Африка еще не открыта

Носительницы языка суахили из Конго.
Фото Reuters

Ситуация, когда этногенез, формирование народа происходит как результат взаимодействия нескольких этнических общностей, разноязычных и «разнокультурных» – очень распространенная в этнической истории народов мира. Общий язык у такого народа складывается постепенно, как результат всего этногенетического процесса. Интересный пример такого исторического хода сложения, образования новой этнической и языковой общности – народ суахили и язык суахили.

Нестандартные береговые жители

Суахили, васуахили (самоназв., букв – «береговые жители», от арабского «сахиль» – «берег») – народ в Восточной Африке, около 2,5 млн. человек. Их язык – кисуахили – входит в группу языков банту. В антропологической классификации относятся к негрской расе большой негроидной расы. По конфессии – мусульмане (сунниты). Традиционные занятия – мотыжное земледелие (различные культуры тропического пояса), рыболовство, торговля, ремесла (в том числе ювелирное дело, резьба по камню и дереву, ткачество, гончарное дело). Древние занятия – морская и внутриконтинентальная торговля. Значительная часть суахили – жители городов.

За этой лапидарной информацией в стиле энциклопедических справочников – тысячелетняя история формирования и последующего бытия одного из самых развитых (ко времени европейской колонизации), самых «нестандартных» народов тропической Африки. Конечно, «стандартных» народов не было и нет, каждый – уникальный, особенный. Есть, однако, «очень особенные», суахили – из этого ряда.

Сравнительно недавно, в начале 1980-х годов, крупнейший отечественный африканист профессор Д.А.Ольдерогге писал о том, что еще в первой половине ХХ века и среди зарубежных специалистов по Африке, и в кругах английской колониальной администрации, управлявшей Британской Восточной Африкой, дебатировалась тема: суахилийцы – это особый народ со своим особым языком, или это некая межэтническая группа, язык которой «правильнее» характеризовать как жаргон наподобие торгового языка lingua franca, который в XV–XVI веках был широко распространен в Средиземноморье.

Дискуссии (и домыслы) закончились после масштабного исследования, проведенного под руководством выдающегося британского специалиста по языкам банту (группы народов, населяющих в основном центральную и южную часть Африки) Малколма Гатри, который в 1951–1971 годах был руководителем отдела африканских языков и культур Школы восточных и африканских исследований при Лондонском университете.

С помощью ЭВМ было доказано, что суахили, бесспорно, не жаргон, а особый язык, который относится к языкам группы банту с очень высоким процентом слов из основного словарного фонда, свойственного этим языкам. Исконный носитель, создатель этого языка – бесспорно, особый народ со своей интересной историей и культурой.

Страна Пунт

Жители восточноафриканского побережья со времен древности были связаны с другими регионами мира, прилегающими (или близкими) к Индийскому океану. Об очень давних контактах Древнего Египта, Индии, южноаравийских стран с разными зонами этого побережья свидетельствуют различные источники – надписи и изображения.

Интересным памятником, много рассказавшим нам о связях Египта с далекой страной Пунт, является полупещерный храм с колоннадами, построенный в Дейр-эль-Бахри (около Фив) в память об успешной экспедиции, которая доставила царице Хатшепсут (XV век до н.э.) громадные богатства. Надпись повествует, что корабли египетские были нагружены «весьма тяжело чудесами страны Пунт: всяким благовонным деревом божественной страны, грудой мирровой смолы и свежих мирровых деревьев, черным деревом и чистой слоновой костью, серебром и золотом┘»

Судя по изображениям коренных жителей Пунта на стенах храма, в этой стране обитали люди негроидной расы. О том, что жители Пунта имели черный цвет кожи, говорят также шумерские и аккадские клинописи. Некоторые ученые считают, что Пунт – это побережье Индийского океана в районе нынешней Танзании: в языке суахили есть слово pwani («берег»), в точности передающее древнеегипетское название «страны Бога» (другое наименование этой загадочной страны). Конечно, совпадение слов из разных языков (др.-егип. pwn – pwani) может быть и случайным. Есть мнение, что Пунтом древних мог быть обширный регион, включавший восточноафриканское и аравийское побережье.

