Валерия Щеглова У российского правосудия что ни год – то публичное испытание. Дело Ходорковского, Магнитского, критика правозащитников и членов Общественной палаты, коллективные обращения к президенту. Пожалуй, ни одна сфера деятельности не приковывает к себе такого пристального внимания. И это объяснимо. Без справедливого, честного, некоррупционного правосудия все другие реформы обречены на поражение. Президент страны это понимает и потому с такой настойчивостью продвигает либеральные судебные новации.
Последний скандал, связанный с отстранением от должности главы Мещанского суда Москвы, добавил новые поводы говорить о «родовых травмах» российской Фемиды. В том же Мещанском суде рассматривается сейчас весьма громкое дело – иск депутата Госдумы РФ от «Справедливой России» Аднана Музыкаева (Республика Татарстан) к экс-президенту ОАО «Банк ВЕФК» Александру Гительсону. Оно, судя по всему, тоже обещает стать резонансным.
Депутат утверждает, что занял ответчику 17 млн. долл. (495 млн. руб.). Симптоматичен факт: не банкир одалживает депутату, а наоборот. Причем сам депутат не может даже предъявить суду расписки или договора займа, подтверждающего, что такие деньги ссудил. Действительно, сам Музыкаев, как сообщает интернет-издание GZT.ru, «признался, что никаких расписок он с Гительсона не требовал». Что, кстати, вызвало искреннее удивление судьи.
Обвинительное заключение, по мнению защиты, выстроено исключительно на письменном заявлении истца. Любопытно, что долговые споры находятся в компетенции гражданских и арбитражных судов. Однако этот спор почему-то получил уголовную квалификацию.
Со слов адвоката Олега Левинсона, защищающего на процессе интересы Гительсона, депутат Госдумы располагает обширными связями в правоохранительных органах, и это многое объясняет в странностях процесса. «В июле 2009 года, используя личные связи с руководством Следственного комитета при Генпрокуратуре России, Музыкаев после личного приема у зампредседателя Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ подает заявление о возбуждении уголовного дела, – утверждает адвокат. – Причем написано оно на депутатском бланке. И уже через девять дней после подачи заявления СКП возбуждает уголовное дело. При этом доследственную проверку поручили почему-то не органам дознания, а настоящему прокурорскому генералу – следователю по особо важным делам Чернышову. Простой россиянин такой привилегии не имеет. Впрочем, своих возможностей депутат и не скрывал. Именно о них он и сообщил Гительсону во время их знакомства на Кипре в 1993 году».
На суде было озвучено заявление банкира, в котором он рассказывает о характере своих взаимоотношений с истцом: «Музыкаев┘ сообщил, что имеет большие связи в различных государственных структурах и правоохранительных органах – Генеральной прокуратуре РФ, Счетной палате РФ, Центральном банке РФ, в ФСБ РФ. Предложил мне услуги, а именно что будет улаживать все вопросы со всеми проверяющими и контролирующими органами РФ, а за это я должен оплачивать его услуги┘ Он сообщил, что возникнут проблемы с этими структурами при развитии моего бизнеса, проблемы с безопасностью моей семьи, если я откажусь оплачивать эти услуги┘ Вплоть до 2006 года я выплатил ему на Кипре и в РФ наличными деньгами и переводами на различные фирмы более 10 миллионов долларов США».
В 2007 году Музыкаев созрел для штурма новой высоты – решил стать депутатом Госдумы. На тот момент он работал уже советником председателя Совета Федерации РФ Сергея Миронова. Как сообщил в письменном заявлении на судебном процессе сам Гительсон, под избирательную кампанию будущий парламентарий запросил 3 млрд. руб., обещал после избрания вернуть в полном объеме.
И эту сумму, как следует из материалов дела, Музыкаев получил. Наличными. По версии защиты, в этих переданных 3 млрд. и кроются те самые злополучные 495 млн.
«После выборов Музыкаев не выполнил своего обещания вернуть все средства, и в 2008 году Гительсон обратился к Музыкаеву, чтобы последний возвратил деньги или хотя бы их часть, – говорит адвокат Олег Левинсон. – Поэтому Музыкаев, подписав расходный ордер на сумму 495 миллионов рублей, таким образом распорядился ими, вернув часть долга Гительсону».
Однако следствие усмотрело в возврате Музыкаевым своего долга мошенничество со стороны банкира и предъявило банкиру обвинение. При этом, по мнению защиты, в деле не исследованы факты, свидетельствующие о ложных показаниях депутата, о его миллионных тратах денег банкира, наличии недвижимости за границей, угрозах членам семьи банкира.
Прокурор настаивает на 10 годах лишения свободы. Сам депутат в ходе прений заявил, что не хочет никого сажать, а хочет 495 млн. руб. и в возмещение своих моральных страданий получить еще 100 млн.
Для справки: семьи, чьи родственники погибли при теракте в «Домодедово», получили в качестве компенсации по 2 млн. руб. Скандально знаменитый Мавроди, обманувший полстраны, получил 4,5 года.
Жесткость требований обвинения идет явно вразрез с требованиями президента на либерализацию наказаний по экономическим преступлениям, на призыв прекратить «кошмарить» бизнес.
Но тут, видимо, особый случай – в деле завязан депутат.
Дарья Гармоненко 
