Андрей Ваганов
Генетический шопинг, то есть возможность совершенно сознательно выбрать себе пол, тело и даже расу, – становится реальностью.
Фото PetraSoft
– Игорь Семенович, хотя в выходных данных вашей книги четко указано «Учебное пособие для студентов высших учебных заведений», но у меня все-таки не сложилось впечатления, что потенциальные читатели ее сидят исключительно в институтских аудиториях┘
═
– Этот учебник – элементарная книга. В нем дан тот минимум знаний по сексологии, который, по идее, каждый взрослый человек старше 18 лет должен усвоить. Сексология у нас в стране в плохом состоянии. Специалистов в этой области катастрофически мало. Очень часто этой сферой человеческого существования занимаются урологи. Но между теоретической и культуральной сексологией, которой я занимаюсь, и тем, чем занимаются урологи, лежит огромная область – медицинская сексология. Среди читателей этой книги гарантированно будут медики – урологи, психиатры, сексопатологи. Ведь им приходится заниматься вещами, которые к их медицинской специальности не имеют прямого отношения, но вместе с тем знать их необходимо. Однако мой главный адресат – будущие психологи и представители общественных и гуманитарных наук. Что такое сексуальность, что в ней меняется и что в связи с этим должны знать студенты – об этом книга. Разумеется, нельзя объять необъятное. Я намеренно не стал давать даже обзора такой громадной и увлекательной области, как философия сексуальности, сосредоточившись на эмпирических науках. Среди них важное место занимают культурология и социология – без этого нельзя. Человеческая сексуальность – социокультурное явление, медицина изучает лишь отдельные ее аспекты.
═
– Когда в антропологии, в науке вообще, возникло это понятие – сексуальность?
═
– Слово это появилось уже в конце XVIII – начале XIX века, первоначально оно обозначало половую жизнь растений. Житейский, ходячий термин «секс» также многозначен. С одной стороны, это просто синоним «пола», в биологическом смысле, с другой стороны, оно обозначает половые отношения, прежде всего их физическую сторону. Отсюда – традиционное противопоставление секса и любви: любовь – это что-то возвышенное, а секс – что-то более или менее низменное. В русском языке эта оппозиция особенно выражена. По-английски и по-французски выражение «заниматься любовью» никого не шокирует, а у нас даже известный эротический писатель Юз Алешковский в одном из своих интервью полностью присоединился к людям, которые считают, что словосочетание «заниматься любовью» совершенно неправильно; любовь – это то, что чувствуешь, а заниматься можно онанизмом. В современной науке слово «сексуальность» имеет широкий смысл, включая и чувства, и поведение, и связанные с ними культурные нормы.
═
– В связи с этим, Игорь Семенович, приведу одну цитату из вашей книги. «Никакого научного (и вообще четкого) определения понятие «порнография» не имеет и иметь не может». Не слишком ли жестко? Все-таки мы все интуитивно хотя бы ощущаем: вот это – порнография, а это – эротика┘
═
– Вот именно что интуитивно. Но у всех очень разная интуиция. Когда какие-то изображения, сколь угодно откровенные, но вам созвучные, вызывают у вас положительные эмоции, то вы это называете эротикой. Если же это вам не созвучно, вы этим не занимаетесь, вас это не возбуждает, вы называете это порнографией. Это отрицательная оценка. А наибольшее раздражение у вас вызывает что-то, что внутренний отклик у вас вызывает, но вашим эстетическим и моральным сознанием не принимается. И тогда вы приходите в ярость. Поэтому я и привожу в книге слова Алена Роба-Грийе: «Порнография – это эротика других».
Однозначного определения понятию «порнография» дать нельзя. Практически речь идет о сексуально откровенных материалах, оценка которых предполагает качественный анализ. Надо понимать, что все эти нормы – культурные, и они связаны с соответствующей этикой и эстетикой.
