Светлое моногамное будущее

Жизнь в гареме – это тяжелая работа.
Эдвин Лонг Отдых наложниц 1885

Институт брака родился весьма давно, по крайней мере на верхних уровнях социальных систем. В арийской «Махабхарате» рассказывается о Парвати, верной жене Шивы. Есть там рассказ и о преданной супруге Рамы, а также Браме, не чуравшемся инцеста с собственной дочерью.

Нечто подобное наблюдалось и в Египте, где фараоны ради сохранения «божественной крови» женились не только на сестрах, но также и дочерях. Правившие в нильской долине Птолемеи переняли старые обычаи, поэтому знаменитая принцесса Клеопатра – дословно «дочь благородного отца» – имела двух мужей, которые были то ли ее братьями, то ли отцом и братом. Хватило всего 15 поколений кровосмесительных браков, чтобы Птолемеи окончательно деградировали в умственном и физическом плане.

В Китае при императорских дворцах также были гаремы со сложной вертикалью власти, на вершине которой властвовали императрица и девять младших жен, которых снизу «подпирали» 81 (9х9) наложниц. В самом центре Сеула, на солнечной стороне восстановленного ручья, имеется плиточное панно, рисующее выезд правителя, которого сопровождали многочисленные повозки с его любимыми женами.

При дворах Моктесумы (не «н»!), кациков и инки Атауальпы испанцев поразили пышные и многочисленные гаремы, которые за их великолепие и язык-то не поворачивался так назвать.

Нам кажется, что это проблема наших дней, однако международные конгрессы по борьбе с торговлей девушками и женщинами стали проводиться начиная с┘ 1899 года. Только до Первой мировой войны их провели пять – по два в Лондоне и Париже, а также во Франкфурте-на-Майне.

Общая тенденция развития института брака идет в направлении моногамного союза. Недавно ученые университета канадской провинции Британская Колумбия и Калифорнийского в Лос-Анджелесе и Дэвисе опубликовали результаты большого международного исследования данной проблемы. Во введении к своей статье, опубликованной в журнале «Философские труды Королевского общества В» (В значит «биология»), исследователи отмечают, что «системы брака отличаются от стратегии совокупления (mating), поскольку общественное поведение людей зависит от культуры, регулирующей образование связей между парами, экзогамию – выбор партнера из другой группы, – и давно введшей табу на инцест, а также многое-многое другое».

Ученые сравнили полигамные страны, в которых более 10% мужчин имеют более двух жен, с моногамными. В первую группу вошли 48 стран Африки и некоторых других регионов, в частности мормоны США с их столицей Солт-Лейк-Сити, во вторую – почти 82 страны Северной Америки и Европы. Результаты их «оцифровки» просто поражают (см. таблицу).

Ученые полагают, что распространение моногамного брака пошло из Европы и в последнее время распространилось по всему миру, чему способствовала культурная эволюция различных обществ и популяций. В Непале многоженство было объявлено вне закона в 1963 году, в Японии более века назад. Мао своим указом ввел возможность иметь только одну жену в год смерти Сталина, Индия приняла моногамность через два года, но лишь частично.

Статья, озаглавленная «Загадка моногамного брака», обращает также внимание на то, что моногамия в какой-то мере решает социальные проблемы полигамных культур. Исследователи исходят из того факта, что полигамия ведет к нехватке женщин брачного возраста. Это вызывает мужскую агрессивность вследствие неэгалитарного – неравноправного – распределения женщин и девушек.

Культурная революция моногамности привела к снижению социальной напряженности и мужской конкуренции друг с другом. Моногамность «сдвигает» внимание парней и мужчин с поиска партнерши в направлении отцовского вклада (инвестиций) и долговременного планирования, экономической продуктивности и накоплений, жилищного строительства и умственного развития детей.

Однако не надо думать, что многоженство существует только где-то далеко и в экзотических странах. Один из авторов статьи выступал в качестве эксперта на заседании Верховного суда Британской Колумбии, в котором разбирался случай с полигамной общиной в городке Баунтифул. В общем, авторы обеими руками за культурную эволюцию, ведущую человечество к светлому моногамному будущему.

Однако в этом культурно-социоэкономическом анализе не хватает самого главного, а именно – биологии репродукции, или воспроизведения рода человеческого, ради чего эволюция и создала мощные мозговые механизмы, подвигающие людей разного пола друг к другу. Авторы лишь вскользь упомянули существование нервных цепей мозгового механизма наслаждения. Они не нейробиологи и не специалисты в области нейронаук, поэтому и не стали даже рассматривать вопрос перехода к моногамности с этой точки зрения. Существование социального напряжения в полигамных обществах они рассматривают только в плане «нехватки» девушек и женщин.

Но это всего лишь исторический «шлейф», ведь многоженство родилось как ответ на более высокую мужскую смертность в результате войн и разного рода конфликтов. Можно напомнить, что в той же доколумбовой Америке и у номадов Азии был обычай жертвоприношений девушек и жен. Англичанам и индийским властям после них долго пришлось бороться с обычаем сожжения жен после смерти мужа.

Отсутствие прежде всего губительных войн и смертельно опасных эпидемий привело не только к мужскому «перенаселению», но и вообще к определенной избыточности населения Земли. Об этом писал еще Мальтус, выпустивший в 1799 году книгу на эту тему.

После Великой Отечественной войны у нас соотношение мужчин и женщин брачного возраста было 1:7, но даже такое ужасное несоответствие вряд ли уменьшило социальную напряженность послевоенных лет. Важнее то, что низкая смертность детей привела к тому, что их количество в развитых обществах резко сократилось. А это грозит обеднением генома таких стран, который «теряет» возможности к изменению и перебору разных вариантов. Тем самым мы получаем ситуацию последних поколений Птолемеев эллинистического Египта.