Н.К.Рерих у статуи Гуга Чохана. Кулу 1932–1933 годы.
31 октября на совещании с членами Высшей аттестационной комиссии (ВАК) первый вице-премьер правительства РФ Дмитрий Медведев обсуждал проблему слабости барьеров на пути защиты и утверждения некачественных кандидатских и докторских диссертаций в России.
Д.Медведев отметил рост количества диссертаций, выполненных на крайне низком уровне. По его словам, начиная с 1997 года ежегодно в аттестационную комиссию поступает более четырех тысяч диссертаций. «Это значимая цифра. Вместе с тем участились случаи защиты диссертаций, выполненных на крайне низком уровне», – сказал первый вице-премьер. И добавил, что «выход из ситуации может быть один – личный пример, твердая позиция всей корпорации ученых».
Сославшись на оценки экспертов, Д.Медведев отметил, что такая ситуация в меньшей степени касается работ по естественным, техническим и медицинским отраслям и в большей степени – по гуманитарным специальностям. В рамках выполнения поручения президента нашей науке предстоит усовершенствование системы аттестации кадров высшей научной квалификации и повышение требований, предъявляемых при защите диссертации.
Сейчас идет работа по подтверждению полномочий диссертационных советов. «Не сомневаюсь, что четкие критерии отбора помогут экспертам оставить только те диссертационные советы, которые полностью соответствуют требованиям высшей аттестационной комиссии Минобрнауки», – сказал первый вице-премьер. В сущности, проблема, заявленная на уровне поручения президента, – секрет Полишинеля для научной общественности. Случается, само руководство ВАК не в состоянии победить круговую поруку или корпоративную солидарность академической среды. Сегодня читателям предлагается выпуск, посвященный конкретной истории. В основе ее лежат те же проблемы, что взволновали Д.Медведева.
17 октября на заседании бюро отделения историко-филологических наук РАН обсуждалась диссертация В.А.Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920–1930-е годы)». Это является беспрецедентным случаем. Утверждение диссертации В.Росова может во многом изменить наше отношение к исторической науке в целом. Впервые, пожалуй, за всю историю новой России конкретному вопросу отечественной истории было уделено внимание на таком уровне. Тут было все: конформизм и патриотизм, научная бюрократия и общественная инициатива, хитрость и простодушие.
Даже далеких от академических проблем людей такая история не оставит равнодушными. Около двух лет Международный центр Рерихов (МЦР) и ряд известных отечественных и зарубежных ученых выступают против незаслуженно одобренной диссертации В.А.Росова, посвященной экспедициям Николая Рериха в Центральную Азию. Два года понадобилось им только для того, чтобы их допустили на открытое обсуждение диссертации, заявить свои возражения и услышать, в чем же заслуга этой работы. Чего это стоило – тема отдельного рассказа.
Само заседание бюро отделения РАН – исчерпывающая демонстрация для вице-премьера Медведева, как проводится защита «для своих». Критиков работы В.А.Росова (так же, как и на предыдущие заседания) пытались не допустить. Лишь вмешательство председателя ВАК позволило им присутствовать на мероприятии, организованном по их же настоянию. Экспертиза, которую председатель ВАК попросил провести отделению, была заменена ни к чему не обязывающим обсуждением. Регламент, предложенный руководителем отделения историко-филологических наук РАН академиком-секретарем А.П.Деревянко (5 минут на выступление), не позволял даже полностью перечислить доказательства несостоятельности диссертации.
Диссертация В.А.Росова, как показало ее обсуждение, вводит в науку взгляд на Николая Рериха как на амбициозного политика, готового поддержать Японию в ее войне против СССР ради вымышленной автором идеи создания независимого государства. Но этого не желали замечать маститые академики, первыми одобрившие эту работу.
Другая часть академиков основные позиции диссертации Росова явно не одобрила. Но, не желая нарушить корпоративную солидарность, в большинстве своем тайно проголосовала «за» работу в конце заседания.
Надо отметить, что председательствующий академик-секретарь А.П.Деревянко не поставил на голосование бюро предложение академика Е.П.Челышева, выступившего с критикой диссертации и внесшего предложение членам бюро: «┘я бы рекомендовал Росову отложить диссертацию. И убрать все то, что искажает образ Рериха как великого гуманиста, как тут правильно говорили. Вот это мое предложение». Более того, сам диссертант согласился учесть все критические замечания и убрать из работы бездоказательные положения.
