Яков Бергер
Поднебесная вошла в контакт с миром. Но сильна по-прежнему собственными истоками.
Сцена охоты. Ок. 400. Стенная роспись. Деталь. Гробница Тун-Гоу, Маньчжурия
В конце наступившего года исполнится 30 лет с момента, когда Китай по решению правящей Компартии стал постепенно открываться миру и открывать мир для себя. Сбылась мечта великого китайского писателя Лу Синя: Китай перестал носить кирпичи для укрепления Великой стены, отделявшей его от остального человечества. Курс на включение в глобализацию был принят вместе с курсом на построение рыночной экономики. Внешняя и внутренняя политика эти 30 лет подкрепляли и стимулировали друг друга.
Экономический взлет
Что же получил Китай от глобализации в материальном отношении? Политическая стабильность, дешевые и усердные рабочие руки, различные льготы привлекли в страну огромную массу иностранных предпринимателей: сперва – соотечественников с Тайваня и из Гонконга, а затем и гигантские корпорации из США, Европы, Японии, Южной Кореи. Утвердившись на китайской почве, они стали выпускать все более качественные и все более сложные товары всемирно известных марок, заполонившие вскоре не только отечественный рынок, но и рынки всех стран и континентов.
Суммарно иностранные инвестиции составляют менее 3% китайского ВВП, однако они обеспечивают большую часть внешней торговли и пятую часть доходов государственного бюджета. На предприятиях с участием иностранного капитала заняты 28 млн. чел., или десятая часть всех работников из числа городского населения. Китай стал мировой фабрикой, какой два века назад была Англия. Особенно ускорился этот процесс после вступления Китая в ВТО в 2001 году. Сегодня на Китай приходится две пятых мирового производства мотоциклов, треть производства бытовых кондиционеров, четверть производства стиральных машин, четверть производства электровентиляторов, пятая часть производства холодильников и химического волокна.
Стремительно нарастающий экспорт повел за собой всю экономику. Иностранные предприниматели принесли с собой современные технологии и менеджерский опыт, которые стал перенимать и национальный капитал. По темпам роста ВВП в течение всего тридцатилетнего периода Китай не имеет равных в мире – более 10% в год. Быстро наполнялась казна. Золотовалютные резервы Китая достигли астрономической величины – 1,5 трл. долл., или более чем по 1 тыс. долл. на душу населения, самого многолюдного в мире. И это не считая Гонконга, у которого собственные немалые запасы золота и валюты. Благодаря этому Китай устоял во время финансового кризиса 1997–1998 годов, тяжело поразившего многие страны Азии. Теперь Китай сам получил возможность продвигать свой капитал за рубеж, приобретая активы интересующих его иностранных предприятий в различных секторах экономики – это особенно важно в свете острой нехватки отечественных энергоносителей и сырья.
Неузнаваемо преобразились приморские города. По архитектурному облику, степени благоустройства, уровню благосостояния жителей они теперь мало отличаются от урбанизированных территорий развитых стран, чего пока, конечно, никак нельзя сказать о внутренних районах Китая.
Издержки роста
Значит ли все это, что глобализация принесла экономике Китая одни лишь выгоды, не причинив никакого вреда и не породив никаких проблем? Отнюдь нет. Хотя Китай всемерно стремится оптимизировать плюсы глобализации и минимизировать ее негативные следствия, вовсе избежать отрицательного эффекта не удается. Назовем лишь некоторые трудности, обостряющиеся в процессе глобализации.
Преимущественно экспортная ориентация китайской экономики увеличивает ее зависимость от мировой экономической и политической конъюнктуры, усугубляет политические и экономические риски при резких колебаниях конъюнктуры рыночной. Такая зависимость, измеряемая соотношением объема внешней торговли и национального ВВП, многократно выросла за последние годы и в несколько раз превышает соответствующий показатель в Японии, США, Индии.
Экономический рост, движимый экспортом, загрязняет окружающую среду, истощает и без того небогатые природные ресурсы страны – земельные, водные, растительные, энергетические. Включение Китая в глобализацию совпало по времени со структурной перестройкой мировой экономики. Передовые страны стали делать ставку на отрасли с высокой концентрацией знаний и передовых технологий и с низкими затратами энергии и материалов, а предприятия энергоемкие и загрязняющие природную среду выводили за рубеж, в том числе в Китай. Сегодня иностранные инвесторы продолжают вкладывать капиталы в такие предприятия.
