Юрий Георгиев
«Поклонимся великим тем годам...» Фото Reuters
«О России для умных и серьезных людей» – так назвала свой блог Ирина Владимировна Павлова, историк, доктор наук, публицист. Когда месяца два назад я впервые открыл этот ресурс, то даже оробел: не всплывет ли сейчас какой-нибудь тест на соответствие всякого входящего объявленным качествам.
Все оказалось и проще, и сложнее.
Ирина Владимировна создала блог для изучения современной российской политики. Для Павловой эти исследования носят в основном дистанционный характер, потому как с 2003 года она живет в США.
Она пишет свои комментарии к событиям, выступлениям, дискуссиям, которые происходят в России, полемизируя в одинаковой мере как с оголтелыми сторонниками нынешней власти, так и с теми, кто относит себя к либеральной оппозиции и верит в трансформацию режима и даже смену власти радикальным путем.
За год до отъезда она защищала в Институте истории Сибирского отделения РАН докторскую диссертацию на тему «Механизм власти и строительство сталинского социализма». По ее словам, она уехала во многом потому, что еще до защиты поняла, как будут развиваться события в России, в чем ей, несомненно, помогло изучение сталинской эпохи. «Как для человека, – говорит она, – это было крайне печальное осознание. Однако как для историка – завораживающее зрелище наблюдать, как прошлое стало проявляться в настоящем и в итоге выразилось в практически завершившемся сегодня процессе ресталинизации современной России».
Однако защита диссертации, как мне кажется, стала для нее наглядным подтверждением того, о чем она писала и думала. Об этом процессе стоит рассказать. Тем более что я нашел документированное повествование о том, как это было.
Дело в том, что новосибирский филолог, кандидат наук Николай Гладких заинтересовался этой защитой, потому что за год до этого он опубликовал в журнале «ЭКО» рецензию на монографию Павловой. Ирина Владимировна была давним автором журнала, в котором Николай работал. Ему было интересно, совпадет ли его оценка с тем, что будут говорить о работе профессиональные историки.
Когда 1 апреля 2002 года Гладких шел на эту защиту в Институт истории Сибирского отделения РАН, он еще не знал, что вскоре у него родится желание сохранить свидетельство очевидца – столь впечатляющим стал для него «визит к собратьям из смежного гуманитарного лагеря».
Надо сразу сказать, что под своим особым впечатлением находились и некоторые «собратья», особенно члены диссертационного совета. В этом смысле очень характерен фрагмент выступления одного из них, кто вольно или невольно ввел в эту историю свою драматургию и обозначил масштаб как самой работы, так и скандала, который может случиться.
«Впервые за 40 лет работы в Институте сталкиваюсь с постановкой на защиту диссертации, выходящей за рамки темы «Сибирь в контексте российской и мировой истории». Наша коллега претендует на ученую степень доктора исторических наук в рамках кардинальной темы «СССР в контексте мировой истории», то есть даже более широкой, чем в общероссийском масштабе. Ряд выводов диссертанта – глобального масштаба, касаются пересмотра истории Второй мировой войны. Не ошибаемся ли мы, принимая на себя ответственность за рекомендацию ВАК научного исследования, которое по сложности на порядок выше любого прошедшего через совет?»
Мне кажется, это сомнение члена совета сразу внесло в подготовленную защиту некий конспирологический мотив. Сам вопрос о том, правильно ли поступит совет, если примет диссертацию к рассмотрению, вообще выглядел странным. Если работа была подготовлена, реферат разослан во все необходимые инстанции, рецензии и отзывы поступили, кворум есть, то по какому официальному правилу или положению можно было отказаться от обсуждения?
Да и сам соискатель был готов. Ирина Владимировна работала над этим исследованием 15 лет, выпустила две монографии – «Сталинизм: становление механизма власти» и «Механизм власти и строительство сталинского социализма». Кроме этого, у нее было по этой теме больше 40 публикаций, в том числе в ведущих российских исторических журналах «Вопросы истории» и «Отечественная история».