Таким образом, призыв МЦР к собранию элиты российской исторической науки защитить историческую правду о деятельности одного из величайших представителей российской и мировой культуры XX в. Н.К.Рериха и отстоять научную истину оказался не услышан. После того как наши академики одобряют переписывание истории, остается только гадать, что же в конце концов от нее останется?
Вот как это произошло.
Приводимые ниже материалы составлены на основании стенограммы и документов, предоставленных участниками заседания.
Из обращения Правления Международного центра Рерихов к членам президиума ВАК по поводу обсуждения диссертации В.А.Росова.
Уважаемые члены президиума, мы вынуждены обратиться к вам, так как уже более года длится рассмотрение в Высшей аттестационной комиссии при Министерстве образования РФ (далее ВАК) диссертации В.А.Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)», представленной на соискание научной степени доктора исторических наук, защита которой состоялась в Санкт-Петербургском государственном университете. За это время она получила одобрение на диссертационном совете Института истории СО РАН, на экспертном совете ВАК по истории и специальной комиссии Президиума ВАК.
Как вам известно, такое длительное рассмотрение этой работы было вызвано тем, что Международный центр Рерихов (далее МЦР) и целый ряд видных ученых России и зарубежья обнаружили в ней стремление автора превратить Н.К.Рериха из выдающегося деятеля культуры в авантюрного геополитика, который предпринимал практические действия, направленные на создание некоего независимого государства за счет территорий России (Сибирь), Монголии и Китая. Несмотря на это, никто из ученых, кто направил в ВАК свои отрицательные отзывы на диссертацию В.А.Росова, в том числе и независимые эксперты из Института российской истории РАН и Института русского языка им. В.В.Виноградова РАН, не были приглашены ни на одно рассмотрение диссертации В.А.Росова, которое проходило на заседаниях диссертационного совета Института истории СО РАН, экспертного совета ВАК по истории и специальной комиссии президиума ВАК.
Не имея возможности в открытой научной полемике высказать и обосновать нашу позицию против утверждения этой диссертации, МЦР и ученые воспользовались СМИ, которые освещают вопросы науки и культуры. Широкое освещение этого вопроса в печати привлекло к этой проблеме внимание многих выдающихся ученых страны, среди которых лауреат Нобелевской премии академик Ж.И.Алферов, академики Е.М.Примаков, Е.П.Челышев, К.В.Фролов и другие.
Это способствовало тому, что президиум ВАК не стал утверждать диссертацию В.А.Росова, а направил ее в отделение историко-филологических наук РАН, возглавляемое академиком-секретарем А.П.Деревянко – директором Института археологии и этнографии СО РАН, для проведения дополнительной экспертизы.
17 октября этого года прошло заседание бюро отделения историко-филологических наук РАН, на котором проходило обсуждение диссертации В.А.Росова. Следует отметить, что кроме представителей МЦР, которые благодаря решению председателя ВАК академика М.П.Кирпичникова смогли добиться присутствия на этом заседании, никто из ученых, давших отрицательный отзыв на диссертацию В.А.Росова, приглашен не был. При открытии заседания академик-секретарь А.П.Деревянко заявил о необходимости «сделать экспертное заключение по диссертации Владимира Росова» на основании просьбы председателя ВАК академика М.П.Кирпичникова.
Однако вместо проведения экспертизы по существу содержания диссертации на бюро состоялось лишь ее обсуждение, которое не являлось экспертным исследованием работы В.А. Росова на предмет наличия или отсутствия в ней доказательств основных положений, которые подверглись критике со стороны ученых, выступивших против утверждения этой работы.
Вместе с тем именно эти положения диссертации явились основанием для обращения председателя ВАК академика М.П.Кирпичникова к руководителю отделения историко-филологических наук РАН академику-секретарю А.П.Деревянко с просьбой провести экспертизу диссертации В.А.Росова. И поэтому без всестороннего и тщательного исследования этих положений невозможно объективно подготовить экспертное заключение. Но именно этого не было сделано. Свидетельством тому служат материалы заседания.
