Валерий Шанцев: «У нас есть что показать туристам».
Фото Кирилла Алексеева
Почему «Единая Россия» получила такие результаты на прошедших выборах, каковы амбиции региона на 2012 год, как на Нижегородчину заманивают инвесторов, – на эти и многие другие вопросы ответственного редактора «НГ-политики» Розы ЦВЕТКОВОЙ ответил губернатор одной из самых успешных областей России Валерий ШАНЦЕВ.
– Валерий Павлинович, некоторые сравнивают политику с модой – мол, здесь тоже нельзя предугадать, куда подует ветер перемен, какие политические темы станут актуальными. Вы согласны с этим утверждением применительно к событиям последнего времени?
– Политика, на мой взгляд, более устойчивое пространство. Базируясь в своей основе на социальных вопросах и здоровье нации, она в целом зависит от того, как само общество по уровню жизни, по экономическим и многим другим показателям продвигается вперед. Понятно, что в жизни страны постоянно происходят самые разные явления и события, они как раз и приводят к различного рода колебаниям в политической жизни.
Если говорить о последних событиях, то совершенно очевидно, что после пикового взлета в 2007 году, когда после смутных и бездеятельных 90-х российская экономика начала расти, стали увеличиваться доходы населения, стабильно выплачиваться зарплата, пенсии и т.д., люди почувствовали резкое улучшение уровня жизни. И именно тогда и потому партия власти получила на политической арене весьма солидное преимущество. В среднем по стране в то время поддержка «Единой России» была на уровне 65%.
Даже у нас в области, где всегда был очень требовательный подход к партии власти, она получила 60% на парламентских выборах-2007. Но мы все помним, что произошло в последующие годы, когда все ощутимее становились кризисные явления и многие остались без работы. Безработица по стране увеличилась в несколько раз. Представьте себе, как это повлияло на психологическое и моральное здоровье общества! Ведь самое главное в обществе – это стабильность жизни. Когда она нарушается, конечно же, выплескивается раздражение, и в этом смысле понятно желание людей искать виноватых.
Я всегда говорил, что кризис очень серьезно скажется на имидже партии, на имидже тех, кто находился в это время у власти. Посмотрите, что творилось в это же время в Европе, там правящие партии подряд одна за другой валились, а уж если говорить про экономику, то многие страны до сих пор не могут разобраться с кризисными последствиями. Мы же в стране сохранили научно-промышленный, экономический потенциал. Но с имиджевой, оценочной точки зрения это дало результаты на понижение.
Тем не менее 2011 год мы не должны воспринимать как некое извержение вулкана в политике. Видимо, мы пока не научились такой политической культуре, когда необходимо готовить все наше сообщество, включая и политические структуры, к возможному вступлению в кризис и соответственно к понижению авторитета партии власти как структуры, ответственной за основные направления жизни в стране. К этому нужно готовиться заблаговременно, чтобы люди не воспринимали это как какой-то обвал, как события, которые у нас в стране обязательно происходят с какими-то последствиями.
С другой стороны, эти колебания характеризуют уровень требовательности, развития интеллигенции, среднего класса, в конце концов. Ведь чем больше имеешь, тем большего требуешь. Это закон, философия жизни. В России никогда не бывает так, чтобы все время было спокойно. И в преддверии не всегда желательных событий нужен предварительный диалог, а то, что мы имеем сейчас, происходит, мне кажется, в отсутствие необходимой работы – разъяснительной, политической работы партий, и особенно партии власти.
– Но должна ли сделать выводы для себя «Единая Россия» из этой избирательной кампании, как-то перестроить стратегию?
– Мы проходили эту кампанию, выбрав понятный алгоритм ее проведения. Я, как член партии «Единая Россия», для себя определил твердо: нам нельзя равняться на оппозицию и проводить эпатажную избирательную кампанию с критикой других партий. Потому что критиковать нечего: оппозиция же не является работающими партиями, которые отвечали бы за какой-то результат. Ни у «Справедливой России», ни у «Яблока» какой-то своей, отличной от партии «Единая Россия», экономической и политической программы не было. Что касается КПРФ, так они сами себя подставляли по многим позициям, с той же ностальгией по прошлому, кажется, сильно переиграли тему. Думающие люди отошли от этих идей сразу – ну кому сегодня хочется возвращаться, скажем, в 1991 год?