Вклад же Китая в производство своей экспортной продукции, даже высокотехнологичной, сводится по большей части к сборке и несложной обработке отдельных узлов и деталей или переработке ввозного сырья. Экспорт такого рода не создает стимулов к собственным технологическим инновациям. Многие ключевые технологии на иностранных предприятиях, дающих основную массу экспортной продукции, сохраняются в секрете, недоступном для Китая. Поэтому надежды на то, что с приходом крупных иностранных корпораций Китай ликвидирует технологическое отставание от развитых стран, сбываются далеко не полностью.
В отношениях Китая с внешним миром усиливаются трения – в связи с борьбой за рабочие места и соперничеством за доступ к источникам все более дефицитного сырья и энергии. Увеличивается противодействие национальных производителей нарастающему притоку дешевых китайских товаров. Против Китая в десятках стран возбуждают антидемпинговые, антидотационные, антипротекционистские расследования.
Одновременно в самом Китае усиливаются опасения по поводу узурпации отечественного рынка транснациональными корпорациями. С другой стороны, иностранные корпорации действуют почти исключительно на восточном приморье, что увеличивает и без того огромные разрывы в уровне экономического развития и жизни населения на западе и в центре страны.
Все это побуждает китайское руководство к поиску иной модели развития экономики, которая меньше опиралась бы на экспорт и больше – на внутреннее потребление. Но для этого должны значительно возрасти доходы основной массы населения, в первую очередь в деревне. Китайское руководство стремится сегодня также к развитию отечественных инноваций. Марку «сделано в Китае» на экспортных изделиях должна заменить марка «создано в Китае». В китайском экспорте большую роль призван играть национальный капитал. По отношению к предприятиям, нарушающим экологические нормы, планируется принимать самые жесткие меры.
Модернизация институтов
Глобализация и развитие рынка потребовали радикально перестроить и приблизить к мировым стандартам институциональную основу китайской экономики. Был взят курс на построение правового государства. Важнейшее значение приобрело законодательное регулирование отношений собственности, особенно восстановление института частной собственности, практически ликвидированного в дореформенный период.
Необходимые коррективы были внесены в Конституцию КНР. XV съезд КПК в 1997 году признал частный капитал «важной составной частью социалистической рыночной экономики Китая», а в 1999 году соответствующая поправка была внесена в Конституцию КНР. В 2004 году новая конституционная поправка провозгласила неприкосновенность легальной частной собственности граждан. Тем самым частная собственность почти уравнивалась в правах с собственностью государственной, которая до того единственная считалась неприкосновенной (правда, в отличие от частной, еще и «священной»).
Принципиальное идеологическое, политическое и, что следует особо подчеркнуть, психологическое значение имеет произведенное в документах двух последних съездов КПК фактическое уравнивание легальных трудовых и легальных нетрудовых доходов. В недавнем прошлом почти все нетрудовые доходы воспринимались как доходы эксплуататорские, а потому с точки зрения ортодоксальной идеологии незаконные.
Принят ряд важных законов, призванных обеспечить равноправную конкуренцию разных субъектов рыночной экономики и автономное функционирование рыночных механизмов. Сокращено административное вмешательство в экономику, повысилась роль рынка в размещении ресурсов и ценообразовании, хотя эта работа далека от завершения.
Государство – все еще основной инвестор и распорядитель таких важнейших факторов производства, как земля и денежные средства. По-прежнему в силе административные монополии. Поэтому сегодня главным объектом реформирования становятся правительственные функции, система управления.
Институты политические и социальные пока мало затронуты преобразованиями. Их отставание от институтов рынка становится все более ощутимым, поскольку глобализации и рыночная экономика породили новые социальные группы, каждая из которых не только имеет собственные интересы, но и добивается их реализации.
Вестернизация образа жизни
Глобализация изменила внешний облик сотен миллионов китайцев, особенно живущих в мегаполисах. В начале нового курса в витрине одного из шанхайских фотоателье красовался пиджак западного покроя с табличкой, на которой было написано: «Каждый желающий может сфотографироваться у нас в этом пиджаке». И многие шанхайцы, поголовно носившие тогда синие или серые бумажные куртки и бесформенные штаны, с удовольствием заходили в ателье и примеривали на себя редкостное в то время одеяние. Сегодня для Шанхая и других китайских городов многоцветье и многообразие одежды стало столь же привычным, как и для любой страны Запада. Прилавки магазинов ломятся от товаров на любой вкус и на любой кошелек. Раньше длинные волосы считались прямым вызовом режиму. Теперь и девушки, и парни щеголяют модными прическами, а то и непривычно рыжим цветом шевелюры.