Кроме того, регламент работы (выступление Росова – 20 мин., остальные выступления – 5 мин., реплики 2–3 мин.) не способствовал проведению всесторонней экспертизы поднятых представителями МЦР вопросов. Таким образом, академик-секретарь А.П.Деревянко при подготовке этого заседания спланировал такой регламент, который предполагал вовсе не экспертное обсуждение подвергаемых критике положений диссертации В.А.Росова, а всего лишь краткие общие суждения об этой работе. Повлиять на изменение такого регламента представители МЦР не могли, так как не обладали правом голоса. Сами члены бюро не стали этого делать, так как, на наш взгляд, не были в этом заинтересованы. Поэтому заседание бюро прошло в заранее спланированном направлении – провести не экспертное исследование положений диссертации, подвергнутых критике, а лишь кратко высказаться о работе В.А.Росова в целом.
В.А.Росов хорошо знал, какие положения его работы вызывают критические замечания. Не в силах аргументированно ответить на них, диссертант в своем выступлении даже не сделал попытки опровергнуть своих критиков, чтобы доказать правомерность своих утверждений о военно-политической деятельности Н.К.Рериха. Он также не упомянул об основном содержании своей работы, которое и должно доказать наличие военно-политической деятельности Николая Константиновича: будто бы Н.К.Рерих предпринимал практические действия, направленные на создание военным путем независимого государства в Центральной Азии.
В заданных представителями МЦР В.А.Росову вопросах была высказана одна просьба – представить доказательства, которые могут подтвердить основные положения его работы. Но диссертант или уходил от ответов на конкретно поставленные вопросы, или утверждал, что его диссертация свидетельствует совсем о другом.
Вопросы представителей МЦР диссертанту были основаны на конкретных положениях его работы. Однако он не только не смог представить доказательства своим выводам, но и утверждал совершенно противоположное тому, что написано в его работе. Это убедительно свидетельствует о том, что те архивные документы, которые использует В.А.Росов, не являются доказательством военно-политической деятельности Н.К.Рериха. Тем не менее это никак не заинтересовало членов бюро, которые не задали диссертанту ни одного вопроса. Поэтому можно сделать вывод, что они не были заинтересованы в рассмотрении диссертации по существу поднятых выше вопросов, раскрывающих основные положения и выводы диссертации. Дальнейшие выступления членов бюро показали, что они не знакомы и с самой диссертацией. Тогда о каком экспертном заключении может идти речь? Все это говорит о том, что итог данного обсуждения был заранее предрешен и необходимо было только соблюсти некую формальность.
В своих выступлениях представители МЦР вновь обратили внимание членов бюро на бездоказательность основных положений диссертации, которые не соответствуют исторической правде о деятельности Н.К.Рериха. А также на отсутствие в работе В.А.Росова аналитического раздела, посвященного использованным источникам и историографии, который должен составлять основу не только самой работы, но и доказательств, приведенных в ней.
На рассмотрение бюро не были представлены для изучения материалы из диссертационного дела, которые дают негативную оценку работе В.А.Росова и которые послужили основанием для данного заседания. На бюро не был поставлен вопрос о вызове и заслушивании независимых экспертов из Института российской истории РАН и Института русского языка им. В.В.Виноградова РАН, давших отрицательные отзывы по диссертации, которые также имеются в материалах диссертационного дела.
Таким образом, академик-секретарь А.П.Деревянко вывел из поля внимания членов бюро и присутствующих членов президиума РАН всю доказательную базу, раскрывающую несостоятельность этой диссертации. И это вполне понятно, он ведь отстаивал положительное решение по диссертации В.А.Росова, принятое диссертационным советом Института истории СО РАН, который входит в структуру Объединенного института, где академик-секретарь А.П.Деревянко является генеральным директором.