Расскажу сейчас анекдот, он родился во время выборной кампании. Сейчас часто спорят, и ностальгия у всех появляется по каким-то временам, когда кому-то кажется, что тогда нам лучше жилось, сравнивают покупательную способность, пенсии, зарплаты и т.д. Так вот, одного ветерана спрашивают, когда тебе лучше жилось – сейчас или при Сталине. Он не задумываясь отвечает: «При Сталине, конечно». Чего же при Сталине хорошего было? Он говорит: «Да сам я помоложе был, и девчонки тоже».
Мое мнение: те, кто имел протестные настроения, выбирали КПРФ, не потому что им нравилась программа коммунистов, а потому что они были несогласны с чем-то, что не получилось у «Единой России» в этот предвыборный период. У меня было очень много встреч в последние месяцы, иногда по пять-шесть в день, и доводы от имени партии власти воспринимались хорошо: да, были трудные кризисные времена, да, происходило ухудшение жизни некоторых категорий общества. Но посмотрите, как мы это прошли, это же не 90-е годы, когда произошел полный обвал, люди потеряли вклады, им не платили зарплаты, пенсии, не соблюдались социальные гарантии. Мы же выдержали – ни одной социальной льготы не было отменено: пенсии, зарплаты, все своевременно. Конечно, были долги по выплатам на предприятиях-банкротах. Но это естественная ситуация, ждали, пока продадут имущество, предприятия закрывались.
Я не считаю, что нам надо с оппозиционными партиями жестко бороться на политическом поле. Нам нужно доказывать свою правоту, и избиратель, население это правильно понимают. Потому что у правящей партии нет такого ресурса, чтобы биться на ниве популизма.
– Тем не менее стало популярным, и не только в Москве, выражение «партия жуликов и воров»...
– В любой партии, в любой структуре есть какой-то процент тех, кто хочет схватить все сразу и жить на это. Если бы не было людей, стремящихся совершить преступление, то не было бы Интерпола с его экономическими комиссиями, и в разных странах то и дело не возникали бы сигналы по поводу экономических преступлений. Но нельзя из этого делать обобщающие выводы. ЕР – большая партия, где работают сотни тысяч людей. Я разговаривал со многими членами партии – а это врачи, учителя, руководители сельхозпредприятий, промышленных предприятий, муниципальные служащие, – для всех них это определение звучит обидно.
Мы проводили социологические исследования для того, чтобы понять, где истоки коррупции, в каких направлениях она больше всего развита. 47% респондентов получили сведения о коррупции через СМИ. Значит, лично они с коррупцией не сталкивались, они все это где-то прочитали. Думаю, на уровне нашего регионального исследования можно провести обобщение для всех граждан страны. Уверен, в Думе, Совете Федерации и правительстве должны принимать законы, регламенты, нормативные акты для честных людей. Это совершенно очевидно. А дальше правоохранительные органы должны уже ловить жуликов и воров, которые под эти законы, которые написаны для честных людей, пытаются подлезть и совершить свое преступление. Когда идет выборная кампания, все оппозиционные силы, кто ничего не делает, ни за что не отвечает, пытаются очернить тех, кто работает. Это легче всего.
– Какие у вас амбиции, перспективные планы на 2012 год?
– Если правильно понимать нынешнюю ситуацию и рыночную экономику с ее преимуществами, то инвестиции – единственный регулятор рыночной экономики. Других регуляторов нет. Сегодня авторитарными методами ничего не разовьешь, не изменишь. Есть потребительский спрос, приходят инвестиции, создаются мощности, и этот потребительский спрос удовлетворяется. А если потребительский спрос ушел, должны быть инвестиции, направленные на реструктуризацию производства, его перепроекцию.
Раньше все надеялись на Госплан, Госснаб, сегодня должны править только инвестиции. Еще шесть лет назад мы определились, что нужно создавать комфортное инвестиционное поле. Тем более что для этого были объективные условия: Нижегородская область и сам Нижний Новгород имеют хорошую логистику, в радиусе 500 километров здесь проживают 43 миллиона потребителей, доходы и покупательная способность которых на 40% выше, чем в среднем по стране. Плюс еще инфраструктура транспортная. У нас практически в 3,7 раза выше плотность автомобильных дорог, в 2,7 раза выше плотность железных дорог, водных магистралей, чем в среднем по стране.
