Сергей Дзюба Предстоящие изменения в Федеральном законе «О науке» коснутся и порядка формирования устава Российской академии наук. Сейчас удобный момент поговорить о том, как это могло бы положительно повлиять на систему управления научными исследованиями в нашей стране. Проблемы в системе управления в РАН есть. Их просто не может не быть, хотя бы потому, что в стране полностью изменился политический строй, а существующая академическая система пока никак на это не отреагировала.
Определиться с тем, какая система управления должна быть оптимальной, на самом деле просто. Научные исследования проводятся научными сотрудниками в научных лабораториях. Казалось бы, вся работа системы управления должна быть направлена на обслуживание интересов лабораторий, их руководителей и сотрудников. Действительно, в развитых странах так дело и обстоит. Профессор университета там (его статус примерно соответствует статусу нашего руководителя лаборатории) обладает достаточными полномочиями для успешного выполнения своей работы и вполне самостоятелен для принятия как текущих, так и стратегических решений. Управление его деятельностью имеет «горизонтальный характер» – посредством различных научных фондов, дающих деньги на конкурсной основе.
У нас не так. Система управления имеет сложный вертикально-иерархический и многозвенный характер. Над научным сотрудником и заведующим лабораторией находится целая административная пирамида – директор института и его заместители, председатель объединенного ученого совета по данной науке, председатель регионального отделения (если не в Москве), академик-секретарь отделения, главный ученый секретарь, вице-президент, президент РАН. Управление также осуществляют различные коллегиальные органы – ученые советы и президиумы разного уровня, бюро отделений и другие.
Иерархической системе РАН присущи даже черты кастового, сословного деления. Кандидаты и доктора наук, члены-корреспонденты и академики имеют, как это явным образом прописано в уставе РАН, разные возможности участия в управлении. Они также имеют разные социальные права – в медицинском обслуживании, пользовании служебным автотранспортом и др. (А это уже неявно, в подзаконных актах, причем касается и членов семей.)
Главный порок нашей иерархической системы – неадекватное положение в ней реального исследователя. Он находится в зависимом положении от многочисленных вышестоящих администраторов, ограничен в принятии решений по финансовым вопросам, в кадровой политике и во многом другом. Это лишает перспективы, сковывает инициативу, не дает реализоваться многим полезным идеям. А в общественном сознании такое положение приводит к падению престижа научного труда.
Вывод из всего этого один – новый устав РАН должен способствовать замене сложной и многозвенной вертикально-иерархической системы управления на более простую и демократическую горизонтальную систему. На поверхности этой системы должна находиться фигура реального исследователя, а вся система должна быть ориентирована на обслуживание его интересов. На практике это означает, что организовывать научные исследования должны не всевозможные президиумы и бюро, а научные советы и фонды, выделяющие средства на конкурсной основе или на основе гласного и компетентного обсуждения. (Как это делается во всем мире!)
Здесь также надо заметить, что у нас для решения вопросов финансирования исследований почему-то сейчас совершенно не используется потенциал существующих научных советов РАН, созданных для решения конкретных научных проблем.
Очень важно: научные советы и фонды должны состоять не из чиновников и бизнесменов, а из научных сотрудников с прочной репутацией. Иначе опять будут «лоты» (словечко из лексикона аукционов, оно выдает ментальность наших чиновников) под надуманные проблемы...
Сейчас в глазах рябит от обилия российских фамилий в международных журналах, причем самых престижных. Только вот адреса у авторов почти сплошь иностранные. А ведь это все сотрудники РАН – бывшие или находящиеся в длительной загранкомандировке. Кадровый потенциал у нашей академии все еще неплохой. Изменение системы управления позволит сделать РАН динамичной структурой, способной ответить на вызовы времени.
Дарья Гармоненко