Андрей Ваганов
Возможно, уже неандертальцы приложили свои руки и мозги к первым экологическим кризисам на планете Земля.
Источник: space.com
«Назад, к природе!», «Жить в равновесии с окружающей средой», «Устойчивое развитие». Все эти лозунги, составляющие ядро современной экологической идеологии (которая чаще всего оказывается всего лишь экологической мифологией или, того хуже, – экологической демагогией), подразумевают, по существу, одно очень простое положение: человечество неким загадочным образом выбрало «неестественный» путь развития, «выпало из природы». Отсюда делается вывод, что человечество вполне осознанно может и должно вернуться на «естественный» путь развития. Исследование, проведенное сотрудниками Института Альфреда Вегенера (ФРГ), дает очень серьезные основания усомниться в наличии подобной альтернативы у человеческой цивилизации.
Работа немецких ученых, опубликованная в журнале Current Biology, показывает, что причиной исчезновения гигантских моллюсков вида Tridacna costata в Красном море послужили┘ первобытные люди. То есть настолько первобытнее, что первобытней уже и некуда!
Как сообщает сайт LiveScience.com, на котором представлены основные результаты этого исследования, ученые установили, что резкое снижение популяции T. costata произошло приблизительно 125 тыс. лет назад. Что удивительно – как раз в это время происходит так называемый «исход из Африки» (гипотеза Out-of-Africa) первобытных людей; они начинают заселять гигантские пространства Азии, а в дальнейшем и Европы. (Заметим, что это была как минимум третья волна миграционного «исхода» эволюционных предшественников homo sapiens (человека разумного) из своей первоначальной экологической ниши – зоны Восточно-Африканского рифта. Первая случилась около двух миллионов лет назад).
Моллюски Tridacna costata имеют длину около 60 сантиметров. Некогда их популяция составляла 80% от всех крупных моллюсков в Красном море. Сейчас – менее 1%. Живут они только в мелких прибрежных водах. Это обстоятельство, видимо, и сгубило (почти) представителей данного вида. По мнению исследователей, моллюск T. costata мог играть ключевую роль в питании людей той эпохи. Большой размер и легкая доступность делали его ценным ресурсом.
Морской эколог и один из соавторов исследования Клаудио Рихтер из Вегенеровского института полярных и морских исследований считает, что практически полное исчезновение гигантского моллюска T. costata – первый пример сверхэксплуатации природных ресурсов человеком. Впрочем, не исключено, что через некоторое время обнаружится, что предки человека разумного «наследили» в экологической истории Земли еще и задолго до описанного случая с истреблением несчастных моллюсков.
Как бы там ни было, но наиболее прозорливые исследователи уже лет 30 назад начали высказывать сомнения в какой-то особенной экологической «извращенности» современного человека. Так, авторитетный итальянский африканист Детальмо Пирцио-Бироли удивительно точно подметил в своей монографии 1978 года: «Необходимость биологической приспособляемости, или, иными словами, высвобождения от зависимости от природы, ставит две первейшие биологические проблемы, которые на уровне животного мира являются инстинктами и основными нуждами, но в любом человеческом обществе, напротив, дают основание для ряда институциализованных решений. Речь идет о проблемах выживания и воспроизводства <┘> эту деятельность можно расценивать как «матрицу культуры» (курсив мой. – А.В.) в том смысле, что она в основных чертах определяет подлинный процесс культурной приспособляемости┘ Интересно также мимоходом отметить, что в наших индустриальных, так называемых развитых обществах ныне впервые появились проблемы высвобождения от природных условий, созданных не как обычно самой природой, а человеком (различные виды загрязнения окружающей среды)».
В этой связи любопытно будет привести высказывание основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда: «Техническая экспансия человечества является сублимированным, то есть принявшим культурно приемлемые формы, садизмом». При всей нарочитой провокационности оно не лишено оснований. Так, по оценке Мирового банка, к 2010 году количество автомашин на Земле достигнет одного миллиарда. Это означает фактически удвоение существующего ныне уровня потребления энергии и соответственно удвоение количества смога и газов, вызывающих парниковый эффект. Впрочем, экологические проблемы – это отнюдь не изобретение ХХ века.