Остальные выступления можно разделить на две группы. К первой относятся выступления научного консультанта Росова – академика Б.В.Ананьича и его официальных оппонентов: академика В.И.Молодина и доктора философских наук Ю.В.Линника. Основным доводом для их поддержки работы В.А.Росова явилось обилие привлеченных архивов. «Это и есть достижение, – заявил академик В.И.Молодин, – главное достижение соискателя, за которое он, с моей точки зрения, вполне заслуживает присуждения искомой степени». Но как В.А.Росов использует эти источники и то, что они вовсе не доказывают основных выводов автора работы, это их не интересовало. Так, научный консультант В.А. Росова академик Б.В.Ананьич отказался рассматривать диссертацию по существу многочисленных критических замечаний на эту работу: «Я хотел бы признаться, я не буду вдаваться в эти сюжеты». Мы понимаем, что академику Б.В.Ананьичу, как и академикам В.С.Мясникову и В.И.Молодину, неприятно оказаться в ряду тех, кто необоснованно поддержал работу, в которой ложь на Н.К.Рериха возводится в ранг научной истины. Стараясь не замечать этого, они пытаются оправдаться тем, что в науке допускаются различные точки зрения. «Поэтому, – закончил свое выступление академик В.И.Молодин, – каждый имеет, наверное, право на свою точку зрения». Получается, что теперь в исторической науке реальные факты не имеют никакого значения. Главное, оказывается, иметь свое особое мнение на не существующие в истории события. И этого вполне достаточно для получения ученой степени доктора исторических наук за работу, которая переполнена оскорбительными измышлениями в адрес одного из величайших представителей мировой культуры XX века.
В то же время академик Б.В.Ананьич призвал отнестись серьезно к изучению Рериха. Но как это сделать, позвольте спросить, не отстаивая в науке правду о Рерихах? Как заявили академики Б.В.Ананьич и В.И.Молодин: «Николай Константинович Рерих в защите не нуждается». Такое заявление не делает чести тем, кто ради своих высоких научных званий просто обязан защищать науку от невежества. Еще один официальный оппонент Ю.В.Линник, повторяя мысль академика В.И.Молодина о прошедшей блестящей защите В.Росова, добавил выражение «блестящего историка». Как могла проходить эта «блестящая защита», мы убедились на заседании бюро, когда, не зная или не желая знать содержания диссертации Росова и обозначенной в ней темы, академики не задали диссертанту ни одного вопроса по существу поднятой нами проблемы. А когда и сам автор работы не смог ответить на заданные ему вопросы и обосновать свои ложные утверждения, то ни научный консультант, ни официальные оппоненты В.А.Росова не помогли ему в этом. А призыв Ю.В.Линника к бюро РАН о спасении чести двух диссертационных советов и экспертного совета ВАК по истории, которые поддержали несостоятельную диссертацию, свидетельствует, что спасение чести мундира для них важнее спасения чести науки, для которой поиск, утверждение и отстаивание истины должны быть превыше всего.
Выступление Ю.В.Линника было крайне неуравновешенным и носило откровенно грубый и агрессивный характер. Называя МЦР в начале своего выступления «очень сильной культурной организацией», он завершил его тем, что обвинил Международный центр Рерихов в том, что мы «опасны в социальном плане». На такое агрессивное и оскорбительное поведение в адрес нашей организации председательствующий академик А.П.Деревянко никак не прореагировал. Удивляет и другое. Кто и с какой целью позволил раздавать членам бюро перед заседанием оскорбительную в адрес МЦР и его руководства статью под названием «Шамбалалайка», в которой ответ диссертанта на принципиальную критику его работы был подменен скандальными нападками на МЦР? Данная позиция сторонников утверждения диссертации В.А.Росова лишь доказывает, что подмена культуры ее антиподом – агрессией, а открытой научной полемики – закрытыми слушаниями или подобными обсуждениями становится опасным явлением для российской науки. И, как следствие этого, мы имеем защиту и одобрение диссертационной работы, в которой культурная деятельность Н.К.Рериха в Центральной Азии необоснованно подменена военно-политической.
Выступление остальных участников заседания бюро показало, что они полностью поддержали позицию МЦР в том, что Н.К.Рерих никогда не занимался политикой, не предпринимал никаких практических действий, направленных на создание независимого государства в Центральной Азии, не готовился к войне и не собирался воевать с СССР, как утверждается в диссертации В.А.Росова.