(Когда материал уже был готов к печати, как будто специально с целью проиллюстрировать сказанное профессором Коном пришло сообщение из города невест Иваново: местные правоохранительные органы возбудили уголовное дело в отношении администрации магазина «Книгомир» по статье, карающей за распространение порнографических материалов и предметов (http://www.russ.ru/culture/network/). Состав преступления, по мнению ивановской прокуратуры, заключается в распространении книг «Стихи для взрослых» А.С. Пушкина, одноименного сборника М.Ю. Лермонтова, «Русских заветных сказок» Афанасьева, «Запретных плодов раздумий и поэтических фантазий» Козьмы Пруткова и некоторых других. – А.В.)
Вообще пафос моей книги не в том, чтобы дать студенту готовые формулы поведения на все случаи жизни, а в том, чтобы стимулировать работу его собственного сознания, чтобы он научился видеть в своем мире не штампы, а проблемы. Поэтому в некоторых случаях я специально даю заостренные формулировки, для того чтобы человек начал думать, это должно вызывать некоторый шок – чтобы он подумал┘
═
– Вот, кстати, некоторые данные, которые лично у меня вызвали легкий шок. Вы, например, приводите результаты одного компаративного социологического исследования в Западной Европе и в России. Согласно опросу 1994 года, выйти замуж без любви готовы были 41% опрошенных россиянок (30% мужчин)┘ А на прагматическом Западе этот процент оказался существенно ниже.
═
– Любовь и брак – совершенно разные вещи. Современный брак – это брак по свободному выбору. На бытовом уровне мы склонны интерпретировать это как брак по любви, в отличие от брака по расчету. Но любовь – только один из возможных его мотивов. Шокирующая нас готовность выйти замуж без любви отчасти связана с нашей современной социальной ситуацией: бедность. Но за ней стоят и другие проблемы. Думать гораздо труднее, чем хвалить или осуждать.
Социологи различают несколько разных сексуальных сценариев, в соответствии с которыми люди выстраивают свою сексуальную и брачную жизнь. В пренатальным сценарии главная цель – деторождение. В романтическом сценарии главное – любовь, а секс – постольку поскольку. В гедонистическом сценарии все подчинено получению удовольствия. А один из сценариев – рыночный: это совершенно четкие отношения обмена, мужчина покупает женщину, содержит ее, дает ей материальное благосостояние, а она за это обеспечивает быт и сексуальную сторону брака.
Рыночный сценарий существовал всегда. Но в последние годы он представлен у нас в стране больше, чем в предыдущие годы, и больше, чем на Западе. Там прагматизм, несомненно, существует и материальные факторы учитываются, но женщины независимы, им продаваться-то не надо, поэтому брак более равный. Однако не только это.
Иностранные путешественники в России начиная с XVII века обращали внимание на довольно свободные нравы наших женщин, их поражало, насколько здесь все легко и просто. На формирование такой культуры поведения оказало сильное влияние крепостное право, его последствия. Иностранных путешественников русские женщины всегда пленяли своей внешностью, а вот чтобы они особо восхищались их недоступностью, целомудрием и т.д. – чего не было, того не было.
Однако глобальные обобщения здесь неуместны. За абстрактными цифрами массовых опросов всплывает целый класс проблем, однозначной трактовки их не может быть. Поэтому так важны сравнительные межнациональные исследования по одной и той же методике. И когда они проводятся через определенные интервалы времени, можно увидеть, что в сексуальном поведении и установках постоянно, что-то меняется.
Одни клинические данные не могут дать достоверную картину происходящего: в клинику кто-то приходит, а кто-то нет. Скажем, мужчины везде, а у нас в особенности, о своем здоровье, тем более – сексуальном, не заботятся, к врачу они не ходят без крайней необходимости. Мужчину тащат женщины, без нажима со стороны он не пойдет. Значит, необходимы массовые опросы.
═
– Вы пишете об отождествлении секса и полового акта как об одном из мужских мифов. Почему? На мой взгляд, никакого противоречия здесь нет: что же такое половой акт, если не секс...
═
– Это неверно. И мастурбация – секс, и любые сексуальные ласки, даже без раздевания. Поцеловать руку любимой женщине, может быть, гораздо более сильное переживание, чем вся Камасутра, проделанная с проституткой, которая вам безразлична.