Предположительно, персы первыми из иноземцев основали свои поселения на восточноафриканском побережье, затем появились арабы (еще в доисламские времена, то есть до VII века). Последних стало здесь значительно больше в VII и последующих веках: многие аравийцы вынуждены были эмигрировать в Африку из-за конфликтов на религиозной почве. От Сомалийского полуострова на севере почти до Южной Африки появляются города с преобладанием арабского населения: Пате, Момбаса, Занзибар, Ламу, Малинди и другие. Один из них, город Килва, основанный арабами-суннитами в 975 году, впоследствии стал центром всех арабских поселений на побережье. Позднее в Килве поселилось много персов из Шираза, также бежавших от религиозных преследований.

Восточноафриканский котел

Ареалом, где зарождалась и формировалась (в основном в X–XIII веках) новая этническая общность – васуахили (васвахили), была узкая полоса восточноафриканского побережья Индийского океана и прилегающие острова (Занзибар, Мафия, Пемба, Коморские). В этом этногенетическом процессе, который происходил главным образом в прибрежных городах и торговых поселениях, участвовали, разнообразно взаимодействуя, представители аборигенов из племен банту, арабы, персы, индийцы, позднее – африканцы из внутренних областей континента, вывезенные сюда в качестве рабов.

Арабские путешественники IX–XIV веков в своих сочинениях коренных жителей восточноафриканского побережья называли зинджами, а сам регион – «страной зинджей» (так арабы и персы обобщенно именовали вообще все негроидное население известных им областей Черной Африки). Но у Ибн Баттуты (XIV век) мы встречаем и другое название той части побережья, где было расположено много гаваней и портовых поселений – «ас-Савахил», по-арабски это и означает «гавани, прибрежные поселения».

Кения когда-то входила в состав Британской Восточной Африки, официальным языком которой для всего ее населения был объявлен суахили. Фото Reuters

С данным термином прямо связан и этноним waswahili (то есть «люди, живущие в савахилях, портовых городах и селениях», суахилийцы), и лингвоним (название языка) kiswahili (то есть «так, как говорят в савахилях», язык суахилийцев). Термин waswahili, суахилийцы, которым стали называть жителей побережья (и которые стали так самоназываться), относился к исламизированному населению, говорившему на сформировавшемся уже новом языке общения – kiswahili.

Этот этноним обозначил появление новой этнической общности, которая интегрировала, существенно преобразовав, и бантуские племена побережья, и живших рядом с ними выходцев из Азии. Это было новое этнокультурное, этноязыковое единство, включавшее разные этносоциальные группы. Так рождался, формировался новый этнос – народ суахили.

На ранних этапах формирования языка новой общности это были отличавшиеся друг от друга варианты – койне прибрежных городов (греч. koine, от koinos – общий; просторечный, общеразговорный язык). Постепенно на базе многих койне формировался язык, понимаемый во всем регионе, но сохранявший свои диалектные особенности. В языке суахили около 40% лексики – это арабизмы, то есть заимствования из арабского языка, есть также немало слов из персидского, турецкого, индийских языков; с конца XIX века много заимствований из английского языка при сохранении основного словарного фонда и грамматического строя языков банту.

Горожане-мусульмане

Мусульманская культура и религия ислама, представителями и носителями которых были выходцы из Передней Азии, оказывали большое воздействие на социально-культурно-религиозную жизнь населения региона с X–XI веков и особенно в последующие периоды, когда шел процесс консолидации и развития новой общности – суахили.

