Андрей Ваганов
Фактов, подтверждающих прямую зависимость между чтением и продолжительностью жизни, накопилось уже предостаточно.
Фото автора
Мозг человека продолжает преподносить новые загадки ученым. В прошлом выпуске «НГ-науки» (см. статью «Человек моргающий», «НГ-наука» от 24.10.12) мы рассказали об обнаружении любопытных закономерностей визуального восприятия окружающего мира человеком. Сегодня есть повод поговорить о вербальном освоении человеком окружающей действительности.
Данные о чтении в России не сильно ободряют. Сегодня больше половины населения страны не покупает книг, больше трети их не читает, а 79% наших граждан не ходят в библиотеки. Более того: у трети жителей России в доме книг нет вообще. В итоге почти половина всех издаваемых книг не находит читателей.
Оказывается, помимо морального ущерба для интеллектуального имиджа страны такое поведение россиян может иметь и сугубо физиологические последствия. Особенно – для подрастающего поколения.
Американские ученые опубликовали в одном из последних выпусков журнала Proceedings of the National Academy of Sciences (PNAS – «Доклады Национальной академии наук») результаты интересного исследования, выполненного с использованием диффузионного магнитно-резонансного томографа (ДМРТ). Принцип диффузионной томографии заключается в том, что, имея данные о скорости диффузии воды в различных направлениях в разных участках мозга, можно получить информацию о состоянии длинных отростков нейронов – аксонов. С помощью этого замечательного метода и прибора, на нем основанного, исследователи сканировали мозг 55 детей в возрасте от 7 до 14 лет. Цель – посмотреть, как развиваются их способности к чтению. Наблюдения производились на протяжении трех лет.
В итоге обнаружились существенные отличия в том, как проходит образование связей в мозге у читающих детей и у детей со сложностями в обучении чтению. Диффузионная томография показала, что отличия касались двух областей, соединяющих речевые и визуальные центры мозга. Оказалось, что у заядлых читателей связи были поначалу слабы, но со временем усиливались. У тех, кому чтение давалось тяжело, процесс происходил в обратном направлении.
Другими словами, прилежные юные читатели обладают гораздо более развитой структурой нейронных связей со всеми вытекающими отсюда последствиями. А последствия – помимо сугубо прикладных: выявление на ранней стадии детей с трудностями когнитивного развития – действительно могут быть весьма нетривиальными.
Начать хотя бы с одной, весьма интригующей гипотезы: язык – это вирус, который оккупировал мозг Homo sapiens, и мозгу пришлось подстраиваться под этот вирус. Как подстраиваться? Ну вот хотя бы так…
Ученые из Университетского колледжа Лондона при участии коллег из Уэльского университета в Кардиффе и Калифорнийского университета в Сан-Франциско измерили длину теломер у более чем 400 мужчин и женщин в возрасте от 53 до 75 лет с разным уровнем образования. Теломеры – это такие последовательности нуклеотидов на концах ДНК. Они регулируют правильность процесса деления клетки. Причем при каждом таком делении длина теломер чуть-чуть, но уменьшается. Предполагают, что при некоторой критической длине теломер клетка уже не может делиться. И этот механизм, очень вероятно, лежит в основе процесса старения.
Так вот выяснилось, что независимо от пола у людей с высшим образованием длина теломер существенно больше, чем у тех, чей уровень образования ниже. Следовательно, клетки и ткани людей, окончивших вуз, менее подвержены процессам старения. При этом оказалось, что социальный и экономический статусы после получения образования на длину теломер не влияют. А получение образования, как ни крути, связано прежде всего с интенсивным чтением большого количества текстов.
«Образование является показателем социального класса, приобретаемого людьми в ранний период жизни, и наше исследование показывает, что длительное влияние условий более низкого статуса приводит к ускорению клеточного старения», – приводит Би-би-си слова руководителя работы Эндрю Стептоу.
Фактов, подтверждающих прямую зависимость между чтением и продолжительностью жизни, накопилось уже предостаточно.