Мне кажется, что робкое «не ошибаемся ли мы, принимая на себя ответственность» не было опасением самого члена совета. Скорее прозвучало переоформленное в вопрос предупреждение кого-то свыше.
Но те, кто контролировал процесс, конечно же, имели и другой сценарий, по которому и стала развиваться дискуссия.
«Дайте определение социализма!»
Как заметил Гладких, публики в конференц-зале было определенно больше, чем бывает на дежурных защитах диссертаций. Хотя перед этим особого общественного интереса к событию не ощущалось.
Вел заседание уважаемый академик, создавший атмосферу, при которой каждый, как по долгу службы, так и по совести, имел возможность выступить. Просто желающих оказалось так много, что за девять часов обсуждения высказались не все.
О том, что скучно не будет, стало понятно на первых вопросах к диссертанту после доклада. Именно по ним Гладких понял, что кроме него в зале присутствует обширное количество историков-непрофессионалов. Выступающие представляли целый ряд разнообразных занятий и научных степеней: преподаватель школы, пенсионер, а дальше шли кандидаты и доктора педагогических, технических, физико-математических, геолого-минералогических и философских наук. Большинство из них были весьма агрессивны, некоторые, не дожидаясь ответа, торопились высказать свое мнение и были настроены дать соискателю урок.
Когда на вопрос кандидата технических наук С.: «Дайте определение социализма, что это такое? Сталинский социализм – это отдельная формация, что ли?» – диссертант начала терпеливо отвечать, что в ее книге и диссертации как раз и показано отличие понимания Сталиным от понимания социализма Лениным и тем более Марксом, кандидат технических наук категорически заявил: «Сталин построил ленинский социализм».
Пенсионер К. потребовал разъяснить: «Почему в диссертации не нашли своего отражения те достижения, которые были при сталинском социализме: достижения в науке, технике, культуре, искусстве – во всех областях жизни нашего народа?.. Скажите, почему вы не отталкивались от тех положительных результатов, которые были достигнуты при руководстве товарищем Сталиным?»
Доктор философии М.: «Вы обвиняете Сталина в начале Второй мировой войны. Я служил в армии в начале войны, и наш авиафронт – я в авиации служил – был в Мелитополе. На моих глазах эшелон за эшелоном шли не на запад, а на восток – в Тбилиси. Почему Сталин – виновник войны – войска с западной границы отправлял на Кавказ?»
Павлова ответила, что она хорошо понимает чувства тех, кто воевал, и особенно тех, кто потерял своих близких в Великой Отечественной: «Поэтому я понимаю, как тяжела эта правда для вас лично и не только для вас…» Доктор философии М. перебивает: «Вы отвечайте мне на вопрос, а не мораль читайте!»
 |
| Генералиссимус не может быть низкорослым Фото Reuters |
В ходе ответов на вопросы Ирина Владимировна уточнила: «Я стараюсь рассматривать события 30-х годов с позиции человека, стремящегося к свободе». Тут же школьный преподаватель К. сделал замечание: «Мне кажется, рассматривать руководителя крупного государства не с позиции государства, а с позиции свободного человека есть грубая методологическая ошибка».
Тему подхватил доктор философских наук Т.: «Почему вы так отрицаете идею великодержавности? Она, по-моему, и с гуманистических позиций гораздо светлее видится по сравнению, скажем, с великобританским шовинизмом, колониализмом…»
Павлова: «…Повторяю: я не хочу и не могу рассматривать российскую историю с позиции государства и идеи великодержавия, помня о людях, которые жили тогда».
В бой пошли не одни старики…
После этого фрагмента Николай Гладких написал: «Совершенно очевидно, что у этой защиты были «организаторы», которые не поленились пройти по институтам, раздать автореферат и провести подготовительную работу. Понятно, что никто за пределами Института истории СО РАН никогда бы не узнал, кто там защищается и по какой теме». Всего выступило девять «неисториков». Они заняли по крайней мере треть всего времени защиты. Защита Павловой превратилась в защиту Сталина от Павловой.
