Василий Буров
Он еще не знает, какая толпа пишет ему закон.
Фото Reuters
С тем, что краудсорсинг становится популярным способом поиска решения для различных задач с помощью менеджмента идей, трудно не согласиться. Но это лишь одно из возможных выражений этого подхода. «Умная толпа» может не только давать идеи, но и создавать целиком новый продукт. Самый известный пример этого – «Википедия». По таким же принципам создается и многое открытое программное обеспечение. Это получило название crowdproduction – своего рода производство при помощи краудсорсинга.
Мы в своей компании основное внимание уделяем именно этому направлению, стараясь создать возможность воплощения того, что вырабатывается коллективным разумом, в конкретный результат. Конечно, так не получается создать утюг или батон хлеба – наши продукты существуют в виде каких-то конкретных документов или баз знаний. Это могут быть законопроекты, книги, программы, описания компетенций, внутренние положения корпораций, стратегические документы и т.д.
Работа над документами кажется особенно важной, так как большинство каких-то управляющих действий реализуется именно через документы. И чем больше объект для управления, тем больше требование к качеству документов и больше знаний разных людей в них должно войти. В работе над документами можно выделить два основных направления. Первое – это создание документа с нуля. Такая задача довольно сложна. Она требует активных усилий со стороны сообщества, сложной его организации и большой работы фасилитаторов. Пока тут мы в начале пути, и проекты носят в основном исследовательский характер, в частности, в этом направлении у нас есть совместный проект с фондом «Сколково». Второе – использование краудсорсинга в совершенствовании документов. Суть этого процесса заключается в том, что создается особая эволюционная среда, позволяющая каждому фрагменту текста стать лучше, а потом собраться вместе в единый текст. Это прекрасно работает, например, с такими строго структурированными документами, как законы.
Примером этого является работа с законопроектами. Самым известным проектом тут стала общественная экспертиза закона «О любительском рыболовстве», заказчиком организации которой выступило правительство Российской Федерации. Которое, несмотря на сложившееся мнение об оторванности его от жизни страны, заинтересовано, чтобы социально значимые законопроекты учитывали мнения тех, для кого, собственно, готовятся новые или обновленные законы. Вносит в правительство какой-то федеральный орган власти проект вновь создаваемого закона – а как понять, насколько он хорош? Традиционный способ отдать экспертам и долог, и не всегда эффективен: часто профессиональные эксперты оказываются слишком далеки от условий реального применения нормативного акта. Поэтому нужна система, при которой законопроект сможет агрегировать в себе знания как можно большего круга тех, кто имеет отношение к предмету самого закона – с самых разных сторон.
Довольно популярно собирать комментарии. В нашей стране старт такому подходу дал пару лет назад проект администрации президента, собиравшей комментарии к готовившемуся тогда закону о полиции. Но тут проблема с тем, а что с ними делать дальше. Их очень много, облеченных в самую разную жанровую и стилистическую форму, их надо анализировать, возникает огромное количество «шума» в силу самых разных причин. В том числе и той, что комментирование – вообще слабо конструктивный вид деятельности. Причем это не отечественные проблемы – во всем мире аналогичные проекты сталкиваются с такими трудностями, делающими их практически малоэффективными. Зато стало понятно, что социальная пассивность россиян, живущих в Интернете, – это миф, подтверждение чего мы видим сейчас.
 Краудсорсингу такие люди тоже нужны. Фото Trend/PhotoXPress.ru |
Мы пошли дальше – предлагаем участникам не просто обсуждать, а создавать собственные версии, новые редакции статей. И отбирать самые лучшие. За этими простыми словами стоят не совсем простые и очевидные алгоритмы этого отбора и самой работы с участниками, но в результате удается сделать так, что, когда из вот таких улучшенных кусочков документ собирается обратно – он обрастает тем, что люди хотят в нем видеть, становится действительно суммой мнений. А заодно выявляются и новые, «народные» эксперты.
На плохие статьи рыбаки не клюют
Через такую экспертизу прошел и проект закона «О любительском рыболовстве», получивший большой резонанс в первую очередь благодаря повисшему на нем ярлыку «закона о платной рыбалке».
В общем, ярлык довольно спорный – он в большей степени вводил ограничения на платную рыбалку, чем повсеместно ее насаждал, но главное, что это существенно подогрело интерес к данному документу. А так как всем было понятно, что он как минимум далек от идеала – к нам обратились с просьбой организовать его общественную экспертизу с целью получения более качественной версии.
Работа сообщества сразу показала, что многие его положения были прописаны плохо, где-то недостаточно конкретно, где-то наоборот. В общем, участники экспертизы (более 5 тыс. человек со всей России) фактически показали, что тут надо не дорабатывать законопроект, а писать новый. И Росрыболовство вынуждено было в кратчайшие сроки написать совершенно новый вариант. Уже гораздо более качественный, но все равно явно требовавший доработки. Он также был выставлен на общественную экспертизу, по нему тоже был получен существенный результат, делавший его значительно отличавшимся от предложенного. Все эти результаты были переданы для окончательной доработки в Росрыболовство, и, увы, на этом история осталась пока подвешенной. Возможно, недавняя встреча премьер-министра с представителями рыбацкого сообщества (на которую были приглашены и лучшие с точки зрения своей результативности, по оценкам самого сообщества, участники нашей общественной экспертизы) как-то эту ситуацию сдвинет.
