Милрад Фатуллаев Фактически передав полномочия по борьбе с боевиками в Ингушетии президенту Чечни Рамзану Кадырову, Москва официально подтвердила, что ситуация в регионе не только не контролируется на протяжении полутора десятка лет, но и имеет постоянный, не изменившийся, а только иногда замедлявшийся за эти годы дрейф к дальнейшему обострению. По сути, принято решение использовать неконституционные «горские» методы разрешения конфликта. «Прости, кого можно простить, и убей того, кто должен умереть» – известный принцип горской морали фактически возведен Кремлем в ранг официальной политики. Его проводником назначен амбициозный Кадыров.
«Я лично руковожу операцией, – заявил чеченский президент, – сейчас лично курирую, контролирую. Это будет наше вайнахское расследование. У нас нет следственных комитетов и управлений, но есть законы, обычаи, по которым мы будем уничтожать бандитов». Кадыров, по его же словам, готов взять на себя силовые полномочия по наведению порядка, оставив за и.о. президента Ингушетии экономику.
В эти же дни на республиканском сайте Грозный-информ.ру было заявлено, что «вне всяких сомнений, Рамзан Ахматович Кадыров обладает мужеством и политической прозорливостью, чтобы навести порядок во всем Южном федеральном округе. Отрадно, что и Кремль наконец-то осознал этот факт».
Действительно, осознает. Силовые, специальные и правоохранительные структуры с ситуацией не справились. И это при том, что Москва за эти годы забрала у регионов все полномочия, в том числе и назначения первых лиц, силовиков, инспекторов... Перенос опыта борьбы Кадырова с боевиками в Чечне в Ингушетию объясняется тем, что сегодня в республиках Северного Кавказа сепаратизма в отдельно взятом регионе нет. Боевики воюют за отделение всего региона, переходя из одного субъекта в другой, координируя свои действия. Поэтому и бороться с ними кадыровскими методами в отдельно взятой Чечне уже невозможно.
Девять лет назад Москва создала целую систему по противодействию экстремизму. Приняты насколько указов, закон о противодействии терроризму, подзаконные акты, инструкции. В итоге этой работы для координации силовиков из разных регионов был создан оперативный штаб, для проведения контртеррористических операций существует УФСБ, терактами занимались также ГрОУ (группы оперативного управления), проведением специальных операций – МВД, ФСБ и подразделения Внутренних войск. Во всех субъектах созданы управления по борьбе с экстремизмом. Отдельная диверсионно-разведывательная группа работала по уничтожению лидеров подполья. Все эти структуры, а также пограничники, военная контрразведка и многое другое на момент ЧП полностью подчинялись Специальному управлению по борьбе с терроризмом на время проведения операции. Теперь выясняется, что возможности всех этих штабов, структур и центров не могут сравниться с возможностями молодого Кадырова.
К чему приведет такой подход – отдельный вопрос. Речь сейчас о другом – о силе, вернее, слабости Центра на российском Кавказе. Еще в 2004 году подразделения Рамзана Кадырова получили право проводить операции в соседних республиках. В результате в Дагестане сотрудники службы безопасности Чечни захватили РОВД Хасавюрта, освобождая задержанную сестру Рамзана Кадырова Зулай, хватали людей без предъявления обвинений, провоцировали вооруженное сопротивление, браво разъезжали по республике, вели себя при этом шумно, цинично и, главное, безнаказанно. Еще бы: разрешение, как и сейчас, было дано на самом верху. В ответ на такое поведение кадыровцев уже в Ингушетии сенатор от этой республики Исса Костоев в конце концов призвал население оказывать бойцам из Чечни сопротивление «всем селом и всеми способами – оружием, вилами, лопатами...»
Такая ситуация повторится в Ингушетии уже после окончания операции в приграничных, как было сказано, районах республики. «Пороть горячку» после покушения на президента Юнус-Бека Евкурова, проводить кавалеристские, не спланированные операции под руководством молодого президента Кадырова, подменять серьезную борьбу с бандитами поспешной местью за покушение – значит, множить тех же боевиков. Это, мягко говоря, не государственный подход. Почему боевиков так же рьяно не уничтожали раньше? Не знали, где находится Доку Умаров, – спросите у местных жителей. И почему только в приграничных районах, будто их нет в других регионах, или они передумали перемещаться?
Под «вайнахские методы» в горячке и желании отличиться в выполнении воли Кремля подпадут множество невинных. При этом надо иметь в виду, что многочисленные заявления о братстве ингушей и чеченцев рассчитаны для внешнего потребления. Ингуши всеми силами стараются избавиться от опеки, а то и политического насилия со стороны Грозного, на деле не признающего ни ингушей как народ, ни саму республику Ингушетию: это, мол, три района Чечни. А потому Кадыров самой Ингушетии совсем не нужен.
Против командирского участия главы Чечни в операциях в Ингушетии высказались как оппозиционный Съезд народа Ингушетии, так и проправительственный Форум представителей общественно-политических движений. Они осудили «вмешательство во внутренние дела республики». В Магасе недоумевают: если методы чеченского лидера так эффективны (что сомнительно), почему федералы не сделают из этого соответствующие выводы и не возьмут эти «законы» на вооружение? Тогда не пришлось бы в пожарном порядке командировать Рамзана Ахматовича мстить за собственные провалы, попутно усиливая его влияние в регионе и раздражая население соседних республик.
