Андрей Ваганов
Во всем мире физико-химическая биология - это наиболее бурно развивающаяся сейчас отрасль биологии..
Фото PetraSoft
Не мною сказано: "На самом деле наука живет кланами! Никакими не школами, а кланами. И это, видимо, единственный способ или наиболее эффективный, который ученые нашли для выживания... Кланы - это устойчивые объединения, которые возникли не на основе научных интересов, а на основе каких-то интересов материального характера". Слова эти принадлежат генеральному директору Российского гуманитарного научного фонда Евгению Семенову (см. "НГ" от 20 октября 1999 г.). А вспомнились они в связи с некоторыми обстоятельствами "конкурса на получение финансовой поддержки (грантов) для выполнения российскими учеными секции физико-химической биологии Отделения биологических наук РАН".
Мы уже рассказывали об этом действительно уникальном для российской науки конкурсе (см. "НГ" от 12 февраля 2003 г., статья "Конкурс Георгиева"). Впервые в истории Российской академии наук были объявлены гранты в размерах, имеющих отношение к реальной исследовательской работе: полные гранты - 4 млн. рублей в год на 5 лет; половинные гранты - по 2 млн. рублей на 3 года. Все конкурсы, имевшие место раньше, больше походили на скромное денежное вспомоществование и носили чисто символический характер: несомненно, некоторые тяготы быта для их обладателей они снимали, но серьезно заниматься наукой на эти деньги все равно нельзя было.
И все бы хорошо, но до сих пор, уже после объявления имен победителей конкурса, продолжают всплывать все новые подробности его проведения, которые заставляют многих ученых из академических институтов констатировать: "Реализация замечательной идеи конкурса приобрела совершенно уродливые формы". По-видимому, это и заставило председателя экспертной комиссии (ЭК) конкурса, директора Института биологии гена РАН, академика Георгия Павловича Георгиева выступить с большой статьей в газете "Поиск" (# 10, 14 марта 2003 г.). Статья эта, кстати, имеет, как мы увидим дальше, почти символическое название - "Сильные и дееспособные".
В этой статье академик Георгий Георгиев, в частности, заявляет: "Из состава ЭК видно, что ее члены - люди независимые, самостоятельные в своих оценках, и это полностью исключает возможность какого-либо сговора".
В состав экспертной комиссии, помимо Георгия Георгиева, действительно вошли люди в науке уважаемые и заслуженные, академики и почти все - директора: Института биоорганической химии РАН - Вадим Иванов; Института цитологии РАН (Санкт-Петербург) - Николай Никольский; Института молекулярной генетики РАН - Евгений Свердлов; Института фундаментальных проблем биологии РАН - Владимир Шувалов. А кроме того, не директора, но тоже люди с большим влиянием и авторитетом в академическом мире: академик Александр Спирин, много лет руководивший Институтом белка РАН, входивший в Президиум РАН; академик Рэм Петров - руководитель лаборатории в Институте биоорганической химии РАН, председатель Фармкомитета РФ и до недавнего времени многолетний вице-президент РАН.
Сразу же скажем: все члены этой самой ЭК получили полноразмерные гранты - по 4 млн. рублей в год на 5 лет.
Оставим в стороне тот очевидный факт, что по любым законам этики (в том числе и научной) как-то неприлично выглядит то, что эксперты, призванные к оценке чужих конкурсных работ, сами участвуют в этом же самом конкурсе. По-русски ситуация моделируется очень просто: пусти козла в огород. Вот и пустили.
"Спирин, Свердлов, Иванов - заслуженные ученые, они, безусловно, заслуживают гранты, и любая комиссия дала бы им, - не важно, входили бы они в состав экспертной комиссии или нет, - на общих основаниях. И не потому, что они академики, а потому, что у них хорошие публикации. Основной вред нанесен даже не тем, что они сами себе дали деньги. Самое страшное, что каждый из них лоббировал только свой институт. И это было очевидно", - заявил в беседе с корреспондентом "НГ" один из участников конкурса, попросивший не называть его имя.
Единственный академик, член экспертной комиссии, не получивший грант, - Рэм Петров. Но зато получили гранты два сотрудника из лаборатории Рэма Викторовича - С.В. Стрелков и С.М. Деев. Опять же отметим, что, например, в положении о конкурсах Российского фонда фундаментальных исследований специально оговаривается: человек не может быть экспертом, если он возглавляет какой-то академический институт. Но в нашем-то случае, напомним, делили не какие-то крохи от РФФИ, а худо-бедно 20 млн. руб. Тут уже, как говорится, "моральный закон внутри нас" - молчи!
Когда некто К.К. Туроверов подавал заявку на грант в тот же РФФИ, три эксперта (независимо) дали отрицательное заключение на его работу. В конкурсе же по физико-химической биологии Туроверов получает грант. Еще бы, ведь К.К. Туроверов - заместитель директора Института цитологии, то есть - заместитель члена ЭК, академика Николая Никольского, "независимого, самостоятельного в своих оценках". Правда, по-видимому, заявка была настолько слаба, что и грант Туроверову дали какой-то "недоношенный", даже не половинный - 1,5 млн. руб. в год.
