Милрад Фатуллаев
На границе между Северной Осетией и Ингушетией усилен пропускной режим.
Фото Reuters
Ответственность за недавний взрыв на центральном рынке Владикавказа взяли на себя так называемые бойцы батальона «Рияду-с-Салихин». При этом впервые теракт в Северной Осетии боевики квалифицировали как элемент дальнейшей эскалации осетино-ингушского конфликта. Боевики из самопровозглашенного «Вилаята (области) Ингушетия» заявили, что нападение является продолжением джихада с «осетинскими неверными» на «оккупированных ингушских землях».
Однако данное заявление никак не вяжется ни с логикой, ни с идеологией радикал-исламистов. Получается, исламисты разыгрывают национальную карту. Дело в том, что Коран и Сунна, которыми руководствуются экстремисты и которые являются единственными признаваемыми ими источниками своего поведения, не признают социальных и национальных отличий.
В исламе все мусульмане – братья. В Осетии часть субэтноса титульного народа – дигорцы – исповедуют суннитский ислам. Специалистами отмечена и тенденция перехода незначительной части осетинских христиан в ислам, часть из них принимает правоверную религию в Назрани. Кроме того, нынешний глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров является выходцем из мусульманской семьи, его дед Мухтар-молло Мамсуров был последним имамом Беслана в 1920-х годах. Поэтому когда боевики говорят об «осетинских неверных», то это как минимум неверно.
Об акциях террора по национальному признаку на территории Осетии никогда не шла речь до последнего события. Пять лет назад аналогичный сентябрьскому теракт, на том же центральном рынке, основывался на религиозно-сепаратистской идеологии. Именно такими мотивами руководствовались боевики при захвате школы №1 в Беслане (хотя в подвале этой школы здесь в 1992 году также содержались ингушские заложники) в 2004 году, неоднократных подрывах пассажирских маршруток.
Между тем новая интерпретация теракта привела к ежедневным митингам протеста во Владикавказе местных жителей и родственников пострадавших во взрыве. Каждый день СМИ сообщают о росте погибших в теракте. На вчерашний день их стало уже 18, в числе раненых, по разным данным, от 160 до 200 человек. В селении Карца осетинский ОМОН воспрепятствовал местной молодежи наказать ингушей – жителей Пригородного района. Как известно, общественность Ингушетии оспаривает принадлежность бывших ингушских и чечено-ингушских территорий – Владикавказа и Пригородного района. Руководство Северной Осетии и Южной Осетии, силовики настойчиво призывают не отвечать насилием на насилие «деструктивных сил», заинтересованных в эскалации межнационального и межрелигиозного напряжения на юге страны.
С тем чтобы обезопасить себя от подобных актов в будущем, Владикавказ обещает разработать специальную программу «Безопасная республика». Что нового будет в новом документе, неизвестно и непонятно, тем более что большинство региональных управлений силовых, правоохранительных и прочих структур сосредоточены в североосетинской столице.
Обострение ситуации в регионе, безусловно, скажется на процессе возвращения оставшихся 18 тыс. беженцев из Пригородного района. Режим пропуска через административную границу с Ингушетией будет ужесточен. Еще более резкие комментарии звучат из Южной Осетии. Заместитель руководителя администрации президента Южной Осетии Константин Пухаев вообще заявил о необходимости закрытия границы между Северной Осетией и Ингушетией: «Я сторонник жестких мер в борьбе с терроризмом. Одной из таких мер объективно считаю полное закрытие административной границы между РСО–Аланией и Ингушетией».
Видимо, именно эти требования будут учтены в наспех готовящейся для митингующих программе «Безопасная республика». Системные и продуманные меры в любом случае должны будут приниматься как минимум на региональном, но, вероятнее всего, на федеральном уровне. И сентябрьская эскалация терроризма на российском Кавказе только ускорит этот процесс.
