Сергей Коновалов Население уходит к «лесным братьям» из-за произвола силовиков, по радикальным религиозным убеждениям и по причине массовой безработицы. Таковы основные выводы социологического исследования, которое в сентябре–октябре 2011 года провел в Дагестане при поддержке ряда общественных организаций кавказский журнал «Дош».
Зарегистрированный в Москве, журнал «Дош» издается с 2003 года и пользуется авторитетом среди экспертов и правозащитников. Положительно оценили его деятельность «Репортеры без границ», а год назад на стамбульской книжной ярмарке «Дош» получил премию Международной ассоциации издателей (IPA) «За свободу печати», присуждаемую «за выдающуюся смелость в отстаивании свободы выражения мнений».
В этот раз журналисты и эксперты журнала попытались собрать и обобщить многочисленные мнения людей, представляющих практически все районы и различные социальные группы Дагестана. В социологическом исследовании о мотивах людей, уходящих в боевики, участвовали 2117 человек в возрасте от 18 до 80 лет. Респондентам был задан один вопрос: «Почему, на ваш взгляд, дагестанцы уходят в лес?»
Почти половина опрошенных (49,4%) считают, что это происходит «из-за произвола силовиков, чтобы спасти свою жизнь или отомстить за родственников». По мнению 28,3% респондентов, основной причиной ухода в лес являются религиозные убеждения и желание установить в Дагестане нормы шариата. 20,8% опрошенных считают основными причинами такого решения безработицу и невозможность легально зарабатывать. 1% респондентов назвали другие причины.
«С точки зрения здравого смысла, когда в Дагестане идет необъявленная партизанская война, можно согласиться с общественным мнением, существующим в республике, что силовики проявляют чрезмерную жесткость, и это, конечно, не нравится не только боевикам, но и простому населению, – считает военный эксперт доктор исторических наук Владимир Попов. – Но и незаконные вооруженные формирования (НВФ) отвечают армии и МВД тем же. По данным Генпрокуратуры, за девять месяцев этого года в Дагестане совершено 136 посягательств на жизнь работников правоохранительных органов. Это половина всех случаев, произошедших в СКФО. В Дагестане действует закон – кровь за кровь, брат за брата».
О сложной обстановке, складывающейся в Дагестане, говорят и сами силовики. По словам заместителя генпрокурора России Ивана Сыдорука, «криминогенная обстановка в Дагестане остается напряженной и характеризуется перманентным нарастанием угроз со стороны действующего бандподполья, приверженцев и пособников диверсионно-террористических групп».
По-прежнему актуальны для Дагестана вопросы борьбы с радикальными религиозными течениями. Местная журналистка Надира Исаева считает, что в лес уходят преимущественно молодые люди 1980–1990-х годов рождения, выросшие в условиях отсутствия государственной идеологии: «Идеологией для себя эти люди избрали ислам и поиск справедливости с оружием в руках». При этом ведомство Ивана Сыдорука считает недостаточной свою работу по выявлению источников финансирования НВФ и очагов распространения идей религиозного экстремизма: «Мы работаем лишь по фактам уже совершенных преступлений. У нас нет оперативной осведомленности по готовящимся преступлениям, поэтому мы не можем их предотвратить. Не ведется работа на опережение».
С ним согласен глава Дагестана Магомедсалам Магомедов: «Угрозы терроризма и религиозного экстремизма мешают нам реализовывать серьезные стратегические проекты. Мы приняли долгосрочные обоснованные экономические планы, реализация которых поможет нам значительно повысить уровень качества жизни дагестанцев. Но непрерывные террористические акты и другие преступления отпугивают инвесторов и бизнесменов». Магомедов констатирует и такой факт: многие социальные проблемы в республике имеют место, так как к ним нет должного внимания со стороны федерального Центра. Об этом он говорил в минувший понедельник с премьер-министром России Владимиром Путиным. Обсуждал ли он с будущим кандидатом в президенты военную тему – неизвестно.
Однако, как видно из официальной информации, дагестанский руководитель акцентировал внимание на том, что его республика по-прежнему является «регионом с одним из самых низких уровней обеспечения объектами социальной инфраструктуры». Магомедов попросил главу правительства сохранить финансирование социальных проектов республики в рамках «специальных» региональных программ и разработать такую для Дагестана. «Если принятие северокавказской программы затягивается или переходит на 2015 год, мы просили бы, чтобы по республике была специальная программа», – заявил Магомедсалам Магомедов, добавив, что программа нужна для поднятия социальной сферы, а значит, формирования новых рабочих мест, социальных и экономических объектов. То есть чтобы население не убегало к боевикам, а работало бы в мирном секторе.
Дарья Гармоненко 