Экономическим «мотором» процесса было участие больших слоев суахилийского общества в международной морской торговле Индийского океана – в качестве посредников между странами Азии и внутренними областями Африканского континента. Эта торговля и связанная с ней предпринимательская, деловая активность разных групп суахилийцев была и главным источником обогащения выделившейся новой элиты, и определяющим фактором в развитии прибрежных городов на материке и соседних островах.

В XII–XV веках суахилийские города переживали экономический и культурный подъем. Они в полном смысле процветали, став важнейшими центрами посреднической торговли. Были построены роскошные дворцы и большие мечети, богатые дома знати, купцов.

Правители Могадишо, Занзибара, Килвы чеканили свою монету. Ибн Баттута характеризовал Килву как «превосходно построенный город»; через полтора столетия, в XVI веке, португальцы отмечали, что в ней «множество добротных домов из камня┘ и окна в этих домах наподобие наших, и улицы очень хорошо спланированы┘ и в ней, наверно, двенадцать тысяч жителей».

В этих городах, являвшихся основными центрами формирования и развития народа суахили, африканский субстрат дополнялся и обогащался многими элементами и целыми комплексами культуры Востока. Широкое распространение в городах побережья этнонима waswahili, «суахилийцы» свидетельствовало об упрочении у них общего этнического самосознания, которое включало в себя также определенные черты этносоциального и этноконфессионального самосознания. Этим своим самоназванием (waswahili) горожане-мусульмане отделяли себя от жителей внутренних районов, от людей саванны (обобщенное название которых было wanyika: nyika – «саванна»), немусульман, не «цивилизованных», washenzi, то есть «деревенщины». Само по себе такое противопоставление – важный этап как в этнокультурном, так и в социальном развитии населения региона.

Язык суперрегиона

С начала XVI века в Индийском океане установилось владычество Португалии. Суахилийские города были разграблены, некоторые разрушены, большинство из них пришли в полный упадок. Были оборваны многовековые связи и торговые отношения городов побережья и прибрежных островов со странами Азии и внутренними областями Африки; те, что сохранились, были поставлены под контроль португальских властей. Так продолжалось около двух столетий.

В конце XVII – первой трети XVIII века португальцы были вытеснены с большей части побережья (кроме Мозамбика) оманскими арабами – усилившимся Оманским султанатом (расположенным на юго-востоке Аравийского полуострова).

Суахилийские города постепенно оживали, восстанавливая свои торговые связи с Востоком, где по-прежнему были заинтересованы в получении слоновой кости и в еще большей степени – африканских рабов. Это побудило суахилийских торговцев активизировать свою деятельность во внутренних областях континента: в обмен на изделия из металла, ткани, бусы и т.п. они получали от вождей африканских племен слоновую кость и рабов для дальнейшей перепродажи. Одним из последствий постоянных контактов суахилийцев с африканцами, жившими далеко от побережья, стало распространение среди последних языка суахили – как языка общения, а также религии ислама.

В конце XIX века Восточная Африка была поделена между европейскими державами. В соответствии с Гельголандским договором (1890 год) Уганда и Кения стали владениями Великобритании; под ее же протекторат был отдан Занзибар. Обширные территории к югу от Кении составили Германскую Восточную Африку. Под контролем Италии оказались северные районы побережья (Брава, Мерка, Могадишо). Португальской колонией оставался Мозамбик.

К началу XXI века на языке суахили говорили 50–70 млн. человек. Фото Reuters

После поражения Германии в Первой мировой войне большая часть ее владений в Восточной Африке под названием Танганьика с 1920 года перешла под управление Лондона. Так образовалась Британская Восточная Африка (колонии Уганда и Кения, протектораты Занзибар и Ньясаленд, подмандатная территория Танганьика).

Официальным языком общения всего ее населения был объявлен язык суахили, точнее тот из 20 его диалектов, на котором говорили на Занзибаре – киунгуджа. Именно этот территориальный вариант суахили получил наибольшее распространение за пределами проживания суахилийского этноса. На его основе формировались те варианты языка суахили, на которых говорили и говорят в странах Восточной и Центральной Африки.

