Сергей Никаноров
Спецоперация, которую провели структуры МВД в Нальчике 7 июня у местных жителей, похоже, вызвала много вопросов? Как ее оценили в республике?
Я лично, да и не только я, удивлен явной неадекватностью и избыточностью сил, которые были применены МВД. Чтобы задержать 4 человек - трех чиновников и женщину-модельера, провели боевую операцию такими средствами, как будто Бен Ладена приехали ликвидировать. И реакция сотен людей из республики, которые мне звонят все последние дни, спрашивают, возмущаются - такая же.
Пригнать из Москвы сто бойцов спецназа, устроить штурм административного здания, и все это в регионе, где и так неспокойно, построить вокруг этого медийное шоу – все это явный перебор. Из этого, а возникает у населения республики вопрос: такая ли уж это борьба с коррупцией или это политическая борьба каких-то оппонентов нынешнего руководства КБР. И ведется эта борьба руками силовиков, что более всего печально.
Вообще характерно, что целый год республика рассматривалась под лупой, велась «прослушка» руководителей республики, все записывали, на суде об этом было сообщено. И если за это время только один вот такой факт сомнительный нашли, значит, в принципе не так уж плохо все в КБР.
Так что все-таки произошло? Почему здание филармонии оценено в 20 млн.рублей, а продано за 1 млн.рублей.
Конечно, надо разбираться. Глава республики инициировал проверку. Но судя по тому, что говорилось на суде, оценка здания, которым следствие оперирует, странная какая-то. Эксперты какой-то компании без осмотра здания оценили его «на глазок», о чем честно сами и написали в справке. В деле она фигурирует. А на самом деле это здание – развалюха довоенной постройки, в аварийном состоянии, 20 млн. рублей она не может стоить в принципе.
И кстати, насчет того, что коллектив филармонии выселили куда-то и вообще «обидели» - весной из личного фонда Главы КБР было выделено около 10 млн. рублей для симфонического оркестра ГУК "Кабардино-Балкарская государственная филармония". Главный дирижер Борис Темирканов (старший брат маэстро Юрия Темирканова) тогда сказал, что такого подарка музыкантам филармонии за всю ее историю никто не делал.
А какова цель «оппонентов» руководства КБР? И кто они?
В республике это давно не секрет ни для кого. Есть тут в Москве наши земляки, сидящие в хороших кабинетах, особенно в силовых ведомствах кстати. Очевидно, была задача дискредитации руководства республики, может даже попытка сыграть на протестной волне. Хотя реакция получилась ровно обратная. Даже те, кого не назовешь поклонниками нынешней администрации КБР, возмущены самим характером этой спецоперации. И ведь все можно было решить по-другому. Есть вопросы по сделке, так пришлите повестку, не стали бы Хацукова, или Жамборов скрываться.
Вообще, одно то, что Хацукову представили в пресс-релизах МВД как «бизнес-леди» уже само по себе несерьезно. На самом деле она простой человек, совсем не богатый, всю жизнь посвятила изучению национальных костюмов народов Кавказа. Шьет костюмы для многих фольклорных коллективов. И попытки сделать из нее акулу капитализма просто нелепы. У нас много говорят про необходимость поддерживать культуру. Так по уму таким людям вообще и нужно было бы помогать в первую очередь. Логичней ей было бы это аварийное здание вообще подарить, а не продавать.
А почему ней тогда его не передали бесплатно?
Это невозможно, законодательство этого не допускает.
Мадину Хацукову не арестовали в Тверском суде– что это значит?
Видимо, состоялась некая сделка со следствием. К ней не допускали с момента задержания адвокатов. Потом ночью пригласили дежурного адвоката из какой-то коллегии, и с его участием под видеозапись взяли у нее показания. Насколько законны эти показания, суд разберется, я надеюсь. Я никак не пойму только, если у следствия такая железная доказательная база, зачем препятствовать человеку привести своего адвоката?
У меня вообще глубокое убеждение, что дело скоро развалится, и его организаторы об этом отлично знают. Смысл был именно в громком задержании и формировании медийного скандала. Именно это и позволяет сделать вывод, что речь идет не о противодействии коррупции, а о политической борьбе на региональном уровне, в которую втягивают федеральных силовиков.
