Милрад Фатуллаев В Махачкале на минувшей неделе прошло знаковое заседание правительства Дагестана – на нем республиканский премьер-министр Шамиль Зайналов подверг критике органы власти и местного самоуправления, которые «недорабатывают в вопросах контроля над соблюдением земельного и природоохранного законодательства». Проще говоря, премьер в очередной раз вернулся к вопросу о банальных спекуляциях, торге и конфликтах из-за земли. Коррупция и бесконтрольность в этой сфере привели к десяткам массовых выступлений граждан против власти и к человеческим жертвам.
Масштабы злоупотреблений в сфере земельных отношений на Северном Кавказе впечатляют. По словам руководителя управления Роснедвижимости по Республике Дагестан Федора Свиридовича, за первое полугодие инспекторами выявлено более тысячи эпизодов нарушений земельного законодательства, к ответственности привлечено свыше 600 нарушителей. Ревизия коснулась почти 150 гравийных, каменных, песчаных и грунтовых карьеров на территории почти половины районов и городов республики. Наиболее проблемными являются Докузпаринский, Унцукульский, Хивский, Казбековский районы республики и город Каспийск, где недовольство людей даже выливалось в массовые митинги. Только в одном Унцукульском районе было возбуждено свыше сорока уголовных дел. Важно, что все это – только официально зафиксированные нарушения.
В большинстве северокавказских республик хаотичный передел земель является обыденным явлением. Как отметил «НГ» политолог Гияр Теймурин, проблема осложняется тем, что в торговле землей нередко участвуют чиновники. Часть из них является теневыми хозяевами карьеров, которые «зачастую открываются на землях сельхозназначения, а местные власти распродают под участки пашню и сенокосы». В ряде районов уже негде выращивать зерновые и бахчевые культуры. Из-за дефицита земли жилые дома лепятся друг к другу в хаотичном порядке, а новые поселения срастаются со старыми.
Около десяти лет назад в России говорили о существовании в стране 35 территориальных и нескольких межнациональных конфликтов. Сегодня подобных проблем только на юге РФ стало больше в десятки раз. Противоречия множатся такими темпами, с которыми сами регионы без вмешательства Москвы не в состоянии будут справиться. Оттеснив проблемы межклановых «разборок», этнического сепаратизма, религиозного радикализма, на передний план выходят конфликты из-за межи. Причем они не сводятся к тривиальному вопросу о собственности, а воспринимаются в качестве своеобразной гарантии сохранения территорий компактного проживания народов, усиления этнических позиций и представительства в республиках.
На юге страны нет ни одного субъекта, который бы оказался вне этих проблем. В Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях, а также в Калмыкии межнациональные столкновения казаков с переселенцами горцами-мусульманами (именно с мусульманами) приобрели регулярный характер. В Дагестане миграция с гор превратила кумыкскую равнину и русский север республики в пеструю этническую мозаику. Не решен вопрос с восстановлением Ауховского района, где до депортации проживали чеченцы-аккинцы. Чечня, хотя и не на официальном уровне, имеет территориальные претензии к Ингушетии и Дагестану. При этом у упомянутых трех республик ставропольские казаки требуют назад северные районы, некогда переданные им Никитой Хрущевым. Спорным остается принадлежность Пригородного района Северной Осетии, на который претендуют ингуши. В Черкесске назревает конфликт на почве переселения горцев-карачаевцев на территорию традиционного проживания черкесов, абазин и казаков.
Лишь Майкоп перестал на время требовать сохранения самостоятельности республики. Это произошло после того, как президент РФ гарантировал, что не будет поднимать вопрос о проведении референдума по вхождению Адыгеи в состав Краснодарского края. В нем 23% адыгейцев неизбежно проиграли бы 56% славянского большинства.
Как отмечают эксперты, все эти конфликты имеют тенденцию к обострению. Они фактически не решаются, с ними «работают» в пожарном порядке, а ситуация нередко усугубляется участием в них местной власти.
Дарья Гармоненко 