В Танзании, Кении и Уганде суахили – один из двух (наряду с английским) государственных языков, причем значение его все более возрастает. Так, в Танзании, где по разным подсчетам проживает от 120 до 200 этнических общностей, суахили выполняет функции общенационального (в значении – общегосударственного) межэтнического языка, способствуя постепенному формированию общенационального (общегосударственного) самосознания. «Мы – танзанийцы!» – граждане этой страны говорят на языке суахили. При этом сами суахилийцы (населяющие в материковой части лишь прибрежную полосу) только на островах (Занзибар и другие) составляют большинство населения. Всего их в Танзании насчитывается около 2,1 млн. человек.

В Кении суахилийцев (их здесь ориентировочно 100–120 тыс.) называют суахили-ширази, что говорит об участии в формировании этой группы выходцев из Персии (ширазцев), и в языке их много заимствований из фарси. Но, как и другие группы этого народа, она вобрала в себя также и арабов, и индийцев, и разноплеменных африканцев из внутренних районов континента. Но этнической основой кенийских суахилийцев, как и танзанийских, являются «прибрежные банту» – бантуязычные племена кенийского побережья Индийского океана.

Язык суахили распространен и в Уганде, хотя меньше, чем в Кении и тем более в Танзании. В первые десятилетия ХХ века британские колониальные власти пытались сделать его официальным языком колонии, но натолкнулись на сопротивление как бугандийской знати (ревниво оберегавшей свои привилегии), так и христианских церквей, приверженцами которых являются более 3/5 населения страны: они опасались, что «возвышение» языка суахили будет способствовать усилению позиций ислама. Но после обретения независимости (в 1962 году), в ситуации антиколониального подъема и неприязни ко всему, что связывалось с Великобританией и ее владычеством, отношение к суахили изменилось, и он наряду с английским стал в Уганде государственным языком (при том, что суахилийцев здесь проживает совсем мало, от 3 до 10 тыс. человек, по разным оценкам).

К началу XXI века на языке суахили говорили 50–70 млн. человек, включая тех, для кого он второй или даже третий язык – в Танзании, Кении, Уганде, в отдельных районах Сомали, Заира, Замбии, Малави, Руанды, Бурунди, Мозамбика, Мадагаскара. Среди африканских языков суахили принадлежит первое место по числу говорящих на нем.

Суахили по-советски

В заключение – об одном казусе, связанном с языком суахили в нашем когдатошнем советском прошлом. В начале 1930-х годов Дмитрий Алексеевич Ольдерогге начал преподавать язык суахили на восточном факультете Ленинградского университета. Однако бдительное партийное руководство вуза неожиданно забеспокоилось: поскольку больше никто в Северной столице этого языка не знал, нельзя было проверить, чему учит своих студентов этот молодой беспартийный преподаватель, происходивший из старинного дворянского рода (в доме отца, полковника царской армии, бывали К.Маннергейм, А.Колчак, о чем Дмитрий Алексеевич мог рассказывать, конечно, только в конце жизни, в перестроечное время).

Тайком от Д.А. два его студента были направлены в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ). Там обучались и студенты из Восточной Африки, в том числе будущий президент будущей независимой Кении Джомо Кениата. Он и подтвердил, что язык, которому учит своих студентов Ольдерогге, действительно суахили.

В послевоенные десятилетия в Москве и Ленинграде сложились солидные академические и вузовские центры по многопрофильному изучению Африки, страны которой с конца 1950-х годов одна за другой стали обретать независимость. Они играют важную роль в познании этого до сих пор во многом загадочного, малоизученного континента. Я хорошо помню, как вроде бы шутя, но очень серьезным голосом Дмитрий Алексеевич Ольдерогге, мой научный руководитель в далекие аспирантские годы, говорил: «Вы должны всегда помнить, что Африка еще не открыта».