Власть как любовница

«Дон Карлос» – одно из редких произведений Верди, посвященных не столько любви, сколько политике.
Фото Моники Риттерсхаус

Поразительно, как при сравнительно небольшом бюджете Франкфуртская опера вот уже столько лет входит в число лучших театров Германии. По результатам опросов критиков многие ее постановки признаются лучшими в сезоне. Успех выпал и на долю «Дона Карлоса» в режиссуре шотландца Дэвида Маквикара, уже поставившего на местной сцене «Агриппину» Генделя (до этого спектакль шел в брюссельском театре «Ля Моннэ»). Аншлаги не только на текущие спектакли, но и на предварительную продажу в июне, когда «Дон Карлос» после паузы вновь вернется в репертуар, – результат, о котором может мечтать любой интендант.

Верди относится к числу вечных оперных хитов. Но во Франкфурте его давно уже ставят как композитора современного, лишенного мелодраматической желтизны, актуального не только по музыкальному языку, но и по выбору тем. Все дело в интерпретации. То «Фальстаф» превратится в трагикомедию из жизни современной итальянской гостиницы, то «Бал-маскарад» с легко узнаваемым образом Герхарда Шредера окажется пародией на парламентские выборы, а недавний «Симон Бокканегра» в постановке Кристофа Лоя пронял публику психологизмом редкой сегодня пробы.

Говорят, «Дон Карлос» – одно из редких произведений Верди, посвященных не столько любви, сколько политике. Все же либретто, основанное на испанском сюжете Шиллера, обязывает. Но, если присмотреться да прислушаться, поймешь, что о той же любви, и даже не просто о любви, но страсти. Только вместо человеческих отношений полем эмоций оказывается власть. Потому декорации франкфуртского спектакля, а заодно и обложка программки, столь явно отсылают к духу Эскориала, знаменитого дворцового комплекса неподалеку от Мадрида. Художник – по-хорошему модный сегодня Роберт Джонс, работающий и для Гляйнборна, и для берлинской «Унтер ден Линден», – сделал главным строительным элементом серый кирпич. Именно из него и формируется пространство, давящее и унылое (ощущение, которому реальный Эскориал, по-моему, давно уже не соответствует, поскольку с течением времени превратился в памятник архитектуры, символ всей Кастилии). Немецким же критикам сцена напоминает то ли склеп, то ли тюрьму, а то и творение Альберта Шпеера.

Уныл и давящ не только интерьер, но и дух, царящий на сцене. Дух «тирана-отца», как определяет его режиссер, олицетворен образами короля Филиппа (корейский бас Кванчжул Юн), «отвечающего» за речь, Великого инквизитора (румынский тенор Георгий Петеян), выражающего его политические взгляды, и собственно церковью (помимо монахов, о ней напоминает и огромный горящий крест, поднимающийся во всю высоту сцены). Их сердца принадлежат власти, их жизнь посвящена смертельным и одновременно эротическим играм вокруг символов обладания, все человеческое им чуждо, за исключением разве что пороков да грехов стремящихся к обладанию всем и вся.

В этом окружении ни молодому Дону Карлосу (еще один кореец, на этот раз тенор Йонг-Хон Ли), ни заподозренному им было в предательстве маркизу Позе (английский баритон Саймон Бейли) не выжить изначально. Но сдаться – значит лишиться самого себя. А перед прекрасными глазами Елизаветы Валуа решиться на это способен немногий.

Елизавету поет сопрано Аннализа Распальози, не только красавица, но и специалистка именно по Верди. В том же Франкфурте она блистала в «Симоне Бокканегре» Кристофа Лоя, а москвичи могли ее слышать несколько лет назад во время гастролей театра Дзеффирелли с «Травиатой». Если добавить к этому певческому ансамблю безукоризненный оркестр под управлением 80-летнего дирижера-патриарха Карло Франчи, можно понять, что в этот раз «Дон Карлос» встретился и с первоклассными исполнителями, и с продуманной режиссурой. Внешние эффекты, сводящиеся к комикованию либо эпатажу, у немецкой оперы не в чести. Ценится другая сторона режиссерского театра, та, что исследует человеческую судьбу, драму отношений и обстоятельств. Рассказ о них хоть и прост по форме, но ведется с учетом всех знаний, накопленных человечеством за время, прошедшее после первого исполнения оперы. Впрочем, в нашем случае можно спорить о дате рождения. Верди представил «Дона Карлоса» в Париже в 1867-м, но 21 год спустя показал в Модене пятиактную версию, названную итальянской. Именно ее и воплотили сегодня во Франкфурте.