Есть международный аэропорт. Он был в запущенном состоянии, но сейчас уже проведен международный конкурс, определили инвестора, уже начали модернизацию и расширение. За счет организационных и других мероприятий на 30% увеличили пассажиропоток. Есть возможность осуществлять дистрибуцию товаров с меньшими затратами, чем у наших конкурентов. А это сегодня весомая составляющая себестоимости. Еще важное, о чем не стоит забывать, – компетенция наших рабочих и инженерных кадров. По этому показателю мы одни из лучших в стране.
Так что объективно в нашей области условий для инвестиций больше, чем в Москве (улыбается). Исторически так сложилось, что наш регион развивался как оборонно-промышленный комплекс, и в советское время здесь было лучшее оборудование, лучшие зарплаты, приходили самые высококвалифицированные кадры. Теперь у нас объем оборонного заказа снижается, а потенциал остается, в этом тоже есть свои преимущества.
И все равно, даже имея все эти благоприятные инфраструктурные условия, мы всегда, прежде чем начинать работу с инвесторами – российскими ли, иностранными ли, спрашиваем: что вас в регионе тревожит, что может повлиять на ваше решение. Набор опасений практически всегда один и тот же. Коррупция, административные барьеры, есть ли политическая воля самих властей помогать инвестору. Интересуются компетенцией рабочих и инженерных кадров, ресурсной базой. Если ты все эти условия понял, то должен сразу на этот запрос отвечать.
За эти годы создана открытая система работы с инвестором, который сам не бегает ни по каким инстанциям. Он приносит свой бизнес-план, где показаны перспективы развития. Это рассматривается в течение 10 дней всеми заинтересованными в проекте структурами. Дальше на заседание инвестиционного совета – это во главе со мной большая группа специалистов плюс все согласующие организации – приглашается инвестор. Где все желающие могут ему задавать вопросы, идет профессиональный разговор. А когда все вопросы сняты, мы говорим: «Все, уважаемый инвестор, ваш проект признан приоритетным, он должен быть реализован у нас».
Акт выбора земельного участка, проект утверждения границ, проект договора землепользования, технические условия присоединения мощностей к энергетике – все эти работы делаются нами, инвестору остается только ждать, ему не приходится ничего согласовывать. Он с этого момента – наша священная корова.
После того как метод «одного окна» стал приживаться, инвесторы стали приходить к нам более охотно. Но мало того, что это было внедрено, надо было еще об этом рассказывать. Нас часто критиковали в СМИ наши оппозиционеры, что, мол, больно много зарубежных поездок, командировок. Я и не скрываю – мы много ездили, нам это было необходимо больше других, потому что город и область открыли для общения с иностранцами только в 1991 году.
А вообще еще со времен Марии Федоровны на Западе сложилось впечатление, что в России есть только два города, где можно делом заниматься, – Москва и Санкт-Петербург. А дальше – холодно и медведи. Этот стереотип надо было преодолевать, и мы для этого приложили очень много усилий.
Мы проводили презентации у себя в регионе, за рубежом, в наших посольствах. Собирали у себя группы различных ассоциаций предприятий – иностранных, наших, – чтобы рассказывать о себе. Рассказать, что мы против коррупции, что есть воля руководства, вся логистика, чтобы инвестору было комфортно. Я недавно выступал в посольстве Бельгии в Москве, встает один из потенциальных инвесторов, спрашивает: «Валерий Павлинович, а что у вас с административными барьерами?» Я не успел рта открыть, как встает представитель компании Danfoss, который уже реализует на Нижегородчине проект, и говорит: «Да вы не беспокойтесь, вас правительство Нижегородской области толкать будет постоянно, а ни о каких барьерах даже не думайте. Мы, например, не успеваем за ними, нам все время говорят: быстрей, быстрей».
Это не просто слова, хотя, не скрою, было приятно. Мы действительно заинтересованы в том, чтобы как можно быстрее реализовывались инвестиционные проекты, живем от дела, а не от слов и разговоров. Вот это главное в наших инвестиционных амбициях.
– Я знаю, что некоторые инвесторы, которые поначалу было от вас ушли, позже в регион все равно вернулись?