═
– Помните, у Пушкина Дон Гуан говорит: «Под этим вдовьим черным покрывалом чуть узенькую пятку я заметил»┘
═
– Вот-вот! Проблема заключается в том, что половой акт – самое значимое сексуальное событие, прежде всего потому, что без него не бывает деторождения: это всегда аффектируется, всегда охраняется. А вот нерепродуктивной сексуальности, которая может быть и негенитальной, придается меньшее значение. В моей книге приводятся данные социологических исследований английских и американских подростков: молодые люди не только мастурбацию, но даже оральный секс сексом не считают. Считается, что это некие сексуальные игры, но еще не секс. Так что когда Билл Клинтон утверждал, что не занимался с Моникой Левински сексом, он мог говорить правду.
Мужская специфика заключается в том, что сексуальная мотивация превалирует у мужчин над любыми отношениями – романтическими и так далее. Женщины, конечно, тоже отнюдь не безразличны к физической стороне секса, но она обычно включается в сложный эмоциональный контекст. Если сексуальность сводится к половому акту, то все остальное – предварительное: ласки и прочее как бы «факультативно», необязательно. Но от этого страдают обе стороны. Мужские мифы – это очень серьезное дело. Сексуальности, как и всему остальному, надо учиться. И здесь женщины имеют преимущество перед мужчинами – они охотнее учатся. Женщина готова признать, что она чего-то не знает, в том числе и в сексуальной сфере. Вот книжку эту женщины будут читать (если узнают, что она есть), а молодые мужчины, если у них нет каких-то осознанных болезненных проблем, читать не будут. Потому что, когда заходит речь о сексе, первая мужская реакция: у меня по этой части все в порядке! Вот книжки по технике секса – куда и как совать – это пожалуйста.
═
– Так, может, и не нужно мужчин из этого блаженного состояния выводить?
═
– Что значит – все в порядке? Ты почитай, а тогда узнаешь: может быть, что-то у тебя в порядке, а что-то можно улучшить. И проблемы эти вовсе не технические.
═
– Кажется, впервые в России в книге по сексологии в вашем учебнике появилась глава «Виртуальный секс». Эпиграфом к ней вы выбрали слова французского философа Жана Бодрийяра: «Нет сегодня менее надежной вещи, чем пол – при всей раскрепощенности сексуального дискурса┘» Если продолжить эту мысль, то очевидно, что сегодня цифровые технологии вкупе с вспомогательными репродуктивными технологиями (ВРТ) уже оказывают существенное влияние не только на сексуальность, но даже на самовосприятие наших собственных тел, нашей сексуальности, гендера, мало того – даже расы и этнической принадлежности┘
═
– Вспомогательные репродуктивные технологии изменяют не только сознание, но самые фундаментальные материальные условия жизни. Я рассматриваю тенденции, связанные с новыми технологиями, в контексте фундаментальной проблемы, которую люди еще очень плохо понимают: несовпадения сексуальности и репродукции. Мы привыкли думать, что сексуальность – это поощрение нам от природы за хорошее репродуктивное поведение: хорошо проводишь работу по воспроизводству потомства – получай за это удовольствие. На самом деле связь репродуктивной функции и удовольствия, связанного с ее выполнением, никогда не была жесткой. Еще до возникновения человеческого рода сексуальность отделяется от репродукции, сексом люди занимаются не ради производства детей, а ради удовольствия.
В первой половине XX века было четко осознано и принято культурой: сексуальность самодостаточна, она для того, чтобы получать удовольствие, больше никаких оправданий для нее не надо. (Традиционная христианская позиция – секс оправдан только ради деторождения, удовольствие само по себе греховно.) В конце XX века под эту установку культуры, массового сознания, а не только отдельных «распущенных» людей, подстроилась и материальная жизнь. Первое, что приходит на ум, – контрацепция, в особенности женская. Она освободила женщин от страха зачатия, и это действительно меняет женскую сексуальность. А как же с репродукцией?