Глобализация, или, если угодно, вестернизация изменила не только фасоны и моду, но и социальное поведение. Прежде молодые люди в возрасте, скажем, до тридцати лет почти поголовно состояли в браке. Добрачные и внебрачные связи между мужчинами и женщинами были практически исключены, а то и жестоко карались. Теперь намного выросло число разводов, причем часто их инициаторами выступают женщины. Любовные парочки – в том числе и нетрадиционной сексуальной ориентации – больше не таят своих отношений. Неизбежным результатом всего этого становится распространение проституции, порнографии, СПИДа.
На Китай обрушился вал подражания не лучшим западным вкусам и манерам. Крупнейшими рекламными компаниями в Китае владеют американцы. В то время как в мире все больше ценят разнообразную и здоровую китайскую кухню, китайский потребитель тянется к гамбургерам, жареным цыплятам и чипсам из генно-модифицированного картофеля. Если раньше китайцы, питавшиеся преимущественно овощами, рисом и соей, гораздо меньше жителей Запада страдали от сердечно-сосудистых болезней, то сегодня они все чаще жалуются на ожирение и избыток холестерина в крови. Растет потребление алкоголя, а с ним – и количество таких болезней, как цирроз печени и психические расстройства. От алкогольной зависимости страдают сегодня 6,7% китайских мужчин.
Десятки тысяч молодых китайцев учатся в западных университетах. Миллионы осваивают английский язык у себя на родине. Вместе с современными знаниями усваиваются западное мировосприятие, отношение к жизни, стереотипы. В китайской интеллектуальной элите распространены те же идеологические течения, что и на Западе: либералы и неоконсерваторы, «новые левые» и неомарксисты.
Западная массовая культура все больше теснит культуру национальную. Плееры молодых китайцев воспроизводят ту же музыку, что слушают их сверстники на Западе. Они смотрят те же голливудские блокбастеры, западные мыльные оперы и такие же развлекательные телепрограммы. Американские звезды кино и спорта популярны в Китае почти так же, как у себя на родине. На окраинах китайских городов возникают американские диснейленды. «Американская мечта» находит отклик в сердцах китайской молодежи. В значительно меньших масштабах приживается в Китае высокое мировое искусство.
Все это так. Но считать, что вестернизация одержала безоговорочную победу над традиционным образом жизни жителей Поднебесной, было бы большим преувеличением. Вышеперечисленное относится лишь к молодежи и только к самым крупным городам и в значительно меньшей мере касается старших поколений и жителей малых городов и поселков, где сосредоточена основная масса населения; самое же главное состоит в том, что отношения между людьми в Китае по-прежнему строятся на иной основе, чем на Западе. В них значительно больше элементов морали и этики, чем расчета.
Глобализация Китая и китаизация мира
Сможет ли западный мир в будущем полностью преобразить китайскую культуру, как он изменяет китайскую экономику? На этот вопрос пока нет окончательного ответа. Исторический опыт китайской цивилизации свидетельствует скорее в пользу противоположного вывода. На протяжении веков ей удавалось вбирать в себя элементы других культур и тем самым обогащать и укреплять себя. Может ли измениться вектор, в немалой степени зависит от жизненности некоторых основополагающих традиций, среди которых, возможно, главное место занимает глубокая привязанность каждого этнического китайца, куда бы его судьба ни забросила, к своим истокам. Эту привязанность пока не сумела искоренить ни модернизация, ни вестернизация, причем не только в континентальном Китае, но даже в таких далеко продвинутых в западном направлении форпостах китайской цивилизации, как Сингапур и Гонконг.
Вполне возможно, что одновременно, параллельно с глобализацией Китая будет происходить и некоторая «китаизация» мира, причем не только экономическая, но и культурная. Именно о такой тенденции сегодня свидетельствует растущий интерес не только к великому историческому наследию Китая, но и к сегодняшним его достижениям в самых различных проявлениях общественной жизни – от науки и искусства до спорта. Пекинская Олимпиада, которая пройдет летом этого года, и Всемирная выставка в Шанхае, запланированная на 2010 год, надо думать, еще более укрепят обе эти тенденции.