Это нашло отражение в аргументированном, основанном на анализе текста диссертации выступлении члена бюро и члена президиума РАН академика Е.П.Челышева, который, во-первых, обратил внимание на то, что автореферат не содержит основных выводов и утверждений диссертации, которые и были подвергнуты критике. Что является нарушением положения ВАК о том, что автореферат должен раскрывать основные положения диссертации. И, во-вторых, поддержал позицию МЦР по всем тем пунктам диссертации В.А.Росова, которые были подвергнуты критике, добавив к этому критику бездоказательных и не имеющих никакого отношения к реальности положений диссертации о том, что Н.К.Рерих «претендовал на роль вождя, объединяющего эмигрантов, белых офицеров и казачество» (стр. дис. 196) и «высокого покровителя РОВСа» (стр. дис. 231). Следует напомнить, что РОВС – Русский общевоинский союз был создан бароном Врангелем во Франции с целью борьбы против СССР.
Член-корреспондент РАН С.А.Арутюнов отметил, что «Н.К.Рерих все-таки не был политиком. Он был художником, мыслителем и деятелем культуры».
Академик В.Л.Янин обратил внимание на очень важную особенность диссертации. Она состоит в том, что В.Росов в своей работе не рассматривает Н.К.Рериха «на фоне всей его биографии». Это очень точное замечание. Об этом МЦР неоднократно говорил. В.Росов сознательно исключил из своей работы обширную культурную деятельность Николая Рериха, так как ему не нужна была правда о Н.К.Рерихе. Ведь его работа направлена на изменение знакомого нам образа Николая Константиновича. Сам В.А.Росов об этом высказался в диссертации вполне определенно, что его трактовка деятельности Н.К.Рериха: «<┘> подводит черту под прежними оценками «художественно-археологических» экспедиций академика Рериха, бытующими по сей день в научной и популярной литературе» (стр. дис. 129).
Академик Г.М.Бонгард-Левин в своем выступлении произнес буквально следующее: «Николай Константинович никогда не был политиком. Он никогда не занимался политическими делами. Почему надо рассматривать Николая Константиновича как политика? Ну, он же не был политиком». Данные выводы, с которыми мы полностью согласны, разрушают основные положения диссертации В.А.Росова.
Но, что удивительно, академики, которые по существу выступили против основных положений диссертации, проголосовали в итоге за ее поддержку за исключением академика Е.П.Челышева и еще нескольких ученых. Ответ на вопрос, почему это произошло, мы находим в выступлении академика Г.М.Бонгарда-Левина: «У меня тоже есть много возражений и несогласий с различными трактовками Росова. Но в целом я поддерживаю тех, кто считает, что за этот труд, который сделал Владимир Андреевич, за привлечение всех архивных материалов он имеет право на присуждение ему степени. Это основа. Этот труд, достойный докторской». Вот и ответ на давно интересующий нас вопрос: «Почему диссертация, основой которой являются необоснованные измышления автора о Н.К.Рерихе, получает официальное одобрение?» Ответ получился весьма убедительный, а именно: «Мы, в частности, не согласны, но в целом поддерживаем тех, кто уже высказал свое согласие».
В итоге бюро большинством голосов при тайном голосовании приняло решение одобрить ранее принятые решения и поддержать диссертацию В.А.Росова. Мы еще раз подчеркиваем, что такое решение не является экспертным заключением, так как никакой экспертизы проведено не было. Оно также не является верным, так как противоречит основным суждениям, высказанным в ходе обсуждения, – Н.К.Рерих не занимался военно-политической деятельностью, направленной против СССР для создания независимого государства. Следовательно, члены бюро отделения историко-филологических наук РАН, высказавшись против основных положений диссертации, все-таки ее поддержали.
На примере утверждения и одобрения официальными структурами российской научной школы диссертации В.А.Росова мы имеем доказательства того, как значительно снижены требования к рассмотрению и защите диссертационных работ. Таким образом, в науку допускаются идеи, не имеющие к ней никакого отношения. Протекционизм и защита чести мундира стали основным двигателем прохождения диссертации В.А.Росова. Если это не остановить, то становится страшно за будущее нашей исторической науки.
Уважаемые члены президиума, на основании вышеизложенного, просим вас не принимать во внимание решение бюро отделения историко-филологических наук РАН при рассмотрении вопроса о диссертации В.А.Росова.
Правление Международной общественной организации «Международный центр Рерихов», Москва, 29.10.2007 года.
А.П.Деревянко, академик-секретарь Отделения историко-филологических наук РАН.
