Владимир Семеновский Об угрозах общества и государства ответственный редактор «НГ-сценариев» Владимир Семенов беседовал с Владимиром Рубановым, ныне научным руководителем АНО «Информэкспертиза», а в 1991–1992 годах – руководителем Аналитического управления КГБ СССР.
– Владимир Арсентьевич, хочу спросить вас о фундаменте безопасности и об основных угрозах современности..
– Мы очень часто, рассуждая о безопасности страны, говорим о власти, а нужно – о гражданах. Древнегреческий философ Антисфен писал: «Государство погибает тогда, когда оно перестает отличать своих хороших граждан от дурных». Именно моральные граждане должны составлять соль государства, они должны формировать власть, именно их интересы должны быть доминирующими в государстве. Как только этот принцип нарушается, вся система начинает рушиться.
Вот почему рухнул Советский Союз? Ракет было мало?
– Не могу с вами не согласиться – принципы меритократии не работали.
– Не работал механизм отбора элит. Стендаль говорил, что опираться можно только на то, что сопротивляется. То есть, если нет обратной связи, власть перестает понимать, где она находится. Приходят к власти не те, которые доносят истину, а те, которые стараются понравиться.
Мы имеем то, что имеем, потому что не лучшие граждане получили власть. Это принципиально важный момент. Спецслужбы, оперативные методы работы, их техническое обустройство – все это не имеет к нему непосредственного отношения. Спецслужбы – инструмент власти. Если власть сформирована не лучшим образом, если власть не слышит народ, спецслужба будет работать сама для себя.
Я тут был на Совете по внешней и оборонной политике. Там обсуждались вопросы инновационного развития. Выступил Дмитрий Зимин, основатель «Билайна». Вначале у них не было ничего, но они взяли товарный кредит у Ericsson и создали систему. Он сказал: «У нас был драйв, и была вера в нас». И была вера в Россию, в то, что точку падения она уже прошла. Когда есть драйв, есть вера, другие ресурсы находятся. Сегодня нет драйва и веры, и страна с деньгами не может запустить инвестиционный механизм.
Если мы считаем, что все решают деньги, то наверху оказывается подлец, потому что у него нет моральных запретов.
– Но ведь существует право. При правильном устройстве общества оно вполне может нормально функционировать без обязательной высочайшей индивидуальной этики. И у экономической науки тоже есть свои законы.
– Примитивный экономизм – глубочайшее заблуждение. Каждый экономический акт – это результат культуры. Экономические механизмы тоже должны работать на идею.
Когда мы помещаем экономическую эффективность в основу всего, то разрушаем принцип выделения лучших.
– Вот Путин десятилетие пытался поменять элиту. На место бывших комсомольских секретарей 90-х он выдвигал бывших работников спецслужб. Не очень помогло.
– Спецслужбы проходили хорошую подготовку. У них было больше информации, меньше шор. В воспитании присутствовали офицерская честь и коллективизм. Эти люди были воспитаны на идее служения. И вообще этой структуре даже в те времена позволялось говорить правду. Одна из ошибок власти – то, что первоначально этот ресурс неправильно оценили.
В начальный период реформ этот ресурс надо было использовать с тем, чтобы не каждый бандит мог захватить собственность, а ресурсы в управление получили люди достойные. Но они не были востребованы, потому что возобладала идея, что государство – корпорация. Государство – не корпорация, оно не может управляться рационально. С позиции бизнеса все, что делает государство, нерационально. Зачем вкладываться в ребенка – еще неизвестно, когда я получу возврат вложений? Зачем платить пенсионеру, если от него нет и не предвидится никакого эффекта? Поэтому ситуация, когда бизнесмены управляют государством, контрпродуктивна.
Да, Путин хотел заменить идею кормления, господствующую среди чиновничества, на идею служения. Почему это не сработало? Активы были заняты другими людьми, и власть уже обслуживала правящий класс. Этика и нормы уже были определены. Люди, про которых считалось, что они придут с идеей служения, не поменяли существующее положение дел, но поменялись сами.
Второе обстоятельство тоже сыграло негативную роль. Спецслужбы и силовые структуры вообще воспитаны на культуре конфликта, на противостоянии «свой – чужой». Они многие вещи рассматривают не как многофакторную ситуацию. Идея борьбы доминирует над идеей созидания, идеей творчества.
И на сегодняшний день мы видим, что государство заражено идеей алчности, которую принесла первая волна. Власть находится у держателей ресурсов, и силовые структуры вынуждены работать по правилам, выработанным этими держателями. И засилье силовиков в симбиозе с чиновниками, ориентированными исключительно на служение собственной прибыли, приводит к вытеснению из государственного аппарата созидательного творческого слоя. Он вообще вытеснен на обочину социальной жизни. Утечка мозгов как раз с этим связана.
Если кто-то страстно желает деньги, то он будет иметь деньги и ничего, кроме денег. Это примерно сегодняшняя ситуация: деньги есть, идей нет, людей нет, нет творческого ресурса.
Пока у государства не появится созидательной идеи, пока не победит осознание того, что творческие люди составляют соль земли, ничего не получится. И когда сама идея государственности будет сформулирована творческим слоем, спецслужбы должны будут привержены этой политике, будут определены рамки для бизнеса.
Ценности – это базис существования социума.
– Как это влияет на эффективность спецслужб?
– Любые спецслужбы, силовые структуры обеспечивают благополучие правящего класса. Так уж устроено государство. Если у нас нет элиты, которая несет в себе идею государственности, миссию служения обществу, то какие требования могут предъявляться к спецслужбам? Виталий Коротич тут в статье назвал наш верхний слой жлобократией. Какая у спецслужб жлобократии может быть эффективность? Защищать нажитую собственность. Выбивать долги. Ограждать власть от недовольства граждан. У нас спецслужб на душу населения будет побольше, чем в любой стране мира. С точки зрения идеологии алчности и вседозволенности наши спецслужбы эффективны. Если интересы государства, основанные на правосудии и справедливости, вверху не акцентируются, то исполнители начинают жить так, как считают нужным. Если руководителя правоохранительного органа вынуждают принимать незаконное решение раз, второй, третий, он что, будет верить в закон? Он поймет, что и ему карт-бланш дан. У нас внутри одного государства существуют две страны: элита в виде жлобократии со спецслужбами и отдельно народ. Имеет такое государство будущее? Ответ очевиден.