И вот здесь возникают новые репродуктивные технологии (помимо искусственного оплодотворения, которое существовало гораздо раньше) – возможность зачатия без знакомства партнеров. Уже миллион детей, зачатых «в пробирке», живут рядом с нами, и никаких отличий от тех, кто был зачат обычным способом, у них не обнаружено. Это уже не эксперимент. Речь идет о том, как материальная жизнь подстраивается под сдвиги в общественном сознании.
═
– А как же быть все-таки с виртуальным сексом?
═
– Это совсем другое дело. Тут происходит выдвижение на первый план момента воображения. Материального ничего не происходит. Но и в традиционном сексе значительная часть – это и есть воображение: любим мы сначала образ, а потом реального человека, который с этим образом находится в состоянии весьма частичного совпадения. И в этом смысле виртуальный секс – это бесконечное расширение этой возможности. Онлайновая сексуальная активность (ОСА) – это расширение сферы свободы, самостоятельно принимаемых решений. Но дополнительные возможности – это одновременно новые трудности и новые опасности. Одни люди готовы экспериментировать, идти навстречу чему-то новому (это отчасти, но не исключительно, возрастной феномен), а другие этого не любят. Как и все новое, виртуальный секс вызывает у старших опасения, не перерастает ли ОСА в киберсекс и сексуальную одержимость, препятствующую нормальным отношениям. Однако опасности киберсекса, как, например, и телемании, о которой много писали в середине XX века в связи с рождением телевидения, обусловлены прежде всего бедностью реальных отношений субъекта. Если у человека проблемы, надо анализировать характер его общения, почему у него не получается что-то в реальной сексуальной жизни и т.д.
Когда все внимание психологов и социологов сосредотачивается на одержимости киберсексом, это, с одной стороны, профессиональные проколы, а с другой – обслуживание начальников, обслуживание власти, которая хочет любой ценой сохранить монополию на информацию, сексуальную, как и политическую...
═
– Еще Мишель Фуко указывал, что сексуальность очень действенный механизм политического регулирования поведения больших популяций людей. Сегодня в связи с развитием вспомогательных репродуктивных технологий некоторые идеологи феминистского движения ставят вопрос еще более категорично: «ВРТ являются мощным инструментом политического социо-экономического контроля женского тела, в особенности его репродуктивных функций┘ Телу женщины отводится роль сырья и биологической базы снабжения производства, содержащей┘ все биоэлементы управляемого инкубатора».
═
– Весь вопрос – кто принимает решение. ВРТ могут быть инструментом социального контроля, но одновременно – это помощь тем женщинам (и мужчинам), которые хотят иметь ребенка, но не могут по тем или иным причинам произвести его на свет. Как и все прочие технологии, ВРТ включаются в соответствующую социальную систему. Если в этой системе все продается и покупается или все делается насильно – при чем здесь технологии?..
═
– Не является ли, по вашему мнению, расширение сексуального дискурса само по себе своего рода манипулятивной технологией?
═
– Такая возможность реально существует. Дегуманизация сексуального дискурса, сведение сексуальности к технике, в отрыве от эмоционального мира личности, проблемы интимности и т.д., не менее манипулятивно, чем традиционные сексуальные запреты. Однако именно научное знание позволяет индивиду противостоять этим попыткам. Недаром в качестве первого эпиграфа своей книги я взял слова Станислава Лема: «Как и в других случаях, от недостаточного и потому дурно используемого знания есть лишь одна защита – знание более полное».
═
– И все-таки, как вы уже сказали, сегодня сексуальность отделилась от репродуктивной функции в человеческом обществе. И эти две функции все больше и больше расходятся. Уже современные репродуктивные технологии могут полностью устранить репродуктивный секс, само воспроизводство становится предельно рационализированным и контролируемым лабораторным процессом. Можно, например, «заманить» отдельно выбранный сперматозоид в лазерную ловушку и переместить его напрямую в отдельно выбранную яйцеклетку. То есть это уже не естественный отбор, а вполне сознательный. В итоге не придем ли мы к такой ситуации, когда вообще эти две функции – репродуктивная и сексуальная – станут абсолютно непересекающимися? Секс – в чистом, если можно так сказать, виде; а репродукция останется в качестве лабораторных работ для студентов биологических факультетов?