 Н.К.Рерих. Путь на Тибет. 1927 год. |
Уважаемые коллеги, уважаемые члены президиума, уважаемые гости! У нас сегодня на повестке необычный вопрос. Председатель ВАК Михаил Петрович Кирпичников попросил, чтобы наше отделение сделало экспертное заключение по диссертации Владимира Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию. 1920–1930-е годы».
В.А.Росов: Диссертация полностью основана на источниках.
Обобщая основные выводы диссертационного исследования, следует подчеркнуть: в работе предпринята попытка целостного анализа деятельности Рериха как руководителя экспедиции в Центральную Азию в 20–30-е годы. Он сочетал в себе, с одной стороны, крупного ученого, исследователя Азии и, с другой, общественного деятеля и своеобразного политика-практика международного масштаба с явно выраженным геополитическим мышлением.
Автору диссертации были поставлены некоторые неточные, тенденциозные вопросы. Эти вопросы представляется целесообразным суммировать и дать на них краткие ответы.
Первое. Одна из главных проблем, затронутых в диссертации, это проблема отношений Рериха с буддийским миром. Из нее проистекают и многие возникшие вопросы, касающиеся нового государственного образования в Азии, точнее, пути его реализации. Мирное или военное взаимодействие с правительствами США, СССР, Японии, взаимоотношение или сотрудничество с государственными службами и культурными учреждениями.
Художник предлагает план единой Азии, в котором излагает свой план о создании федерации буддийских государств, так называемый Великий План. При этом Рерих говорит, что при многолюдных монастырях имеются боевые священные дружины лам, стойко выступающие.
Хотелось бы обратить внимание на «стойко выступающие», а не стойко защищающие, как предлагают читателю контекст некоторые оппоненты. Речь идет о сложнейшем политическом процессе взаимодействия и объединения стран Центральной Азии.
Второе. Вопрос о признании Америкой в 1933 году Советской России.
Так называемая проблема непризнания СССР подробно разъяснена в диссертации на стр. 302.
Третье. Вопрос о Пакте Рериха и Знамени Мира, международном документе «О сохранении культурных ценностей во время международных конфликтов». Мои оппоненты утверждают, что этот документ не имеет отношения к политике. Это слишком упрощенное толкование. Всем известно, что Пакт был подписан в 1935 году в Вашингтоне представителями 20 стран государств Латинской Америки в присутствии президента США Рузвельта.
Вопросы к диссертанту
А.В.Стеценко, первый заместитель генерального директора Музея им. Николая Рериха: Главное в содержании вашей диссертации – что Николай Константинович стремился создать отдельное государство в Центральной Азии. Скажите, пожалуйста, как можно было в 20–30-е годы создать независимое государство за счет четырех стран, как указано в вашей диссертации?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
В.А.Росов: «Обе экспедиции являются этапами в решении единой задачи, поставленной русским художником в самом начале его вынужденной эмиграции. Речь идет о концепции «Новой Страны» – создании независимого государственного образования на территории Азии» (стр. 19).
«Фактически обе экспедиции составляли одно целое и преследовали общую цель, которая заключалась в создании независимого «Сибирского государства» на территории Центральной Азии» (стр. 32).
«В ее ареал попадали земли Русского и Монгольского Алтая, Синьцзяна, Северного Тибета и Внутренней Монголии. Новое государственное образование в эмигрантской прессе получило наименование, почерпнутое у самого Рериха, – «сибирское», или «монголо-сибирское», государство» (стр. 363).
Таким образом, новое государство, по мысли Росова, должно было быть создано в 20–30-е годы прошлого века за счет территорий России (СССР), Монголии, Китая и Северного Тибета. Фальсификация Росова просто удивляет. Сам вывод Росова, что это почерпнуто «у самого Рериха», возмутителен. Где в диссертации доказательства этому? Их нет. Сколько не ищите, вы их не найдете.
А теперь снова поставим вопрос: «При наступлении каких условий возможно допустить, что указанные в диссертации Росова территории могут войти в состав нового независимого государства?» Ответ на этот вопрос единственный. Только при проведении глобальной войны, которая, безусловно, затронула бы все страны Центральной Азии, мог быть осуществлен этот проект.