Доктор физико-математических наук Б. признался, что он знал о репрессиях, но, по его убеждению, жертв было мало – от одного до двух миллионов. «Это моя личная оценка, просто я знаю хорошо статистические законы, поэтому вы поверьте мне на слово… Поэтому я не представляю себе, как можно хорошо охарактеризовать работу, представленную на соискание докторской степени. Она просто по здравому смыслу не проходит».
Доктор философии Т.: «Да, были репрессии. Несправедливые были. И я, откровенно говоря, очень остро воспринимал и осуждал – был ярым антисталинистом долгое время. До тех пор пока не произошло с Россией то, что сейчас произошло… Что же касается тайного, так сказать, механизма, здесь тоже ничего нету. Простите, египетские жрецы еще применяли этот механизм. Да любое государство применяло всегда – есть некоторый тайный механизм, и в узком кругу действительно всегда решается. А сегодня, вы что думаете, в Америке, понимаете, все на Сенате решают? Ничего подобного! Решает очень узкий круг богатейших людей, которые в тени совершенно находятся, в отличие от Сталина».
Из отзыва Новосибирского областного и городского советов ветеранов войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов, областного Комитета ветеранов войны и военной службы, президиума совета ветеранов Советского района города Новосибирска: «Ознакомившись с содержанием данной диссертации и автореферата соискателя на ученую степень доктора исторических наук И.В. Павловой, мы имеем основание заявить, что это специальный заказ, в диссертации пересматривается и извращается вся история Великой Отечественной войны и роль И.В. Сталина в этой войне».
В «отзыве» ветераны, ссылаясь на предстоятелей РПЦ Сергия и Алексия, назвали Сталина «богоданным вождем». Они напомнили, что гнев богов медлителен, но страшен», и подтвердили верность духу вождя: «Пятно национального унижения не смыть, не вычистив заразу предательства и фальшивых ценностей, не разоблачив их носителей в каждом городе и в каждом поселке».
Затем на диссертационном совете Института истории СО РАН прозвучали слова: «Мы напоминаем команду, которую подавали на фронте: «За Родину! За Сталина! По фашистским извергам – огонь!»
Надо отдать должное Николаю Гладких за то, что он снял имена и фамилии «неисториков», потому что был убежден: их цинично выставили на посмешище.
К сожалению, профессионалы, уже на своем уровне, тоже были далеко не блестящими оппонентами.
Доктор исторических наук И.: «…Почему вы сводите механизм власти к методам выработки решений? Я всегда думал, что механизм власти – это иерархия партийных комитетов, государственных органов, профсоюзов…»
Отрицая какое-либо своеобразие конспиративного характера власти при Сталине, другой критик сослался на то, что о конспиративности любой формализованной власти писал еще Маркс.
Ирина Павлова ответила: «Он писал о стремлении к конспиративности в принятии решений и их исполнении. Это есть конспиративность, секретность делопроизводства, но не власти». Конспиративность власти состояла в том, что декларированные в законах и Конституции Советы и другие государственные органы реально никакой властью не обладали, а выполняли сугубо камуфляжную роль. Властные решения осуществлялись через сеть секретных отделов, и эта секретная сеть, документально описанная в диссертации, к представлениям Маркса никакого отношения не имела».
Завершающий дискуссию критик выступал красиво, но именно поэтому о его научных аргументах лучше всего говорило следующее объяснение происходящего: «Защита была бы совершенно иной по своей тональности, если бы Ирина Владимировна вела себя с коллегами иначе… К сожалению, с Ириной Владимировной последнее время просто трудно разговаривать на научные темы: она отвергает всякую критику, она считает, что все мы – отставшие в научном плане люди, некомпетентные, не читающие литературы, ничего не понимающие. И я думаю, что мы в данном случае имеем результат такого в значительной мере отношения к нам, коллегам».
С результатом последний критик явно поспешил.
12 голосами «за» при 5 «против» диссертационный совет проголосовал за присуждение Ирине Владимировне Павловой ученой степени доктора исторических наук.