– Многие нас критикуют за то, что у нас не появилось крупных автосборщиков. Но у нас собственный, сложившийся со времен 30-х годов прошлого века, автомобильный кластер. Нам в отличие от Калуги не надо было ничего создавать, у нас и так был. И поэтому надо было соизмерять те условия, которые предлагал инвестор-автосборщик, с тем, что уже есть. Понятно же, что мы не могли развивать какое-то производство в альтернативу ГАЗу, это было бы смешно. Поэтому мы все время выбирали. Не нас – а мы! И говорили, например, «Фольксвагену», что нам нужен полный цикл производства, одна только сборка неинтересна. И они уходили в другой регион. Но сегодня тот же «Фольксваген» вернулся – на 315 тысяч автомобилей сборки, потому что на наших площадях развивается очень много автокомпонентных производств и не надо будет ничего ввозить, как это происходит в других регионах.
Мы рады этому, потому что четыре модели – две у «Шкоды» и две у самого «Фольксвагена» – будут развиваться, есть также направления с «Даймлером». Все говорит о том, что наш кластер насыщается, а значит, будет еще больше рабочих мест с хорошим уровнем производительности труда, с хорошей зарплатой.
– А к самим инвесторам никаких претензий и обязательств?
– Не так. Хотя я и говорил, что инвестор для нас священная корова, о своем достоинстве мы тоже все время помним. Чтобы нас не считали за каких-то папуасов, готовых за зеркальце, за какие-нибудь бусики блестящие продаться. Вот велись переговоры с фирмой «Континенталь». Хороший проект, производство шин, это как раз подходило под региональный автомобильный кластер. Обсуждаем все аспекты на перспективу – какой необходим земельный участок, ресурсную базу обговариваем. На все вопросы им ответили.
А дальше начинаются уже непонятные для нас вопросы. Что-то вроде идеального выравнивания площадки, хотя там нужно будет копать котлован. Дальше – больше: помогите, говорят, найти соинвестора, то есть банк на 75% капитальных вложений. Извините, но с нами так нельзя, мы уже прошли этот путь, чтобы так называемый инвестор, ничего не делая, получал свои дивиденды. Была своя ситуация с «Пежо»...
Надо нормально к этому относиться. Мы стали слишком серьезным регионом, чтобы сегодня иметь дело с людьми, которые несерьезно хотят прощупать обстановку. Хотя работа по поиску инвестора непростая, между собой мы ее часто сравниваем с тем, как если бы из руды металл добывать. Но технология уже отработана, и мы практически с первых шагов уже видим: хотят ли к нам действительно прийти, и это серьезный выбор и осознанное решение или же это просто разведывательные действия. А иногда идут с намерением устроить между нами, я имею в виду регионами, нездоровые соревнования.
– Про город будущего, Глоб-таун, расскажете?
– Это очень серьезный проект, который признан весьма перспективным и получил хорошую оценку на международных выставках. Сегодня очевидно, что развитие России будет происходить в основном на востоке. Здесь и должен быть создан центр, где российские и международные компании могли бы осесть и активно участвовать в развитии территорий.
Но этот проект, безусловно, важный для региона и Нижнего Новгорода, нуждается в поэтапной реализации. Для того чтобы его начать, нужно создать инфраструктуру. Поэтому мы для начала спроектировали мост. У нас в диапазоне 300 километров на ту сторону Волги всего лишь один двухполосный мост, построенный в 1965 году. Он себя полностью исчерпал. Как построить там новый город XXI века, имея такую ниточную связь с основным Нижним? Ну нельзя это сделать! Поэтому решено за инвестиционные деньги (Внешэкономбанк нам сейчас подбирает инвестора) построить второй мост, который пойдет параллельно Борскому мосту. В результате получится, эти два подхода как раз охватят ту землю, на которой должен развиваться Глоб-таун.
В проектах – метро на ту сторону, дороги, подводка энергетики. Там, по нашим расчетам, где-то около тысячи мегаватт понадобится для того, чтобы обеспечивать этот город будущего. Мы очень целенаправленно работаем на этот проект, но чтобы его осуществить, нужны будут сотни миллиардов рублей, инвесторы. Но это будет, я верю! Мы создадим все условия для того, чтобы Нижегородский регион развивался.
– Нижегородская область – это еще и очень красивый край. Туристических направлений стало больше за эти годы?
