Гости и хозяева антикварного шоу

Открытие выставки – всегда праздник. Ив Бувье пьет за будущие успехи.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)

Место самого большого скопления светской публики сейчас – Манеж. Так называемое VIP-время с 18.00 до 21.00 ежедневно. Приемы, прогулки, встречи, переговоры. И так всю неделю с 20 по 26 сентября. В Манеже открылся второй по счету Международный салон изящных искусств, что уже само по себе дело большое. Прошлогодний салон, проходивший в Галерее Зураба Церетели и собравший около тридцати галерей-участников, считался пробой пера и сиюминутных коммерческих целей, по словам организаторов, не преследовал. В этом же году желающие вполне могут приобрести, например, одноименную копию с полотна «Последний день Помпеи» неизвестного ученика Карла Брюллова за 100 тыс. долларов, новгородскую икону XVII века за 70 тыс. долларов. Или, скажем, украсить интерьер гарнитуром из тополя XIX века за 150 тыс. долларов, осчастливить кого-нибудь драгоценным подарком из золота скифов (вполне пригодные для этого серьги с изумрудом и жемчугом, датированные VI веком, найдены за 80 тысяч евро на стенде одной из швейцарских галерей). Замысел сделать-таки Москву антикварной Меккой принадлежал как в этом, так и в прошлом году швейцарскому бизнесмену Иву Бувье. Выставочные площади по сравнению с прошлым годом увеличены в пять раз. Количество участников выросло почти втрое. А скептики не верили, что такое рискованное и дорогостоящее мероприятие, как выставка лучших мировых достижений в области антикварного коллекционирования, будет иметь успех, а главное, смысл в России. Впрочем, критерии успеха и понятия о смысле у всех разные. Вот что думают об этом участники салона.

═

Ив Бувье, президент компании ArtCultureStudio

═

Для меня, конечно, успех работы салона будет измеряться в том, насколько будет довольна публика и маршаны. А чем больше продадут, тем легче мне – меньше везти назад. Во время работы салона сделки заключаться не будут, но когда салон закроется, произведения, выставленные здесь, юридически изменят статус и будут продаваться.

═

Владимир Воронченко, глава фонда «Связь времен»

═

Наше участие в салоне объясняется просто – это на сегодняшний день одно из самых ярких антикварных шоу. Мы представляем здесь кое-что из коллекции Виктора Вексельберга, но ничего не продаем, наша цель – чтобы максимальное количество людей пришло и познакомилось с тем, что принято называть национальным достоянием.

═

Алексей Тизенгаузен, старший вице-президент, международный директор русского отдела аукционного дома Кристис

═

Для нас это отнюдь не уникальное событие, мы каждый год стараемся представить широкой публике, что именно будет выставлено на следующем аукционе Кристис либо в Париже, либо в Нью-Йорке. Что собой представляет салон в Москве – ярмарка это, выставка или скорее шоу, – мне сейчас сказать трудно. Сами судите: на первом этаже у вас Кристис и Ван Клиф, на втором – исключительно арт-дилеры. Думаю, это хорошо для людей, которые привыкли заключать крупные сделки в Европе и Америке – это возможность встретиться, скажем так, «понюхать», кто собирает искусство в Москве.

═

Джулиан Радклиф, глава компании The Art Loss Register

═

На первом салоне я, к сожалению, не был. Этот салон для меня – весьма многообещающее начало. Индия, Китай и Россия – сейчас самые приоритетные антикварные рынки в мире. В этих трех странах самое большое количество успешных бизнесменов, интересующихся как искусством своей страны, так и зарубежным. Наши интересы здесь особые – уменьшить количество краденых вещей на арт-рынке и в дальнейшем помогать предотвращать кражи, делать так, чтобы краденые вещи было невозможно продать. Поэтому нам просто необходимо быть там, где художественный рынок развивается наиболее активно. Русский рынок новый, и он готов воспользоваться новыми услугами, выходить на более высокий профессиональный уровень. Здесь есть куда развиваться.

Самая амбициозная цель компании The art loss register – отслеживать все произведения искусства, которые продаются и покупаются в мире. У нас на сегодняшний день самая уникальная база данных по утраченным ценностям. Мы будем рекомендовать покупателям обращаться к нам за установлением истории вещи на предмет криминального прошлого. Для нас конкуренция не страшна, потому что концепция у нас особая. И в России мы очень заинтересованы. Мы знаем, что есть определенное количество произведений искусства, которые были похищены в Восточной и Западной Европе. Известно, что многие перетекают в Россию. Нам также известны произведения, похищенные в России и находящиеся сейчас на Западе.

═

Александр Смелянский, ресторатор

═

Первый салон – всегда первый, не будем его ругать, об этом уже много сказано. Второй салон, на мой взгляд, проходит в более приспособленном для этого экспозиционном пространстве. Приехали основные мировые галереи, я сужу по тем направлениям, которые хорошо известны мне, – мировой антикварный рынок действительно представлен первыми именами, я многие работы знаю, видел их в галереях за рубежом. Сам я собиратель небольшой, немного коллекционирую старую графику, какие-то фамильные ценности остались, есть также небольшая коллекция современной живописи.

═

Давид Якобашвили, предприниматель

═

Я пришел просто посмотреть, собираю самоиграющие музыкальные аппараты, музыкальные шкатулки, прикладное русское искусство XVIII–начала XX века, немного скульптуру. Буду ли покупать что-нибудь здесь, пока не уверен, о ценах тоже еще сказать ничего не могу.

═

Дмитрий Буткевич, ведущий полосы «Антиквариат» в «Независимой газете»

═

Качество представленных работ хорошее. В этом году сделан больший акцент на русское искусство. Только цены на некоторые предметы почти раз в 10 выше, чем на внутрироссийском рынке. Чем это объяснить? Скорее всего это вопрос позиционирования самого салона. Делается имя.