В.А.Росов: В диссертации мной представлен┘ корпус источников, в которых речь идет о неких мессианских чаяниях Николая Константиновича Рериха. Рерих действительно начиная с 1924 года воплощал определенный политический план. Этот план действительно включал идею о создании конфедерации буддийских государств, идею создания некоего государственного образования. Поэтому Рерих пытается высказать идеи, которые могут или не могут иметь воплощение, что покажет будущее. Речь не идет об отрезании каких-то кусков от других государств.
А.В.Стеценко: Тогда второй вопрос. Цитирую по вашей диссертации, стр. 201: «Николаю Константиновичу Рериху важно было соединить две, казалось бы, взаимоисключающие области: военную и культурную. Военная мощь, подкрепленная привлекательной идеей, становится несокрушимой силой. Япония нужна была Рериху». Будьте добры, представьте из диссертации конкретные примеры, в чем была заключена военная деятельность Рериха?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Данный тезис о соединении культуры и войны абсурден в самой своей основе. Война и культура являются антиподами. Вызывает опасение наше будущее, если в сознании ученых смешиваются понятия культуры и войны, добра и зла. Росов не скрывает в своей диссертации, что он пытается превратить культурную деятельность Н.К.Рериха в прикрытие его военных устремлений. Это фактически является основным лейтмотивом его диссертации. Согласно Росову, даже Пакт Рериха, первый международный проект по защите культурных ценностей, становится лишь средством политической деятельности Н.К.Рериха по созданию независимого государства.
В.А. Росов: «Однако Пакт Рериха – это также и звено в большой политике <┘>» (стр. 6).
В.А.Росов: Речь не идет в диссертации о военной деятельности Рериха.
А.В.Стеценко: В вашей диссертации есть целый раздел, который называется «Военные интересы Николая Рериха»?
В.А.Росов: В диссертации действительно излагается визит Рериха во время Маньчжурской экспедиции, визит в Харбин. Представлена та его общественная, политическая и культурная деятельность, которая была проведена в течение 1934 года в Харбине. Действительно Рерих встречался с военным министром Хаяши. Провел с ним переговоры. После этого он установил тесные связи в Японии с князем Хорватой, с Чертковым, который возглавлял российскую эмиграцию. Об этом писали в харбинской прессе. Фактически эти акции были для того, чтобы сформировать, установить дружеские связи с военной эмиграцией.
Рерих целенаправленно проявлял интерес к военной эмиграции, к верхушке военной эмиграции в Харбине. Это факт┘ Одновременно он вел культурную деятельность.
А.В.Стеценко: Вы не ответили на вопрос. Вы не привели конкретные примеры военной деятельности Николая Константиновича Рериха, которая подкреплена его культурной идеей. И какая цель этой деятельности военной?
В.А.Росов: Я ответил на этот вопрос. Повторяю: о военной деятельности речи не идет. Идет речь о сочетании некоторых компонентов культурных и интересов к верхушке генеральской.
А.В.Стеценко: Вот еще одна цитата, которая будет предшествовать моему третьему вопросу: «Он (т.е. Николай Рерих) неизбежно должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте», страница диссертации 40. Следующее место диссертации: «Главное, Маньчжу-Го становилось плацдармом в будущей борьбе с Советским Союзом непримиримой Японии и, что немаловажно, русской эмиграции». Приведите доказательства из диссертации, что Николай Константинович Рерих должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Росов показывает Рериха готовым пожертвовать даже своей родиной ради достижения идеи создания нового государства. С этой целью он представляет Н.К.Рериха вступившим в сговор с милитаристской Японией с целью нападения на СССР. То, что этот конфликт является вооруженной борьбой, т.е. войной против СССР и в этой войне автор работы Н.К.Рериху уделяет особое место, подтверждается следующими фрагментами из диссертации.
«Япония, без сомнения, готовилась к войне с СССР» (стр. дис. 44).
«Идеология строительства «Новой Страны» требовала от Рериха четкой позиции. Он неизбежно должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте, по крайней мере на начальном этапе» (стр. дис. 40).
«Грядущая война будет носить расовый характер – война восточных народов против белых» (стр. дис. 45).
«Главное, Маньчжоу-Го становилось плацдармом в будущей борьбе с СССР непримиримой Японии и, что немаловажно, русской эмиграции. А Рерих как раз претендовал на роль вождя, объединяющего эмигрантов, белых офицеров и казачество» (стр. дис. 196).
