когда-то отнесены В.С. Преображенским к бытовой геоэкологии. Это пейзажная аттрактивность (привлекательность), криминогенная обстановка, дифференциация цен, инфраструктурные и экологические условия. Далеко не обязательно вызывают они интерес лишь у местных общин и часто волнуют очень географически далеких пользователей Сети. На смену территориальным сообществам идут сетевые, объединяющие самоорганизующиеся социальные общности. Краеведение и страноведение тоже становятся сетевыми. Можно сказать, что наука обеспечивает устойчивость, а туризм – изменчивость в познании мира.
Неогеография
 |
| Благодаря туризму не менее миллиарда человек в мире в той или иной мере стало «стихийными» географами. Фото Reuters |
Футурологи утверждают, что общество «третьей волны» будет построено не по типу иерархии институтов, а по типу сетевой паутины. Дж. Урри говорит об исчезновении «региона» с четкими границами и замене его на постмодернистскую концепцию, основанную на метафоре «сети». Паутина, в которой нет ничего ни фундаментального, ни второстепенного, становится центральной парадигмой развития общества.
Появившиеся в Интернете высокодетальные географические сервисы разрушают бюрократические барьеры в территориальном управлении. Первым из них стал Google Earth, открытый в июне 2005 года. Спустя два года количество загрузок программы Google Earth уже превысило 250 млн. В некоторых европейских странах к концу 2007 года сервисами Google Earth и Google Maps регулярно пользовалось уже около половины населения. Количество пользователей геоинтерфейса Google Earth во всем мире к середине 2010 года составляло 0,8 млрд человек. За Google Earth последовали аналогичные сервисы Virtual Earth, Erdas TITAN. Очень богатым геосервисом явился SAS Planet.
Новые географические сервисы стали одними из наиболее распространенных программных продуктов и получили обобщающее название «неогеография». Она предполагает, что контент создается самими пользователями, которые, как правило, не являются географами-профессионалами.
С появлением неогеографии создание современных моделей местности стало доступным практически каждому. Стандарт Google's KML предоставил возможность любому пользователю Сети, вне зависимости от желания соответствующих ведомств, бесплатно воспроизводить трехмерные (геопортальные) модели земной поверхности в каком угодно масштабе. Возникло новое направление веб-картографии, сочетающее карты и космические снимки с редактированием данных.
Все больший интерес к краеведению, географии, туризму, географической карте, наследию, народоведению, пейзажеведению вызывает также всеобщая вооруженность населения цифровыми аппаратами и навигационным оборудованием. Теперь каждому открываются возможности участия в «краестроительстве» своего региона, деревни, села, улицы. Выясняется, что люди чувствуют свою эмоциональную связь с местами, в которых они живут, и хотят быть вовлеченными в процессы управления ими. Краеведение все в большей степени становится сетевой основой муниципального управления. На этом пути можно предвидеть появление эффективных форм прямого народного самоуправления с исчезновением значения столиц и границ.
География – школа жизни
Автор известных учебников по географии СССР для средней школы К.Ф. Строев считал, что поисково-краеведческая деятельность учителя прямо ведет его к научно-исследовательской работе, и рассматривал краеведение как самую доступную сферу приложения знаний учащихся для работ исследовательского характера. В самой своей сущности краеведение изначально являлось мощнейшим народным обеспечением научной деятельности.
Константин Паустовский называл географию самой поэтичной из всех наук. Горы, воды, моря, реки, дожди, ветры, леса, болота, пустыни, цветы, все жизненные явления и сам человек – все подлежит ее ведению, все относится к ней. Трудно назвать другой предмет школьной программы, который был бы столь тесно связан со всеми другими предметами. Положение географии между естественными и гуманитарными науками, или, точнее, и в тех и других, тесно переплетает ее со всеми дисциплинами. Но интересуют они ее не сами по себе, а их взаимосвязи, не отдельные вещи, предметы, объекты, а их сочетания и взаимоотношения.
Трудно назвать лучший жанр, чем краеведение, для самостоятельного исследования школьников. Сегодня они куда более динамичны, чем их родители в том же возрасте. Дети уже в два-три года приступают к компьютеру, а в четыре-пять лет становятся уверенными пользователями компьютерных игр. С этим опытом им непреодолимо скучно приниматься за чтение за партой. Зато они как никогда из предшествующих поколений готовы к познанию мира в динамике и движении, в путешествии, где они открывают для себя «компас» в новый мир, мир познания, радости и оздоровления.
Реальность сегодня такова, что знания все больше передаются не столько от отца к сыну или от учителя к обучаемому, сколько через Интернет и компьютерные игры. Обучающие в некоторых отношениях знают меньше обучаемых, и разрыв этот с годами растет. Вместе с тем и у обучающих есть свой опыт и свои знания, у них есть чему поучиться.