═
– Теоретически это не исключено. Отделение сексуальности от репродукции – факт реальный. Репродукцию рационализировать гораздо проще. (Существует уже даже такое понятие – генетический шопинг.) Хотя я бы все равно сказал, что старый способ лучше.
А вот сексуальность рационализировать гораздо труднее. Тут мы имеем дело с удовольствием, а это уже вещь индивидуальная. Хотя и здесь есть своя техника, все равно живого человеческого тела, эмоций и всего прочего никакая кукла не заменит. Кроме того, сексуальная близость ведь нужна не только ради получения удовольствия. Это еще и интимность – психологическая сфера. И оргазм происходит «между ушей»: сегодня это можно экспериментально проверить с помощью томографов, например. Уже показано, что происходит в мозгу человека во время оргазма. И эти процессы не зависят от того, лежит ли, скажем, женщина совершенно неподвижно – никаких генитальных контактов, только – образы: у нее в мозгу «загораются» все те же самые точки, когда она имеет полноценный физический контакт с мужчиной.
Очень важно отметить, что пафос этих исследований не манипулятивный. Они проводятся для того, чтобы посмотреть, существует ли материальный субстрат наших эмоций, насколько это посюсторонне. Переоценивать естественнонаучный материал не стоит.
═
– Тем не менее складывается впечатление, что сейчас нет ничего более изменчивого, чем понятие «пол» (секс). Пол становится не тем, что мы привыкли воспринимать, данным нам от рождения. Мало того, возникает сложная система градации пола. Тут же – конфликт пола и гендера, возможность изменения пола┘ В конце концов не идем ли мы к тому, что выбор пола будет просто некой технической процедурой, причем даже не только нашим собственным выбором, но, скажем, выбором за нас наших родителей или тех, кто там будет участвовать в генетическом шопинге?
═
– Я думаю, нет. Пол и гендер – это разные проекции. Гендер – это то, что создается социумом, культурой; гендер – совокупность социальных и культурных норм, которые общество предписывает выполнять людям в зависимости от их биологического пола. А пол – это биологическая данность. Изменить пол просто по желанию невозможно – срабатывают сугубо биологические ограничительные механизмы. Зависимость гендерных характеристик от половых никуда не исчезает; просто раньше думали, что это абсолютная зависимость, а сегодня мы понимаем, что это относительно, что здесь есть целый спектр возможностей.
Что меняется? Ослабевает жесткое структурирование «или–или»: или мужчина, или женщина. (Хотя ученые всегда знали, что это является абсолютом только в репродуктивной биологии...). Это открывает возможности для принятия многочисленных индивидуальных вариаций, которые раньше подавляли или отрицали.
═
– Встречается уже и термин такой – текучесть тела... Стирается, как отмечают многие исследователи, четкая граница между телом и технологией. Собственно технология как инструмент или метод здесь исчезает – никаких машин и аппаратных средств, только «молекулярное тело, способное «естественно» функционировать в новых контекстах».
═
– Совершенно верно. Но и это не так уж ново. Мы привыкли различать тело и одежду и вместе с тем признаем, что одежда – это вторая кожа, а нагота – форма одежды.
Ключевое, базовое понятие здесь – идентичность. Оно появилось в психоанализе и получило широкое распространение в западной социологии и психологии, когда возникла неудовлетворенность понятием роли. Социальная роль казалась чем-то частным, локальным. Но вскоре стало ясно, что идентичностей у человека тоже много, и какая из них самая главная – это тоже вопрос. Все зависит от того, где тебя притесняют. Если тебя притесняют за то, что ты «голубой», то главное в тебе твоя «голубизна»; если тебя преследуют за то, что ты еврей, то главное в тебе – твое еврейство и т.д. Можно вспомнить по этому поводу старый советский анекдот. В партком поступило заявление от жены: «Мой муж не выполняет супружеских обязанностей». Его вызывают, спрашивают: «Почему не выполняешь?» Он отвечает: «Прежде всего – я импотент...» – «Нет, – говорит секретарь парткома. – Прежде всего ты – коммунист!»
