Михаил Тульский Продвинутая либеральная общественность любит упрекать наше государство в неэффективности и непрофессионализме. Мол, где государство, там кумовство и коррупция, некомпетентность и бесконечные потемкинские деревни, прикрывающие воровство бюджетных средств. То ли дело – частный бизнес, где все регулирует невидимая рука рынка. Только там-то и встречаются настоящая эффективность, конкуренция и реальные акулы русского капитализма.
Выглядит красиво и на фоне некоторых коррупционных скандалов даже правдоподобно. Однако реальных доказательств тому, что частник в массе своей грамотнее и умнее госменеджера... нет! Скорее наоборот: в современной России именно госкомпании демонстрируют лучшую гибкость и уровень корпоративного управления, чем частный капитал. И особенно хорошо это видно в кризис – ведь быть успешным, когда обороты растут вместе с экономикой, сможет любой.
Возьмем, к примеру, высококонкурентную авиаотрасль, вместе со страной переживающую нелегкие времена. Сейчас билеты дорожают, курс валют не располагает к отдыху, да и доходы населения сокращаются. Естественно, наши люди стали меньше летать. Как себя в этой ситуации чувствуют крупнейшие авиакомпании? Частные – не очень: «ЮТэйр» потеряла треть (!) пассажиропотока, «Трансаэро» – 5%, «Сибирь» – 3,4%. А вот результаты государственных перевозчиков: «Аэрофлот» прибавил более 12%, «Россия» – более 20%. Заметьте – это на падающем-то рынке!
Эти цифры – наглядная оценка кризисного и риск-менеджмента в извечной битве моделей «государственный капитализм V.S. частный бизнес». Но если бы дело было только в пассажиропотоке...
«ЮТэйр», к примеру, в последнее время – лишь бледная тень себя самой. Ее без сомнения эффективные менеджеры не менее эффективно довели авиакомпанию практически до банкротства: на конец прошлого года перевозчик задолжал партнерам почти 170 млрд руб. Теперь компания распродает самолеты, массово увольняет пилотов и другой персонал, сокращает число маршрутов. Цифры сокращений по этим статьям дикие – 30–40%. «Рубка» расходов дошла и до бортового питания, где теперь экономят на всем – даже на воде для пассажиров!
Одним словом, гендиректор «ЮТэйр» Андрей Мартиросов спохватился и вспомнил об эффективности, но, похоже, уже слишком поздно: о лидирующих позициях и прежних амбициях придется забыть.
Ну или вот вечный «второй номер» среди крупнейших авиакомпаний России – «Трансаэро». Как и «ЮТэйр», авиакомпания в долгах как в шелках – набрала кредитов на 50 млрд руб., а отдавать нечем. Приходится просить милостыню у государства – но если Мартиросов пока без особого успеха просит госгарантии, то «Трансаэро» удалось добиться организации кредита через госбанки.
Но почему деньги налогоплательщиков (то есть наши с вами) должны спасать частный бизнес? Или у нас опять приватизируется только прибыль, а убытки национализируются? И где гарантии, что руководство частных авиакомпаний не профукает и эти миллиарды, если до этого они умудрились довести свой бизнес до ручки?
И здесь мы снова возвращаемся к теме профессионализма и кумовства. Не секрет, что генеральный директор «Трансаэро» Ольга Плешакова возглавила компанию не столько за свои профессиональные качества, сколько за счет удачного замужества. Отец-основатель авиакомпании, сын советского министра Александр Плешаков попросту подарил бизнес своей жене. Ну, знаете, как бизнесмены помельче дарят женам для развлечения салон красоты или кофейню – лишь бы делом занималась, а не сходила с ума от бесконечного шопинга.
Так и Плешаков. Ведь кухарка может управлять государством, а с авиакомпанией и подавно справится, наверняка думал он в 2001 году. Но компетенции супруге явно не хватает – даже спустя много лет. Например, гендиректор «Трансаэро» ничего не знает о принятой во всем мире практике овербукинга (overbooking, или перебронирование) – это когда авиакомпания продает билетов чуть больше фактических мест на случай опозданий пассажиров и отказов от билетов. Обычно речь идет о дополнительных 10–15% билетов с рейса.
Перебронирование позволяет перевозчику разумно распределять риски и доходы и поддерживать заполняемость салона самолета на приемлемом уровне. Потребители, кстати, тоже не внакладе – если никто от полета не отказался и кому-то места все-таки не хватило, этого пассажира отправят следующим рейсом с достойной компенсацией (деньгами или пересадкой в бизнес-класс – варианты различны).
В России эта практика отсутствует – наш закон о правах потребителей жесток настолько, что не имеет аналогов в мире, а в результате выигрывают иностранные конкуренты, у которых такое перебронирование в порядке вещей. Но как только российские перевозчики выдвинули соответствующую инициативу, Плешакова... возмутилась. «А я вот хочу знать, какие авиакомпании инициируют разрешение овербукинга? Чтобы знать, на какие не покупать билеты?» – пишет она в Twitter.
Казалось бы – авиакомпания «Трансаэро» двумя руками должна голосовать «за» такое предложение, особенно в таком трудном положении! Но если гендиректор не профессионал, а в первую очередь жена, то результат будет именно такой. А если домохозяйку поставить во главе корпорации, она все равно будет мыслить как домохозяйка. И управлять ею соответственно.
И вот этот человек получил госгарантии на 9 млрд руб., чтобы потом взять в ВТБ (читай – у государства же) еще десятки миллиардов? Да по ней аттестация на профпригодность плачет! Ведь какой «талант» надо иметь, чтобы не знать об овербукинге спустя 14 лет управления второй авиакомпанией страны! Это все равно что шахматисту не знать, что такое детский мат.
Впрочем, было бы преувеличением говорить, что все коммерсанты в авиаотрасли – плохие управленцы. Есть и позитивные примеры – та же S7, чье руководство грамотно просчитывает риски и никогда не просило поддержки государства. Разумное соотношение долгов и прибыли, цены билета и качества обслуживания – это тоже грамотный менеджмент.
Но пока такие примеры сводятся на нет их же коллегами, выстраивающимися в очередь к государству при малейшем сотрясении рынка.
Дарья Гармоненко 