Чтобы быть более убедительным, автор сделал еще целый ряд выводов, которые ничем не обоснованы.
«Несомненно, Рерих вполне разделял прояпонские идеи <┘>. Напомним, что путь экспедиции в Маньчжурию лежал через Японские острова┘» (стр. дис. 194).
«Но самым ответственным оказался визит в Военное ведомство» (стр. 200).
В.А.Росов в своей работе не приводит никаких доказательств о посещении Н.К.Рерихом военного ведомства Японии. Но даже если такой визит состоялся, то он вовсе не связан с «военными планами Рериха», как это утверждает Росов. Причина такого визита, если он действительно имел место, проста: необходимо было получить разрешение на проезд экспедиции по Маньчжурии, значительная часть территории которой находилась под военным управлением Японии.
В этом и состояла цель посещения Рерихами Японии. И они эту цель выполнили. Ведь это очевидно. Мне совсем непонятно, как это могли пропустить официальные оппоненты, диссертационные советы и эксперты ВАК. Это в очередной раз доказывает, они существа диссертации Росова не знают.
В.А.Росов: Я хотел бы процитировать тот фрагмент, который вы только что процитировали, потому что это только часть цитаты. «Рерих неизбежно должен был стать на сторону Японии в надвигающемся возможном конфликте, по крайней мере на первом этапе».
Речь идет о модели конкретной ситуации вхождения Рериха в харбинскую жизнь, в харбинскую эмиграцию. И поэтому, когда Рерих вернулся из Японии, встретившись с рядом общественных культурных деятелей Японии, встретившись с┘ министром культуры Хаяши, он же был абсолютно уверен в том, что Япония на этом определенном этапе именно в таком плане (склонится. – Ред.) в пользу его широкой деятельности в Маньчжурии.
А.В.Стеценко: Вы так и не ответили, Владимир Андреевич. Ваша цитата мною приведенная, даже на первом этапе говорит о поддержке Николаем Константиновичем Рерихом агрессивных действий Японии против Советского Союза, которыми является война. Вы понимаете? Боевые действия!
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Росов в своей диссертации связал культурную деятельность Николая Константиновича с успехом Японии в будущей войне: «В Маньчжурию Рерих вступил как посланник Японии. Этой «страной творческого горения» художник восхищался безраздельно. Да и свел весь разговор к единственно главной мысли – новому строительству и кооперации под взмахом самурайского меча» (стр. дис. 205).
В.А.Росов: Я не говорил о боевых действиях, я говорил о поддержке Японии Рерихом. О поддержке.
А.В.Стеценко: В конфликте с Советским Союзом?
В.А.Росов: Конфликт с Советским Союзом┘ Ни о каком конфликте речи быть не может.
А.В.Стеценко: В своей диссертации на странице 236, когда вы рассматриваете экспедиционный дневник Юрия Николаевича Рериха, вы пишете: «Собранные в нем сведения предназначались для ведения будущих операций на дальневосточном театре военных действий». Действительно Вы так думаете, что записи Юрия Николаевича Рериха в экспедиционном дневнике Маньчжурской экспедиции предназначались для будущих операций на дальневосточном театре военных действий?
Из тезисов выступления А.В.Стеценко.
Юрий Николаевич Рерих, как и все члены этой великой семьи, всегда стремился к всесторонним знаниям и их синтезу. Полученное военное образование наравне с востоковедческим не только характеризовало Юрия Рериха как ученого, изучающего историю Центральной Азии, которая была богата и своим военным прошлым, но оно пригодилось и на практике, когда Ю.Н.Рерих руководил охраной и обороной двух экспедиций.
Дневники участников экспедиций оставили примеры, доказывающие, что познания Ю.Н.Рериха в военном деле нередко спасали им жизнь и обеспечивали выполнение задач экспедиций. Приведенные в диссертации Росова записи из дневника Ю.Н.Рериха не могут восприниматься иначе, нежели необходимость подробно отобразить местность, по которой проходил маршрут экспедиции, с целью, если наступит необходимость для вооруженной защиты безопасности членов экспедиции, принять соответствующие меры.
Без подробнейшей схемы местности при нападении бандформирований, которых в то время много было в Маньчжурии, прин
Василий Матвеев 