Наилучшим образом связуют тех и других экскурсия или поход. Взаимообучение в них идет в режиме полилога – разговора многих участников, включая преподавателя, а иногда и местных жителей. Все это прямо способствует социализации человека и его выживанию на личном и популяционном уровне.
Есть еще одна сторона. Все больше молодых людей страдает сегодня избыточной энергией, нередко проявляющейся в хронической агрессивности. Многие болезни человека и человеческого общества порождаются такой неизрасходованной энергией. Опустошенные личности с высокой энергетикой быстро наполняются ненавистью, алкоголем и наркотиками. Все психические расстройства, болезни, разрушения и войны коренятся в этом страшном чувстве опустошенности. В путешествии же открываются новые возможности реализации переизбытка накопленных и невыплеснутых сил человека. Даже трудные подростки, пройдя тяжелые маршруты, возвращаются другими людьми.
Еще Страбон определял географию как «изучение искусства жить». Туризм, таким образом, интегрирует в себе возможности укрепления здоровья и образования, становится школой жизни и опыта.
Туризм постмодерна
Туризм вводит человека в состояние поиска, объединяет эстетическое восприятие с размышлениями о тайне, обучает через сопричастность с ней. На этом поприще идет синтез школы, храма, музея и обсерватории. Это новый тип образовательного творчества.
С постмодерном (постпозитивизмом, постструктурализмом) в небытие уходят многие узкопрофессиональные сферы. Современный турист еще до посещения территории уже обычно насыщен ее медиаобразами. Ему все меньше хочется платить гиду. Гид у него теперь на планшете или андроиде.
Уже сегодня многие задаются вопросом: зачем нужны туроператоры и турагенты, если можно самостоятельно оформлять себе туры по всему миру? Ведь самостоятельная организация тура по Интернету окажется и дешевле, и спокойнее. Никто в нем не возьмется указывать, куда идти и сколько времени на что тратить. По всей видимости, туризм постмодерна больше уподобится индивидуальной практике, чем турпродукту. Произойдет определенное размывание различий между «гостями и хозяевами». Из пассивного потребителя турпродукта турист превратится в его творца.
Означает ли все это, что через 15–20 лет специалисты по туризму станут не нужны? Да, если наука о туризме будет сведена к экономической географии гостиничного дела и кафедры туризма будут продолжать готовить специалистов, специализирующихся на бронировании авиабилетов и отелей. Уже можно предвидеть, что сектор их деятельности сузится. Впрочем, как и у всех узкопрофессиональных специалистов, даже очень престижных сегодня (бухгалтеров, переводчиков, торговых посредников, менеджеров).
А кто же будет востребован обществом «третьей волны» сетевого постмодерна? Прежде всего самые универсальные специалисты. Те, которых, по идее, и должен готовить университет. Но университет состоит из многих факультетов. Далеко не все из них универсальны. Из всех факультетов классического университета самым универсальным естественно-гуманитарным началом наделен географический.
Эра туризма, постмодерна, эпистемологических и философских исканий усилила эмоциональные стороны восприятия окружающего нас мезомира. Базировавшаяся исключительно на основе естественных наук ландшафтная парадигма обрела с туризмом гуманистическую глубину. От сенсорно-измерительной интерпретации ландшафта туризм ведет к восприятию его природно-пейзажно-культурной слитности.
Тем самым туризм возвращает в научный дискурс субъекта с его опытом и эмоциональной наполненностью. А это уже революция не в отдельной науке, не только в географии. До этого науки требовали освободить объективную реальность от индивидуальности познающего ее субъекта. Естественные науки заставляли мыслить космическими масштабами, по сравнению с которыми исчезал отдельный человек. Гуманитарные науки принуждали думать идеологией государства, где человек тоже терялся. И вдруг – туризм преподает уроки релятивизма всей науке. Между безличным и индивидуальным выдвигает субъекта. Объявляет знание субъект-объектным, реляционным, относительным для разных времен, пространств и народов, кардинально меняет миросозерцание.
Науке еще раз приходится считаться с тем, что познание пропитано личностью. Потому и получают разные исследователи на одну и ту же территорию разные ландшафтные карты, что они напрямую связаны с личностью. Одну и ту же карту составят на одну территорию лишь те исследователи, чьи процедуры предельно формализованы и алгоритмизованы, например геодезисты или руководствующиеся строгими инструкциями изыскатели. Наставления и инструкции как раз и создаются с целью освободить физическую картину мира от личности познающего ее субъекта.
Антропный принцип привнес субъекта в макромир Вселенной. Принцип дополнительности, в соответствии с которым поведение элементарных частиц целиком зависит от наблюдателя, ввел субъект на уровне микромира. Туризм же внедряет субъекта в окружающий нас мезомир.