В Древнем Риме, а еще раньше – у древних евреев ткань, окрашенная в пурпурный цвет, стоила очень дорого и была настоящим предметом роскоши. Этот краситель – финикийский (царский, императорский) пурпур – позволял получать оттенки от красного до темно-синего. Финикийский пурпур в Римской империи изготавливали только в государственных мастерских. Нарушение государственной монополии каралось смертной казнью. Выделяли финикийский пурпур из размолотых раковин некоторых видов моллюсков. И до сих пор огромные отвалы из использованных раковин поражают своими размерами┘
Коралловые рифы Карибского моря еще в начале прошлого века воспринимались как эталон нетронутой экосистемы. Однако недавние исследования американского зоолога Джереми Джексона показали, что коралловые рифы Карибского моря доколумбовой эпохи представляли собой совершенно другой мир, чем тот, который ученые обнаружили в начале XX века. Оказалось, что экологический «эталон» выглядел в начале XX века примерно так же, как выглядели бы африканские саванны, если их лишить слонов, жирафов и крупных копытных. Еще индейцы начали здесь активное истребление черепах, тюленей, акул┘
«Буддисты, китайские коммунисты, американцы, полинезийцы, при всем многообразии идей у них в головах, реагировали на опасности и открывавшиеся возможности гибко, используя природу так, как позволяли обстоятельства, с тем чтобы достигать максимально возможного комфорта и безопасности, и легко оправдывали свои действия с позиций своих верований и заповедей, – пишет Джон МакНил, профессор истории Джорджтаунского университета в Вашингтоне (см. в кн. «Человек и природа: экологическая история», СПб., 2008). – Насколько разрушительным оказывалось их поведение, зависело больше от их технологий, от их численности, от их способности распоряжаться чужой рабочей силой и от используемых ими животных, нежели от их культуры».
Примеров, подтверждающих сказанное, можно приводить и приводить долго и много. Появление полинезийцев привело к вымиранию некоторых видов животных на островах, которые выбрали для своего проживания люди. Племена Амазонии «перелопатили», по некоторым оценкам, до 10% зоны тропических лесов, превратив их в так называемые «темные земли» (участки плодородной почвы). То же относится и к «культурной» деятельности аборигенов Австралии┘ И не только Австралии.
Американские пионеры, осваивавшие Великие Равнины запада, остро нуждались в дереве, чтобы строить изгороди для скота, защищая таким образом свои пашни. А дерево в этих засушливых краях – дефицит. Выход был найден: в 1874 году была изобретена колючая проволока. Добавьте к этому бурное развитие сети железных дорог, систем ирригации и изобретение шестизарядных револьверов – все это в итоге привело к исчезновению бизонов. Зато появилось гигантское поголовье коров, а прерии как будто сами собой превратились в пахотные земли.
Еда, еда и еще раз еда! Обеспечение необходимого минимума калорий – вот что движет всю экологическую историю человечества. Экологически безгрешные «благородные дикари» – это миф. В рацион охотников-собирателей Центральной Австралии входило около 360 видов животных и растительных организмов! А ведь это – аридные зоны, то есть пустыни. Вряд ли сегодня кто-то из благополучных европейцев с их высокоразвитым сельским хозяйством может похвастаться таким гастрономическим разнообразием. «Всеядность, то есть способность извлекать питательные вещества из разнообразных источников, – одна из характерных особенностей человека как биологического вида, которую мы делим со многими другими млекопитающими: свиньями, медведями», – отмечает доктор биологических наук, антрополог Андрей Козлов.
Говоря словами поэта, «взгляд, конечно, очень варварский, но верный». Но так уж получилось (мутация или что-то еще), что у этой «голой обезьяны» все большая часть поступающей с пищей энергии шла на обеспечение деятельности относительно крупного мозга. Так, у низших обезьян на мозг приходится 10–13% от общего объема энерготрат организма; у человека – около 20%. В общем, ни из какой природы человек никогда не выпадал. Мы, скорее, должны больше печалиться о том, что человек как был, так и остается дитем природы, от пут которой он никак не может избавиться. Да это и невозможно, судя по всему.