«Когда человеческий мозг стимулируется, как это происходит во время чтения, наблюдается формирование новых синапсов – особых зон контакта между отростками нервных клеток и другими возбудимыми и невозбудимыми клетками, обеспечивающих передачу информационного сигнала», – подчеркивает Манфред Гоголь, президент Немецкого общества геронтологии и гериатрии.
Человеческий мозг стимулируется во время чтения. Заведующая отделом редких и ценных изданий Центральной Политехнической библиотеки Вилена Шугинина. Фото автора |
Это хорошая иллюстрация к парадоксальной на первый взгляд мысли, которую высказал российский нейробиолог, член-корреспондент РАН Константин Анохин: «Мозг делает все сам; и только иногда сообщает нам то, что считает нужным». Наверное, в этот момент человек и может сказать: «Я мыслю – следовательно, я существую». Этот момент мы и называем – «сознание».
Чтение – это концентрированное выражение языковой деятельности человека. Впрочем, если принять гипотезу языка-вируса, можно сказать, что чтение – это всего лишь внешнее проявление, симптом «заболевания», вызванного языком. А язык-вирус, как всякое вещество с признаками жизни, имеет свой метаболизм и требует подпитки энергией извне. (Второй закон термодинамики еще никто не смог отменить, даже для вирусов!) И здесь у вируса есть свои предпочтения. Так, в 2009 году исследователи из Университета Калифорнии в Санта-Барбаре и Университета Британской Колумбии установили, что сюрреалистическая литература улучшает работу когнитивных механизмов, которые отвечают за способность к обучению. Газета The Guardian приводила тогда основные параметры этого эксперимента.
Двум группам испытуемых предлагали прочитать рассказ Франца Кафки «Сельский врач» (1917). Только одна группа читала этот рассказ в первозданном виде, а другой предлагали адаптированную, упрощенную версию, более логичную. Затем обеим группам предложили выделить из случайного набора букв, составлявшего, как бы бессмысленный текст, наибольшее количество логических, повторяющихся кусков.
«Люди, которые читали абсурдный рассказ, отметили больше наборов букв – они явно были больше мотивированы на поиски структур, – заявил психолог Трэвис Праулкс, один из авторов исследования. – Люди чувствуют себя некомфортно, когда их ожидаемые ассоциации нарушаются, и это приводит к появлению подсознательного желания придать смысл окружающему миру».
Не менее чудесное воздействие на мозг читателя производит еще один вид текстов – стихотворные. Нобелевский лауреат Иосиф Бродский в 1987 году в интервью журналу Insight сказал: «Пишут поэзию не оттого, что хотят рассказать какую-то историю или выразить идею, а оттого, что хотят услышать определенные звуки, слова, комбинации». Это очень тонкое и точное наблюдение великого поэта. Кстати, Бродский же любил повторять, что поэт – это всего лишь орудие языка.
Ну, хорошо, это – зачем пишут стихи. А зачем читают-то?
«Известно, что правое полушарие <головного мозга> подвержено слуховому принуждению куда больше левого. Стало быть, если обыкновенная безразмерная проза доходит до нас в режиме «моно» и затрагивает главным образом левое полушарие, то размерный язык стиха доходит в режиме «стерео» и раскрывает одновременно как словесные запасы левого полушария, так и ритмические возможности правого» (Ф.Тернер, Э.Пёппель. «Поэзия, мозг и время», 1988). То есть поэзия (стихотворная форма) – единственный объект во Вселенной, на который одновременно откликаются оба полушария нашего мозга. И от этого – кайф!..
Но вот что интересно. Ведь поэзию пишут, любят и понимают хоть и многие, но далеко не все. Огромное количество людей к ней совершенно равнодушны. Так что в данном случае можно говорить, что читатели поэзии поражены некоторым совершенно особым штаммом языка-вируса.
Если homo sapiens такой, как он есть, значит, природе что-то нужно от него, она его готовит к чему-то, вернее – ведет. К чему?
