Сергей Никаноров
В который раз, возвращаясь к теме санкций и развития внутреннего рынка, многочисленные авторы обращаются к примерам, когда подобного рода ограничения стимулируют развитие внутреннего рынка. Оно и немудрено, любой специалист по истории экономической мысли или хотя бы тот, кто в своих изысканиях дошел до кандидатской степени в области экономики, знает, что однозначного ответа на вопрос, что первично – экономический рост или свободная торговля, – не существует. Так или иначе, все крупнейшие экономики мира использовали путь протекционизма в стратегических областях до того момента, пока не накачивали их бесспорными конкурентными преимуществами. России в этом смысле отчасти повезло – даже и стараться не пришлось, санкции сделали это за нас, сняв жесткую политическую дискуссию внутри страны, характерную при введении таких самоограничений.
Все бы ничего, когда речь идет, например, о сельском хозяйстве – там прогресс налицо, правительство внимательным образом участвует в развитии этой отрасли и обеспечении продовольственной безопасности, вплоть до одергиваний тех, кто вдруг решил воспользоваться неожиданным преимуществом не во благо рынку.
Но стоит оторваться от этой сельской красоты, и возникают перед глазами совсем не такие радостные примеры. Да, конечно, Россия до Октябрьской революции (называемой сейчас чаще переворотом) была аграрной страной и кормила половину Европы, и будет здорово, если мы вновь отвоюем эти позиции на мировом рынке. Но ведь нельзя списать 70 лет индустриализации, создания огромного инженерного и научного потенциала. Где российское машиностроение, которое создало прочную промышленную основу государства, в котором основные промышленные объекты до сих пор работают на этом базисе? Какие тут работают стимулы для производителей машин и оборудования, в зонах, где потребитель конечной продукции – в основном та же промышленность, добывающая или перерабатывающая, – вопрос достаточно непростой.
Не все продается, и не все покупается
Большое часто познается на простых примерах. Далеко ходить не будем – уже длительное время компания с одним из самых больших шахтных хозяйств в России (если не в мире) пытается, и довольно безуспешно, решить вопрос бесперебойных поставок и ремонтов добывающих комплексов на свое предприятие. Казалось бы, все у компании хорошо – добыча идет, продукция продается, валютная выручка идет в страну, налоги уплачены, да еще и переплачены (да, бывает и такое!), а вот запчасти купить на технику компания не может. Нет, дело не в санкциях и не в запрете Госдепа на продажу секретных технологий – производитель находится в России. Дело не в отсутствии финансирования – производитель получает предоплату и, лишь получив ее, начинает производство (на манер шарашек: нет денег – не можем купить материалы). Все становится на свои места, если сказать, что речь идет о компании «Уралкалий» и единственном производителе проходческих комбайнов Копейском машиностроительном заводе (КМЗ).
Если обратиться к фактам, то мы увидим следующую картину: акционерное общество «КМЗ» является единственным отечественным производителем, который может обеспечить потребности ПАО «Уралкалий» в проходческих комбайнах.
Цена на проходческие комбайны «Урал-20Р» в 2014 году, как сообщает «Российская газета» (см. номер от 26.10.16, московский выпуск), «выросла на 23,1% по сравнению с предыдущим годом, в 2015 году – на 29,9%, а в 2016 году и вовсе подскочила сразу на 72,2%!».
В период с 2013 по 2015 год ПАО «Уралкалий», по данным издания, закупило проходческие комбайны на общую сумму более 3,5 млрд руб. Вообще-то такого заказчика поискать еще нужно, это просто Клондайк для машиностроителя, когда клиент платит и вперед, и много. Вряд ли даже космическая отрасль России живет в таких тепличных условиях. Но, к сожалению, «Уралкалий» – компания добывающая, и ракеты ей не нужны.
А что произошло за этот период в три года такого, от чего цена на технику, производимую в городе Копейске из российских же материалов, за три года выросла почти в 3 (!) раза? Дополним картину одной важной деталью. «Представители «Уралкалия», – пишет «Российская газета», – недовольны тем, в какие сроки и по какой цене сегодня осуществляется техническое обслуживание комбайнов».
Не Давид и не Голиаф, но похоже
Похоже, что картина складывается фантасмагорическая. Лидер мирового рынка в производстве калийных удобрений, компания мирового уровня, № 1 в отрасли, один из немногих представителей российской промышленности, реально лидирующий в мировом масштабе, один из крупнейших налогоплательщиков Пермского края, базовое предприятие для как минимум двух городов – Березников и Соликамска, экспортер более чем в 80 стран мира, не может по предоплате купить запчасти для используемой техники у российского же производителя, цены на продукцию которого за три года санкций и ограничений выросли практически в 3 раза.