– У нас есть программа по развитию туризма, она реально работает. Мы приводим в порядок традиционно известные всевозможными легендами, красотами, былинами места. Например, все слышали про Китеж-град. И рисуют этот град, который никто не видел, каждый по-своему. У испанцев он один, у канадцев другой. Все они приезжают к нам на озеро Светлояр, чтобы хотя бы представить, какой он был, этот Китеж-град, где, в каких местах находился. Светлояр – очень чистое озеро, потому что на дне там залежи серебра, окись которого очищает воду. Есть легенда, что если оползти три раза на коленях это круглое озеро, то ты все свои проблемы решишь. Ну, на коленях сейчас редко ползают, но ходить ходят, каждый год сюда приезжает огромное число наших, иностранных туристов.
И, конечно, такие достопримечательности – это наша гордость, радость. Посмотрите, как развиваются святое Дивеево, Макарьевский монастырь, или Городец, Семенов со своей хохломой. В Городце мы целый город мастеров построили, поток приезжающих увеличился в 3,5 раза. Сошел с корабля, и тут тебе сразу же мастер-класс по художественной росписи, резьбе по дереву и т.д. И ты можешь не просто посмотреть, но и сам поучаствовать в создании красоты. Это очень сильно привлекает людей, а значит, нужно и все сопутствующее обслуживание к туристическому бизнесу подстроить, приводить гостиницы и дороги в порядок, торговую сеть насыщать сувенирами как можно больше, чтобы это были настоящие сувениры, а не подделки какие-то. Для этого мы разработали специальную программу, выделяем под нее деньги и по ней работаем.
– Вы работаете в регионе уже шесть лет. Как считаете, стал ли образ нижегородца более современным за это время?
– Думаю, да. Сегодня здесь очень многие имеют свой бизнес – и малый, и средний, и крупный. Нижегородцы и жилье строят, и объекты инфраструктуры, которых еще и в Москве поискать. Посмотрите в Нижнем на торговые центры «Фантастика», «Костарама». Тот же самый цирк возьмите, в Москве нет такого. ФОКи (физкультурно-оздоровительные комплексы. – «НГ») – таких, как у нас, их 21 уже, нет не только в России, но и в Европе и Америке. Это наша осознанная линия, стратегия, если хотите.
Потому что если мы говорим о здоровом образе жизни и хотим создать альтернативу пьянству, наркомании, то лучше всего за это говорят цифры. У нас в 2005 году была самая низкая проходимость по спортивным объектам в Приволжском федеральном округе: обеспеченность бассейнами – на уровне 4% от российского норматива, а обеспеченность спортзалами – 17%. Сейчас вдвое увеличилось количество занимающегося спортом населения. А по школьникам эти показатели еще выше – в Нижегородской области сегодня занимаются спортом 70% ребят.
Я часто встречаюсь с нашими аспирантами, студентами, школьниками. Все их фамилии трудно перечислить. Они побеждают на международных конкурсах. Мы даже получили звание такой негласной программистcкой столицы России: наши ребята недавно в Токио заняли первые места среди молодых программистов всего мира. А наши олимпийские чемпионы и чемпионы мира – Николай Круглов, Лена Посевина, Дарья Шкурихина? Взять те же Параолимпийские игры – Дима Кокарев, три золотые медали в плавании, феноменальный результат!
– Какие надежды, планы на новогодние праздники?
– В этом году серьезные надежды на то, что я не буду, как в прошлом году, справлять Новый год в штабе МЧС и спасать жителей области от ледяных дождей, обрывов электропередач, темноты. Очень серьезная ситуация была накануне 2011 года. Я хотел бы по сложившейся традиции встретить праздник с родными, с детьми, внуками. Внуков очень люблю. Старший оканчивает школу, готовится к поступлению в Финансовую академию.
У каждого из них своя жизнь, думаю, они более профессионально будут выступать, кто в области экономики, кто-то в области финансов, а кто-то в спорте. Мой путь повторить очень сложно, он не складывался из постоянной квалификации в одной отрасли. Он сложился на практике, так в жизни получилось. Я ведь не стремился быть губернатором, а мечтал об авиастроении. Если вам кто-то скажет, что с детства хотел быть губернатором, точно соврет.
Редакция НГ-Религий 
Дарья Гармоненко 