О русском «ню» в Русском музее

«Обнаженная, опирающаяся на перила» (1929) тоже напоминает черты дочери Серебряковой. Впрочем, о ее «ню» принято говорить, что все они «немножечко автопортреты».
Иллюстрация из монографии Аллы Русаковой «Зинаида Серебрякова. 1884–1967»

В Русском музее открылась выставка «Зинаида Серебрякова. «Обнаженные».

Впервые публике показаны панно, выполненные художницей в 1935–1937 годах для интерьера виллы Мануар дю Релле бельгийского мецената барона де Броуэра.

В ансамбле четыре вертикальных (каждое размером 165х100) и два горизонтальных панно. В нишах изображены аллегорические нагие фигуры. «Эти вещи должны быть помещены между окнами и изображают «карьеру» заказчика, – писала Серебрякова, объясняя смысл задуманного, – 1. Правосудие с весами (так как он юрист). 2. Флору (так как у него цветоводство). 3. Искусство (так как он любит искусство). 4. Свет (так как он директор электро- и газовых заводов)».

Вертикальные работы стилизованы в духе XVIII века и воссоздают традиции антропоморфной картографии.

Нагие девы изображены на фоне географических карт на катушках, отмечающих места, связанные с деятельностью предков барона де Броуэра. Гости виллы в Помрейле близ Монса благодаря стараниям Серебряковой никогда не должны были забывать Фландрию, Марокко, Индию и Патагонию. Они же, если б не война, никогда бы не забыли лукавые глаза и улыбки нимф, которые подарила им бессменная модель Зинаиды Серебряковой дочь Катя. Натурщицы во время работы художницы над панно были недоступно дороги.

Считалось, что панно безвозвратно утрачены. Так как вилла Мануар дю Релле находится на границе с Францией, где во время Второй мировой войны шли бои, а спасать искусство было некому. И Броуэр, и его жена во время войны скончались. Сам же факт работы Серебряковой на вилле по заказу барона известен. Он хорошо отражен в ее переписке тех лет. Судя по всему, заказ доставил художнице немало хлопот. «...Дом и зала своей отделкой всех стилей привели меня в отчаяние, и я не думаю, чтобы мои вещи имели какой-то смысл и вид в таком диком безвкусии», – сообщает она семье о вилле Мануар 20 декабря 1936 года. Позднее: «Я все еще вожусь с моей несчастной «росписью» – как это трудно! <...> ведь я никогда не делала чисто декоративных, рассчитанных «на отход» вещей».

О том, что живопись жива, не было известно даже потомкам Зинаиды Серебряковой. У них хранились только эскизы к пропавшим в Мануаре панно. Потомки Зинаиды Серебряковой были приглашены на вернисаж в Русский музей московской галереей «Триумф», занимающейся сейчас проблемой возвращения наследия художницы на родину. (Нынешний частный владелец, к сожалению, намерен снова увезти панно в Бельгию.)

Панно Серебряковой, изображающие увлечения и заслуги бельгийского барона в виде обнаженных дев, все это время пропадали в подвалах Мануара.

Теперь Мануарский цикл, отреставрированный Русским музеем, выставлен в корпусе Бенуа вместе с хрестоматийной «Баней» (1912–1913), эскизами к неосуществленным «Купальщицам» (1911), многочисленными набросками, эскизами панно для Казанского вокзала (1915–1916). Всего около 40 картин из Государственного Русского музея, Государственной Третьяковской галереи, музея-заповедника «Петергоф» и Музея современного изобразительного искусства в Ульяновске.

Фотографии мануарских панно Серебрякова присылала брату. Евгений Лансере отреагировал на них восторженно, тем более что сам он в это время был занят росписью плафона ресторанного зала Казанского вокзала в Москве. «Так они мне понравились, – писал Лансере. – У тебя есть именно то, чего нет вокруг: помимо выдумки то, что называют композицией. Они хороши в своей простоте исполнения, завершенности формы, поэтому монументальны и декоративны. Ты так хорошо, связно, цельно понимаешь форму предметов. Самою складною мне кажется фигура «Юриспруденция» (с весами внизу). Это панно особенно нарядно и богато заполнено. При всей простоте, скупости, так сказать, украшений, атрибутов... Завидую тебе, что ты так просто, так гибко, широко и законченно умеешь передать тело».

Обнаженные Серебряковой действительно завидны. Русские художники наготой грешили редко. Учтем неоднозначность обнаженного тела для православно обусловленной российской культуры. Фигуративное искусство, а конкретно изображение человека, слишком плотно связано для нас с иконой. Потому тело может фигурировать, но оно должно быть облачено, а в разоблачении – без вариантов – должна быть сверхзадача. Нагое тело, например, может быть изнурено трудом, нагота без оправдания сюжетом – безыдейная чувственность как-то особенно востребована не была. Так уж исторически сложилось, несмотря на то что умение изобразить пластику обнаженной модели – немаловажная часть любой классической школы, русские художники, едва усвоив урок, сразу перешли в следующий класс, подарив миру завоевания своего авангарда. А он от круглых женских коленей, персиковых грудей и томных ложбинок пошел в прямо противоположную сторону. Сидеть в усадьбе и живописать наяд – до того ли было на сломе эпох. Девичье дело. Оно и досталось Зинаиде Серебряковой. Она же справилась с ним неожиданно успешно.

И вот нагота без оправдания сюжетом признана. Обнаженные Серебряковой в оправданиях не нуждаются. Ее «Баня» на выставке «Мира искусства» в 1913 году пользовалась невероятным успехом. А исторической наградой за последующее эмигрантское забытье – триумфальная продажа «Спящей обнаженной» в 2006 году на аукционе Christie’s за 1,4 млн. долл. В три раза дороже эстимейта.

Талант позволял Серебряковой не замечать авангарда. Он же помог прославиться, не будучи художником «особой школы». У нее, как это принято говорить, не было систематического образования. Просто был вкус к нагому телу. Традиционной европейской упертости в самоценность человека со всеми вытекающими из этого последствиями она сообщила какую-то особую домашнюю интимность, редуцировав антропоцентричную помпезность в чистом восхищении обнаженным телом ради торжества человека над всем сущим. Крестьянское целомудрие и простота серебряковских обнаженных не самоутверждается, не кичатся агрессивным эротизмом.

Вот за эту русскость и воюют теперь на аукционах монстры арт-рынка. Им слышна теплота дыхания зардевшихся во сне нагих девочек. Дорога мягкость белых плеч, не ждущих прикосновений.

Забытые вещи. Заброшенные нежности, не пригодившиеся своему времени и не продолженные после Серебряковой, растут в цене. И иногда возвращаются.

«Флора». В Русском музее картины расположили примерно так, как они должны были быть размещены на вилле Мануар дю Релле.	«Юриспруденция». Работы Мануарского цикла знатоки называют европейским монументальным ар-деко и в то же время приветствуют их русскость.═
Натурщицы. Наброски к неосуществленной картине «Купание». ═ Иллюстрация из каталога «Зинаида Серебрякова. Обнаженные». ═ Русский музей, 2007	Нансеновский паспорт Серебряковой. Париж, 1939. Об эмиграции она напишет брату: «Ничего из моей жизни здесь не вышло».═Из монографии Аллы Русаковой «Зинаида Серебрякова». М, 2006