Слава и звуки Кронберга

Ростропович увековечен в центральном сквере Кронберга.
Фото автора

Фестиваль не только собрал лучших виолончелистов мира, но и показал, как можно чтить память великих, даже если они иноземцы.

Средневековый Кронберг вблизи Франкфурта – город небольшой, но в музыкальном мире известный. Здесь находится престижная частная Kronberg Academy, которая организует в режиме биеннале два фестиваля – один камерной музыки, другой – виолончельный. Атмосфера царит самая что ни на есть домашняя, звезды на расстоянии вытянутой руки от зрителей. Фестиваль нынешнего года, уже восьмой по счету, был посвящен Мстиславу Ростроповичу.

Еще год назад фестиваль планировалось превратить в чествование Ростроповича, которому в марте исполнилось 80 лет. Но в апреле пришлось менять направление программы и ее название – из юбилейного фестиваль превратился в памятный и стал именоваться In remembrance – celebreting Slava. В Кронберге многое и многие связаны с Ростроповичем – он был гостем самого фестиваля, часто проводил мастер-классы в академии, именно здесь разместилась и штаб-квартира основанного им Всемирного союза виолончелистов, а также носящий его имя Виолончельный фонд.

Последний получит в этом году на свои программы 1 млн. евро (уже образовалась и группа поддержки фонда, которую возглавляют Дойче Банк и «Северсталь»).

Потому в октябре весь город превратился в один большой памятник Славе (так Ростроповича называл на Западе и стар и млад). Его портреты развешаны на всех углах и оградах, а в витринах многих магазинов в центре стоят мониторы, на которых и после закрытия фестиваля можно смотреть беззвучные видеозаписи с выступлениями Ростроповича и его учеников. Менее временным выглядит памятник Ростроповичу работы Анны-Франциски Шварцбах, открытый в центральном сквере города. Черты лица музыканта передают скорее дух, чем букву лица. На расположенном рядом черном мраморном пне воспроизведена ставшая ныне хрестоматийной цитата. Как-то Ростропович написал, что «Кронберг – музыкальная столица мира», и теперь благодарные горожане увековечили эти слова.

Решение о создании памятника приняла инициативная группа граждан, а деньги на его сооружение собирали по подписке всем городом. Здесь, кажется, нет человека, который не знал бы имени Ростроповича – по крайней мере на встрече, посвященной его памяти, набился полный зал.

На сцене об учителе и друге вспоминали Наталия Гутман и Миша Майский, Давид Герингас и Гия Канчели, Родион Щедрин и Кшиштоф Пендерецкий. Все они стали участниками фестиваля – либо как исполнители, либо как авторы. В Кронберге прозвучали три мировые премьеры – Agnus Dei из «Польского реквиема» Кшиштофа Пендерецкого в переложении для оркестра виолончелей, щедринский «На посошок» для шести виолончелей и блокфлейты, а также Silent Prayer Канчели, одновременно посвященная 80-летию Ростроповича и 60-летию Гидона Кремера (тот и играл вместе с «Кремерата Балтика»). В целом состав исполнителей напоминал Олимпийские игры, если не сам Олимп: были все-все-все, за исключением разве что Йо-Йо-Ма, чей осенний график гастролей по Америке был расписан за годы вперед. Неожиданно даже прилетела Марта Аргерих – шок для устроителей, но приятный. Появились не только ученики и последователи Ростроповича, но и представители тех музыкальных школ, которые традиционно конфликтовали с маэстро, например венгерской. Говорят, в свое время Ростропович даже публично обменивался полемическими колкостями с гениальным Яношем Штаркером (в итоге все же победа осталась за нашими – и Штаркер играл солистом в огромном всемирном оркестре виолончелистов под управлением Славы). Выступление же Миклоша Переньи, учившегося, в частности, у Пабло Казальса, стало одной из вершин всего фестиваля – такая самоуглубленная, медитативная игра даже на Олимпе встречается не каждый день. К тому же Переньи играл Баха и Шандора Вереса, последователя Кодаи, то есть композиторов, Ростроповичу не самых близких (Кодаи, одного из радикальных обновителей виолончельной музыки, он вообще не записывал).

В каждом концерте исполнялось хотя бы одно произведение, посвященное Ростроповичу либо им заказанное. Всего таких набралось 27 – едва ли пятая часть из общего списка подобных посвящений-заказов. Благодаря этой необычайной активности и получился уникальный во многих отношениях репертуар, когда исполнителю удается во многом определять развитие композиторской мысли. В сочетании с фантастической энергией, которую, видимо, правильнее было бы назвать пассионарностью, и появился тот феномен, на память о котором потомкам останутся лишь мемуары да записи. Кронберг решил умножить их число: к фестивалю вышел DVD с записями мастер-классов и выступлений Ростроповича, а также его интервью.

Увы, невозможно представить себе подобную ситуацию в России, где небольшой, в три с половиной тысячи населения, городок так широко чествовал даже бы «своего» Ростроповича, не говоря уж про заезжую зарубежную звезду. Здесь можно, конечно, многое списать на всемирность Славы, хотя проще было бы задуматься о «всемирной отзывчивости», которую встречаешь сегодня в самых неожиданных местах.