Школа обсуждения
Ярким примером другого опыта в этой сфере является наш проект с Министерством образования и науки по созданию площадки по общественным консультациям вокруг проекта закона «Об образовании». Он не несет никаких потрясений, но высокая социальная значимость диктует высокое внимание к нему и крайне высокую важность его максимальной проработанности.
Самое важное здесь – что мы предоставили возможность участникам не только улучшать то, что уже подготовлено в качестве готового законопроекта, но и самим влиять на то, что еще может в него войти. Для этого у нас есть перечень так называемых острых вопросов – тех проблем, которые видны в образовании разработчиками законопроекта, но на которые пока нет однозначно хорошего решения. Такие, например, как наделавший много шума прием в первый класс. И с помощью участников эти решения находятся, а потом вносятся в законопроект (и его новая версия тут же опять становится объектом общественной экспертизы). Причем можно не только работать с уже обозначенными проблемами, но и выявлять новые – если их значимость будет высоко оценена сообществом, то они пополняют собой «острые вопросы». Такой вот получается круговорот.
 ═ Источник: фонд «Общественное мнение» |
Другой положительный момент – здесь внутри самого ведомства существует желание сотрудничать с сообществом, интерес к новым решениям. И понимание, что использование «мудрости толпы» крайне важно для повышения эффективности управления. А также – что оптимальные решения в этой сфере еще не найдены, и надо в этом направлении экспериментировать не только на уровне создания очередного информационного ресурса, но и изменения собственных форм работы. В итоге развитие подобной системы даже вылилось в отдельную тему для научных исследований, поддержанную в рамках ФЦП «Исследования и разработки».
А еще ввиду долговременности существования площадки тут возникло некоторое достаточно серьезное сообщество «народных экспертов», в котором есть представители практически всех сторон, имеющих отношение к образованию. И учителя, и преподаватели вузов, и студенты, и чиновники, и родители, и представители бизнеса. Причем экспертный уровень каждого постоянно оценивается другими участниками – не напрямую, конечно, а как следствие поддержки и оценки адекватности тех или иных предложений. Возможно, этот результат ничуть не менее ценен, чем качественный законопроект.
В результате такой живой работы и взаимодействия представителей министерства и сообщества законопроект сейчас уже приобрел практически законченный вид и вынесен на согласование с регионами (это такая часть системы законотворчества в нашей стране – краудсорсинг краудсорсингом, но есть некоторые общие нормы), и, надеюсь, уже скоро этот процесс завершится и законопроект будет передан в Госдуму.
Страна больших секретов
Вообще у нас есть такая мечта: чтобы государство стало понятным. Хочется, чтобы законы все-таки были написаны не на специальном птичьем, а на нормальном русском языке. Надо сказать, что это не только наша проблема – во многих странах мира есть такое движение. Здесь трудность и в преодолении стереотипов, и в сложившейся системе отношений. Конечно, есть еще и юридическая сторона дела, не допускающая возможности неверного толкования смыслов. Хотя вот если посмотреть, скажем, указы Петра I – они очень понятно и доходчиво написаны. Значит, по крайней мере это теоретически путь возможный. И часть его – формирование государства открытого.
Что означает во всем мире термин Оpen Government, калькой с которого стало «открытое правительство», о котором сейчас столько говорят? А то, что есть народ и есть власть, которые должны находиться между собой в таких отношениях, когда любой из нас мог иметь возможность получать от власти ту информацию, которой она располагает. И иметь обратный канал, позволяющий верифицировать эту информацию, добавлять новую, а также передавать какие-то предложения по управляющим решениям на базе этой информации и понимать, как они будут учтены. В итоге мы получаем достаточно прозрачную систему, в которой отношения строгого разделения регуляторов и регулируемых меняются на отношения сотрудничества.
Такая схема равного доступа властей всех уровней и граждан к одной и той же информации и есть основная идея. Причем информация должна быть открыта не только с юридической, но и с практической точки зрения. Все должно быть доступно в машиночитаемой форме, должны быть стандартизованы интерфейсы (как компьютерные, так и просто человеческие) по обмену информацией. Захотел воспользоваться – делаешь запрос и получаешь необходимые данные. Такой вот совершенно неполитический процесс в отличие от того, чем начинают сейчас у нас обрастать эти слова. Хотя, безусловно, тут есть и место для политической воли. Например, в отличие от США, где есть презумпция несекретности и засекретить какие-то документы можно только по определенной не самой простой процедуре, у нас обратная презумпция – надо специально не закрывать, а открывать информацию. Да и вообще – надо же заставить всех чиновников пойти на, может, если вдуматься, и полезные для них шаги, но явно противоречащие всей натуре госаппарата.
Если развитие открытого правительства успешно переживет детские болезни и пойдет у нас по этому пути – не созданию какой-то очередной системы или какого-то аморфного органа, как уже было с «большим правительством», а достижения открытости всей системы госуправления на всех уровнях, – это откроет огромное поле деятельности и для краудсорсинга. Ведь для того, чтобы действительно эффективно использовать эту открытость для развития страны, понадобится объединение воедино интеллектуального потенциала общества, его социальной энергии. Тут пригодятся и существующие сейчас решения, и понадобятся новые. Огромное поле для интересной работы.