Далее. Странным образом в состав экспертной комиссии не вошел ни один представитель, пожалуй, ведущего института РАН в области физико-химической биологии - Института молекулярной биологии (ИМБ). Если сложить количество докторов наук в Институте биологии гена, например, и в Институте молекулярной генетики, то их суммарное количество меньше, чем в ИМБ. В том же Институте цитологии у академика Никольского проблематика физико-химической биологии составляет вряд ли больше 20%, а сам институт - треть от Института молекулярной биологии. Но Институт молекулярной биологии, имеющий 46 докторов наук, повторяю, не был представлен в ЭК. Впрочем, вот тут-то, пожалуй, ничего странного и нет.
Злые - а, может быть, не такие уж и злые - языки утверждают, что игнорирование ИМБ было связано исключительно лишь с тем, что у академика Георгиева очень плохие личные отношения с директором Института молекулярной биологии, академиком Андреем Мирзабековым. В академических кругах это никакая не тайна. И зародилась эта "заклятая дружба" почти 20 лет назад, в 1985 году. После смерти тогдашнего директора ИМБ академика Владимира Энгельгардта из двух альтернативных кандидатов на освободившуюся должность - Мирзабекова и Георгиева - коллектив института выбрал первого.
Опять же, кто может сейчас поручиться, что игнорирование ИМБ не было продиктовано финансовыми соображениями? Ведь всем в секции Физико-химической биологии очевидно, что в ИМБ очень много сильных работ, они были весьма конкурентоспособны, а количество денег, увы, ограничено. В результате, хотели того или нет уважаемые члены экспертной комиссии, но львиная доля грантов ушла в институты, которые были представлены в ЭК своими директорами. Что и требовалось доказать.
По существу, конкурс стал в некотором роде частным делом Института биологии гена. Даже первоначальное сообщение об объявлении конкурса рассылалось на бланке Института биологии гена РАН. А уж генеалогические хитросплетения, возникшие по ходу определения победителей конкурса, не каждый романист сможет придумать. И уж точно - они могли бы стать сценарной основой не для одной мыльной оперы. Судите сами┘
Академик Юрий Ильин, руководитель лаборатории в Институте молекулярной биологии, по совместительству работает и в Институте биологии гена (у Георгиева). Так вот, на предложение ученого совета ИМБ подать свою заявку на грант он ответил отказом. Зато спокойно делает это через Институт биологии гена. Почему? Может быть, потому, что он - любимый ученик Георгия Георгиева. И еще одна деталь: у Ильина, в лаборатории ИМБ, работает дочь Георгиева - Софья, у которой академик Ильин был к тому же консультантом докторской диссертации.
Сын Георгиева, Павел Георгиевич, тоже работает в ИБГ, у папы. Догадайтесь с двух раз: он получил грант или нет? Правильно... Сам Павел Георгиевич, по отзывам специалистов, прекрасный ученый, и многие утверждают, что по научному потенциалу он посильнее отца. Но вот по административному ресурсу явно уступает своему родителю.
Так, Георгиев-старший - председатель еще одной конкурсной комиссии: по премиям за публикации в области биологии международной академической издательской компании "Наука". И вот так называемую Большую премию (10 тыс. долларов) за 2001 год получает коллектив ученых под руководством Павла Георгиевича Георгиева, а среди участников этого коллектива - Софья Георгиевна Георгиева, дочь академика Георгиева. В следующем, 2002 году премию получает Елена Кочева из Института общей генетики - жена Павла Георгиевича Георгиева. Но и это еще не все. В журналах, которые представляли эти работы, - "Генетика" и "Доклады Академии наук. Серия Биохимия" - главный редактор опять-таки академик Георгиев. Очевидцы рассказывают трогательный эпизод: на время заседания экспертной комиссии, когда обсуждалась кандидатура Павла Георгиева, Георгиев-отец передал председательские полномочия Рэму Викторовичу Петрову┘ На целых полчаса.
Приведу еще одну цитату из упоминавшейся уже выше статьи академика Георгия Георгиева: "Основная идея адресной поддержки заключалась в том, чтобы профинансировать исследования не в институтах в целом, а в тех подразделениях этих институтов, которые уже доказали свою жизнеспособность даже в тяжелых условиях "финансового голода", организованного в 90-е годы тогдашним руководством страны. В значительной мере "выживание" этих подразделений и объяснялось их высоким научным уровнем, что позволяло получать зарубежные гранты, т.е. деньги от международных фондов, поддерживающих фундаментальную науку".
Вот уж действительно: голод не тетка. Тем более - "финансовый голод".
Дарья Гармоненко