Сорок миллионов историй

Для кого – история болезни, для кого-то – источник научной информации.
Фото PhotoXPress.ru

К западу от величественного озера Мичиган в США расположен штат Висконсин, столица которого, Мэдисон, находится в самом сердце южной части штата. В далеком 1970 году безвестный тогда еще биохимик Висконсинского университета Говард Темин совершил эпохальное открытие, доказав, что у раковых вирусов синтез нуклеиновых кислот идет в «обратном» порядке. За это свойство генома их стали называть ретровирусами (к ним, в частности, относится и ВИЧ). Всего лишь через пять лет «судьи» соответствующего комитета Каролинского института в Стокгольме присудили Г.Темину и его коллеге Д.Балтимору Нобелевскую премию – самую «быструю» в истории премий по медицине и физиологии. Через пару десятков лет у Темина была обнаружена опухоль головного мозга, которую безуспешно лечили с помощью химиотерапии. Характер заболевания – как и у Стивена Джобса – не скрывался под всякого рода эвфемизмами┘

В том же Мэдисоне три десятка лет назад начинала Джудит Фолкнер, окончившая Висконсинский университет по компьютерной специальности. Она написала понравившуюся ее первым работодателям программу электронной обработки историй болезни. Работу вели в нескольких подвальных комнатках университета приходящие работники, получавшие всего лишь 10 долл. за смену. Юдит купила им подержанный компьютер, представлявший собой огромный шкаф с двумя дисководами общей емкостью памяти 50 мегабайт. Фолкнер со смехом вспоминает, что комп шумел подобно старой стиральной машине.

Сегодня ее компания «убежала» в поля под Мэдисоном, выкупив в местечке с поэтическим названием Верона более 300 га фермерской земли, построила целый городок с рабочими станциями, автостоянками, на крышах которых покоятся солнечные батареи общей площадью 6 га.

Специалисты компании «ведут» 40 млн. электронных историй болезни (к июлю 2013 года, как ожидается, их количество возрастет почти до 130 млн.), делая доступными все биомедицинские данные в любой момент и любой точке планеты. При таких гигантских масштабах, естественно, возникают вопросы о сохранении безопасности и приватности информации.

Фолкнер участвует в работе правительственной комиссии, которой дано право проверять сохранность медданных. Она полагает, что ей удается соблюсти тонкий баланс между сохранением «секретности» и в то же время доступности жизненно важной информации для врачей. Компания делится информацией с медучреждениями – даже теми, кто не является ее клиентами, – но при соблюдении определенных условий. Одним из них является цифровой cертификат, подтверждающий их идентичность.

Информация предоставляется медфакультетам университетов и ассоциациям врачей-специалистов, для которых важно знание специфики случаев и общая статистика как характера заболеваемости, так и исхода лечения. Картина, надо признать, далека от идеальной, поскольку только 40% «первичных» врачей и лишь четверть госпитальных используют электронные истории болезни. Остальные все еще полагаются на бумагу.

Пару лет назад правительство решило простимулировать врачей шире использовать электронику, на что отпущено почти 30 млрд. долл. В мае прошлого года врачи стали получать первые деньги, в результате госпитали получили более 2,5 млрд.

Компания Фолкнер наладила обратную связь с четвертью миллионов докторов. В своем кампусе она проводит постоянные конференции не только с врачами, но и профессионалами в области информационных технологий. Помимо естественной консервативности человека проблема еще и в совместимости разных систем обмена информацией.

Сегодня файлы можно получать не только на дисплеи компьютеров и ноутбуков, но также на смартфоны и планшеты. С возможным искусом «скачать» закрытую для других информацию борются довольно эффективно простым способом: вы можете «отразить» историю болезни на своем цифровом устройстве, но не можете копировать ее или сохранить на каком-либо носителе. Тем самым предупреждается потенциальное воровство данных, их неавторизованное использование и просто нежелательная утечка...

В свое время государственной тайной являлся раковый диагноз президента Дуайта Эйзенхауэра. Подобных же критериев сохранения медицинской информации придерживаются и в компании по обработке электронных историй болезни. Но она не закрыта от врачей и специалистов, которым теперь не надо перелистывать десятки страниц и разбираться в почерках других коллег.