«И похоже, что вместо резонного способа решать проблемы путем обсуждения ситуации и поиска компромисса, – пишет «Российская газета», – производитель решил действовать по принципу «караул, рабочие моногорода Копейска останутся без средств к существованию».
Налицо классическая схема, использование которой часто дает пусть короткий, но яркий результат. Создается впечатление, что кто-то просто решил убрать конкурента. Так это или нет, конечно же, предстоит установить соответствующим ведомствам.
Тем более что и в Минпромторге, и в других министерствах и ведомствах научились считать и налоги, и экономическую эффективность, и стратегию. «Уралкалий» тоже мог бы и не ждать справедливости в этой ситуации – с единственным производителем трудно договариваться, – а работать на диверсификацию поставок. Хотя, конечно, ждать такого неконструктивного подхода от КМЗ, специалисты которого осваивали задачу рука об руку с твоими шахтерами, годами оттачивая совершенство нужной только тебе и никому более техники, да еще и за твой же счет – по предоплате – ожидать трудно. Но КМЗ не Давид, а «Уралкалий» – не Голиаф.
Так что в итоге специалисты-калийщики начали искать выход. А как иначе – добычу же не остановишь, шахтерские бригады в простой не отправишь по прихоти несговорчивых поставщиков. А платить десятикратную цену к себестоимости каждой запчасти здравый смысл не позволяет. Естественный ход процесса – найти тех, кто сможет выполнить работу, дабы не стать жертвой жадности существующих поставщиков.
В принципе понятно, что дилер не будет спокойно смотреть на то, как его клиент будет «слезать с иглы». Мировая история такого еще не видела, и к этому нужно быть готовым. Методы, применяемые в подобных ситуациях, до банального просты и очевидны: ждем использования старых козырей – взятых в заложники социальную ситуацию в Копейске и программу импортозамещения. Ну, хорошо, что заложников только два, хотя способность человека придумать оправдание для своих неудач практически бескрайняя. Только хорошо бы не перекладывать неуспехи в организации маркетинга, отсутствие стратегической программы сотрудничества с ключевыми клиентами на плечи того самого клиента, который и платит, и много, и вперед.
Подобный подход приводит к печальным последствиям. И паразитировать на программе импортозамещения, обосновывая этим попытки влиять на конкурентную среду, а по сути – тормозить развитие машиностроения и тянуть всю промышленность на дно – дело не стратегическое. Естественным шагом для «Уралкалия» в этой ситуации оказалось обращение в Федеральную антимонопольную службу. Но, как пишет «Российская газета», «в ведомстве посчитали, что у заявителя недостаточно доказательств монопольного положения поставщика. Хотя сам факт роста цены более чем на 70% только лишь в 2016 году говорит о многом».
Конечно, можно сказать, что каждый сам за себя – но тогда не только в «прибылях», но и в убытках. А брать в заложники семьи рабочих и инженеров, которые, конечно же, будут говорить слова благодарности в адрес руководителей завода, вряд ли хорошо. Ведь именно от таких решений менеджмента эти работники и страдают. «Российская газета» сообщает со ссылкой на местные СМИ, что сам Копейский завод «еще в марте прошлого года испытывал трудности с загрузкой, переводя сотрудников в режим неполного рабочего времени».
В «Уралкалии» КМЗ называют недобросовестным поставщиком. Техобслуживание комбайнов осуществляется некачественно, долго и дорого, говорят в компании. Частые задержки и даже отказ от поставок запчастей – с этим производитель калия смириться не может. При этом КМЗ устанавливает цену на свою продукцию в долларах США. И это происходит в то время, когда вся страна борется с кризисом, санкциями, ростом курсов валют. Весь производственный процесс «Уралкалия», по сути, вся калийная промышленность России оказалась в заложниках машиностроительного предприятия, повышающего цены на свою продукцию без особых, создается впечатление, оснований. В такой ситуации об импортозамещении, на котором настаивает правительство страны, говорить не приходится. В итоге потребителю придется искать альтернативы за рубежом. В общем, дожили: в Европе произвести ту или иную деталь дешевле, чем в России из российских же материалов. Только вряд ли этому нужно радоваться. Скорее – наоборот.
Дарья Гармоненко 