Через несколько дней те же боевые ветераны послали обращение в ВАК с классовой оценкой прошедшей защиты и потребовали не допустить присвоения ученой степени доктора Павловой, а также наказать тех, кто все это организовал, поддерживал и дал хвалебные отзывы.
После этого ВАК направил работу на дополнительное заключение в диссертационный совет Санкт-Петербургского института истории РАН. Со счетом 17 голосов «за» и 1 «против» Павлова стала доктором наук.
Послесловие
Как считает Ирина Павлова, возрождение «былого величия России и ее статуса великой державы» началось с середины 1990-х.
«Ничего удивительного – российская идея великодержавия очень соблазнительна, и немногим удавалось устоять перед ее искушением. А когда был апофеоз российского великодержавия? При Сталине, после исторической победы во Второй мировой войне в мае 1945-го. Отсюда и ресталинизация, в которой с энтузиазмом участвовали все представители российского общества, прежде всего интеллигенции. Это они писали и издавали массовым тиражом красочно оформленные книги о Сталине-государственнике. Это они делали ностальгические документальные и художественные фильмы о советской эпохе и о Сталине, заполонившие российские экраны. Это их стараниями в результате многочисленных ток-шоу в головах людей оказались крепко-накрепко связаны «Сталин» и «Победа», это их усилиями в массовое сознание вбиты клише о неоднозначности сталинской эпохи, о том, что все это «наша история», и об исторической ценности сталинской модернизации. Это они не просто воспели, а гламуризировали сталинскую эпоху. И налицо результаты: в сознание народа за эти годы успешно внедрен миф о безальтернативности его исторической судьбы, его обреченности быть государственным народом, находящимся в полной зависимости от верховной власти.
Сегодня можно говорить о путинском великодержавии, ибо великодержавие – это не только идея великой державы. Это обусловленные ею внешняя политика и видение мира – Россия окружена врагами и должна утверждать в мире свой статус великой державы. А для этого нести непомерное бремя военных расходов и усиливать милитаризацию страны. Это традиционная российская наднациональная система власти, подчинение всех автономных образований прямому управлению из Москвы.
Владимир Путин решил задачу удержания власти даже успешнее Сталина, потому что в условиях информационного общества массовые репрессии и не требуются. К тому же Кремль хорошо изучил Запад, взяв на вооружение его политические технологии. Он виртуозно овладел искусством «борьбы мнений», особенно на телевидении, всякий раз одерживая верх в глазах подавляющего большинства населения. И, наконец, он научился канализировать недовольство подданных посредством оппозиционных СМИ в Интернете. Статьи о скором крахе режима – это ведь тоже своего рода наркотик для недовольных режимом граждан.
Современная действительность раз за разом подтверждает непреложный факт, что российский народ был и остается государственным народом, полностью зависимым от власти. Сегодня уже можно говорить о наличии идеологии как общей платформы, которая объединяет власть, элиту, народ да и большую часть прогрессивной общественности.
Эта идеология не прописана в Конституции, но ее основные черты на поверхности: это представление о том, что русский народ является носителем особого «культурного кода», особой нравственности и особого чувства справедливости; отрицание бездуховного Запада как модели общественного развития; видение России как империи и великой державы; уверенность в ее особой исторической миссии.
В целом эту идеологию можно определить как русский фундаментализм.
Путинский режим потому и успешен, потому и устойчив, что в своей пропаганде ему удалось затронуть самые чувствительные струны души российского человека, гораздо более глубинные, чем его коммунистические представления в недавнем прошлом. В следовании великодержавию проявляется народность нынешней власти, чем во многом объясняется ее традиционная поддержка со стороны большинства российского населения. Что касается популярных сегодня призывов к борьбе с коррупцией, то это необходимые правила игры в сложившейся политической и экономической системе великодержавия, которые не только не разрушают, а, наоборот, способствуют укреплению сложившейся системы власти».
Вот из такого понимания, считает Павлова, надо исходить тем, кто серьезно задумывается о проблемах будущего страны и хочет сохранить трезвый взгляд на окружающую действительность.
Дарья Гармоненко