Георгий Малинецкий
Фото Reuters
В связи с метеоритным дождем, обрушившимся 15 февраля 2013 года на Челябинскую область, появилось множество околонаучных спекуляций и упреков, адресованных как ученым, так и руководителям, – куда смотрели, почему не прогнозировали, из-за чего не защитили, на что можно рассчитывать в будущем? Но отследить объект с десяток метров, движущийся из космоса со скоростью десятки километров в секунду при нынешнем уровне средств наблюдения за дальним космосом, нереально. Говорить о возможности защиты от астероидов размерами 100 и более метров сейчас – научная фантастика. Тем не менее постоянное наблюдение за большими астероидами ведется и заниматься этим кругом задач, конечно, необходимо.
Необоснованны упреки к руководителям. Например, Дмитрий Рогозин в конце 2011 года выдвигал проект «Стратегическая оборона Земли». В его рамках должен был бы осуществляться мониторинг космического пространства вокруг Земли и вестись разработка средств для парирования угроз из космоса. Эта программа должна была бы контролироваться ООН. В настоящее время Дмитрий Рогозин является вице-премьером и курирует развитие оборонно-промышленного комплекса, Росатом и Роскосмос. Одно из его первых поручений на этом посту, в начале 2012 года, – проработка возможности создания такой системы (проект Международной аэрокосмической системы глобального мониторинга (МАКСМ). Он дважды давал поручение о выработке согласованной позиции по данному вопросу в адрес Роскосмоса, МЧС и Минприроды России. Однако идея застряла в бюрократическом документообороте, поручения вице-премьера под различными предлогами так и не были исполнены. Кроме того, не ясно, кто будет финансировать проект и отвечать за его результаты.
Работы в области мониторинга космического пространства и астероидной опасности много лет весьма успешно ведутся в Российской академии наук. В частности, в Институте прикладной математики имени М.В.Келдыша РАН (ИПМ) работает Центр мониторинга космического мусора. В нем в режиме реального времени отслеживается около 30 тыс. объектов в околоземном пространстве. Самые маленькие из них имеют размер около 10 см, а расстояние до них в каждый момент, как правило, известно с точностью до 5 см. В основе функционирования этой системы лежит международное сотрудничество, своеобразный «космический Интернет». Исследователи из разных стран по специальным методикам наблюдают в телескопы подобные объекты и обмениваются данными, которые также поступают в этот центр. Основное внимание в течение многих лет уделялось околоземному пространству. Ведь именно из него видны запуски ракет, которые могут нести оружие, в нем находятся спутники, осуществляющие глобальное позиционирование и телекоммуникации, здесь с огромными скоростями летят тысячи обломков, которые могут представлять угрозу для спутников и космических станций.
Однако более 20 лет назад один из основоположников отечественной космонавтики, академик, сотрудник ИПМ Тимур Магометович Энеев выступил с инициативой, которая получила название «Космический патруль». Он обратил внимание на угрозы, которые могут прийти из дальнего космоса и предложил организовать соответствующие системы наблюдения. Космические аппараты, находящиеся на большом расстоянии от Земли (вплоть до орбиты Сатурна), могли бы прояснить картину гораздо раньше и точнее информировать нас об астероидах. Были проработаны научные аспекты этого проекта, найдены пути решения ряда инженерных проблем. Однако, как и поручение Дмитрия Рогозина, эти идеи затерялись в бумажном море.
Это не значит, что ученые сидят без дела. Как заметил один из российских министров: «В России науку так же трудно уничтожить, как и создать». Очень интересные работы на высоком научном уровне ведутся сейчас в Институте космических исследований РАН. Ученые, для того чтобы предотвратить столкновение опасных астероидов с Землей, предлагают своеобразный «космический бильярд» – поиск и разгон небольших астероидов, что может быть технически осуществимо.
Однако прежде чем выстрелить – тем более что мы пока не знаем, чем и как, и не умеем этого делать, необходимо знать, куда следует целиться. Это требует систематического наблюдения за дальним космосом. Да, телескопы Хаббл и Кеплер, выведенные на околоземную орбиту, многократно увеличили наши знания о космосе. Однако для целей мониторинга и предупреждения о возможных опасностях этого явно недостаточно. Нужны систематические наблюдения. Иными словами, главная проблема на сегодняшний день – знания в данной, весьма важной для общества области.
И дело касается не только небесных, но и вполне земных дел. В 2002 году Институт прикладной математики имени Келдыша РАН, поддержанный десятью другими академическими институтами, выступил с идеей создания Национальной системы научного мониторинга опасных явлений и процессов в природной, техногенной и социальной сферах. После множества согласований и обсуждений эта программа была заблокирована на уровне правительства РФ «из-за отсутствия денег». Но управление рисками – это та область, где скупой платит не дважды, а иногда в 10 или в 1000 раз больше, чем нужно было бы для прогноза и предотвращения бед.
Впрочем, можно заглянуть и дальше в историю – в декабре 2001-го президент Владимир Путин в качестве одной из двух ключевых задач, стоящих перед российской наукой, назвал независимую экспертизу государственных решений и прогноз бедствий, аварий и катастроф в природной, техногенной и социальной сферах. Однако и это поручение утонуло в бумажном море.
В настоящее время и в Высшей школе экономики, и в Министерстве образования и науки все чаще слышатся голоса о том, что Академия «должна зарабатывать», «должна учить», «должна реформироваться», «должна больше цитироваться». Нет – не должна! Ее главная задача – добывать знания. Те самые знания, которые только и могут помочь, защитить нас с вами, Россию, нашу планету. Жаль, что такая позиция обычно находит понимание только после метеоритных дождей и других бедствий.
