Первая среди равных

Новый закон, который президент Борис Тадич должен подписать в начале мая, сменит прежний закон 1993 года. Он имеет аналоги в других европейских странах: в частности, разработчики законопроекта принимали за образец австрийский Закон о религиях 1998 г., который, провозглашая равенство всех религий и конфессий, наделяет их разным статусом.

Теперь религиозные организации Сербии будут поделены на пять групп. Особое место «первой среди равных» занимает Сербская Православная Церковь (СПЦ). В частности, в статье 12 нового закона говорится об ее «исключительной исторической, государствообразующей роли в формировании, сохранении и развитии идентичности сербского народа».

Во вторую группу входят Римско-Католическая, Словацкая Лютеранская, Реформатская и Евангелическая Христианская Церкви, а также мусульманские и еврейские общины. Так же, как и Сербская Православная Церковь, они названы «традиционными» не по численности паствы, а в силу своего исторического прошлого. По словам белградского профессора Симы Аврамович, одного из разработчиков закона, под «традиционными» имеются в виду те религиозные организации, которые были законодательно признаны до Второй мировой войны.

Третью группу составляют согласно cтатье 17 так называемые «конфессиональные объединения», к которым отнесены религиозные организации, признанные законами 1953 и 1976 гг. Это в основном представители различных протестантских деноминаций (баптисты, адвентисты, методисты, пятидесятники и другие).

Наконец, в четвертую и пятую группу вошли религиозные организации, не имеющие государственной регистрации и находящиеся в процессе ее получения.

Многоступенчатая правовая иерархия религиозных организаций, на вершине которых находится Сербская Православная Церковь, вызывает недовольство не только тех религиозных общин, которые попали по закону в третью, четвертую и пятую группу, но и убежденных сторонников секулярных ценностей.

В частности, профессор права Белградского университета Весна Ракич-Водинович указывает на то, что деление религиозных организаций на традиционные и нетрадиционные нарушает статью 13 Конституции Сербии, которая гласит, что все граждане равны независимо от своей религиозной принадлежности.

Напротив, министр по делам религий Сербии Милан Радулович, чье ведомство инициировало законопроект, заявил 6 марта в эфире белградскому телевидению, что основная цель нового закона о религиях «не столько обеспечить религиозные свободы, так как свобода вероисповедания и без того закреплена в Конституции Сербии, сколько гарантировать коллективные права религиозным общинам».

В Сербии юридический конфликт между правами и свободами индивида и коллективными правами верующих неразрывно связан с другим конфликтом политического характера. По словам директора белградского Центра развития гражданского общества Владимира Илича, сербское правительство «расколото между приверженностью европейским стандартам и давлением со стороны влиятельных религиозных кругов». В этом свете принятие закона о религиозных организациях, предоставляющего преимущество «национальным Церквам», выглядит серьезной уступкой традиционалистам и конкретно Сербской Православной Церкви.

Ситуация становится еще более неоднозначной, если учесть, что единых законодательных «европейских стандартов» для религиозных организаций не существует. Для французского юриста новый сербский закон может показаться клерикальным, для австрийского – достаточно приемлемым, а для их коллеги из Греции, где Православная Церковь является государственной, – и вовсе либеральным. При этом в каждой из перечисленных стран законодательство о религиях находит яростных критиков. В частности, венский юрист Райнхард Кольхофер считает, что сербы «выбрали плохой пример для подражания», имея в виду австрийский закон 1998 г.

Пока в Белграде готовили новый закон о религии, делегация Синода Сербской Православной Церкви находилась с визитом в Вашингтоне. Там епископ Липлянской епархии СПЦ, игумен монастыря Высоки Дечаны Феодосий (Шибалич) осудил очередные акты вандализма в отношении православных святынь Косова, разрушенных в марте 2004 года и восстанавливаемых под эгидой Совета Европы.

Епископ Феодосий сформулировал позицию СПЦ относительно возможности отделения Косова от Сербии и превращения края в независимое государство: «Как мы можем верить обещаниям, что благодаря независимости Косово в один прекрасный день все изменится, если принцип многонациональности во властных структурах в Косово отсутствует?»

Пока Косово де-юре является частью Сербии, Сербская Православная Церковь оказывается с принятием нового закона о религиях в странной ситуации. В одной части страны, находящейся под управлением ООН, СПЦ вынуждена обращаться за защитой к международным организациям, а православные верующие представляют собой меньшинство.

В другой части, контролируемой Белградом, та же Церковь признана «государствообразующей» и пользуется законодательными и имущественными привилегиями. Очевидно, новый закон о религиях призван поддержать Сербскую Православную Церковь. Однако он сделает более наглядными различия между Сербией и территорией Косова, имеющей неопределенный статус.

«Исторический» принцип классификации религиозных организаций в новом законе уже подвергся критике со стороны президента Румынии Траяна Басеску, находившегося 18–20 апреля в Сербии и Черногории с визитом. В интервью газете «Дневник» он заявил, что сербское правительство должно поддержать румынское меньшинство на своей территории, включив Румынскую Православную Церковь в список «традиционных» Церквей особой поправкой к закону.

Однако другие страны не торопятся за Румынией с критическими заявлениями относительно нового сербского закона. Это объясняется тем, что момент для принятия закона был выбран в политическом отношении очень удачно.

Во-первых, Сербская Православная Церковь нашла неожиданного союзника в лице Соединенных Штатов Америки. В середине марта Государственный департамент США выступил с поддержкой одной из частей СПЦ, а именно Охридской Архиепископии. Власти Македонии, на территории которой находится эта епархия, отказали ей в регистрации, за что и получили «выговор» Госдепа. Теперь Соединенным Штатам будет трудно критиковать Сербию за поддержку той Церкви, которую не так давно поддержали сами.

Во-вторых, принятие закона о религиях пришлось на промежуток между католической и православной Пасхой, когда Скупщина была наполовину пуста. Число отсутствовавших депутатов было сопоставимо с числом проголосовавших за принятие законопроекта (120 человек проголосовали «за», 4 – «против», а 5 от голосования воздержались). Ясно, что при ином раскладе принятие закона прошло бы не так легко. А лучшими защитниками прав верующих оказались те сербские парламентарии, которые пренебрегли пасхальными каникулами.