Сергей Сергиевский
Бойцы спецназа в Беслане, рискуя жизнью, выводили из-под огня детей, но в этой ситуации они могли сделать немногое.
Фото Reuters
С 24 августа по 4 сентября террористы, ведущие фактически боевые действия на территории России, говоря языком военных донесений, перешли в наступление. В результате их действий погибли по крайней мере 450 человек. Точнее сказать невозможно, пока не подведен трагический итог Беслана. Уничтожены два пассажирских самолета. Разрушена бесланская школа. «Между делом» сгорело несколько автомобилей на «Рижской». Сами же боевики потеряли при этом около 30 человек. Что называется, дорого продали свою жизнь.
Но успех террористов далеко не исчерпывается числом жертв. Не менее важно и опасно другое: то, что события каждый раз развиваются по их сценарию. Они диктуют условия, выбирают время, место и направление удара. Только у метро «Рижская» наряду милиции удалось сбить террористку-смертницу с плана: они спугнули ее, она не решилась спуститься в метро, иначе жертв было бы много больше. Но и там предотвратить взрыв не удалось.
В остальном все шло по плану террористов.
В самолеты, если верить последней официальной версии, сели две женщины с паспортами, выданными в Чечне, но никакой особой проверке они, судя по всему, не подверглись.
В североосетинский город Беслан приезжает группа вооруженных людей – как? откуда? ведь на всем Северном Кавказе давно усилены меры безопасности – и захватывает школу.
Федеральные силы, согласно официальным заявлениям, штурма не готовят, но боевики вынуждают их пойти на штурм. Или провоцируют. Вообще непонятно, кто же на самом деле кого спровоцировал. Но вместо продолжения начавшихся было переговоров происходит бой и гибнут сотни заложников.
Если вернуться к языку фронтовых сводок, то можно сказать, что не только группы вооруженных боевиков, но и одиночные террористы-смертники прорывают оборону как будто танковыми клиньями там, где им, террористам, это нужно, и тогда, когда они это запланировали.
В официальных сообщениях все выглядит как будто не так страшно. Но многочисленные нестыковки заставляют сомневаться в официальных сообщениях.
Кто объяснит, что означает: «Пропавшие без вести в Беслане»? Разве там сошла ледяная лавина, похоронившая неведомо сколько народу на долгие годы? Или, может быть, ученики школы № 1 города Беслана вместе со своими учителями, мамами и папами, бабушками и дедушками, братьями и сестрами вели тяжелые оборонительные бои в окружении на территории, оккупированной противником? Как они могли пропасть без вести?
Официальная информация о трагедиях последних двух недель строится по принципу «чем дальше, тем нелепее». Взрыв на Каширском шоссе сначала объявили хулиганством. Потом уточнили: ах, нет, это терроризм, кажется. Практически то же самое происходило и с информацией о двух погибших самолетах.
Нелепее всего и оттого страшнее всего были и остаются официальные объяснения беслановской трагедии. С самого начала.
Названное в первый день число заложников – 354 человека, – конечно же, было достаточно велико, чтобы испугаться за множество людей, где добрая половина дети. Но сразу возникали сомнения: если это обычная школа, то в ней, вероятно, 10 классов «А» и столько же классов «Б», если не больше. Двадцать классов минимум по двадцать учеников – четыреста. Плюс учителя, плюс пришедшие на праздник мамы и папы, бабушки и дедушки, братья и сестры. Так в итоге и оказалось – более тысячи заложников.
Начальник УФСБ по Северной Осетии Валерий Андреев, руководивший в Беслане оперативным штабом, заявил: «Операция по освобождению заложников завершена успешно ценой жизни офицеров. ФСБ имеет потери среди своих подразделений».
Конечно, кто кинет камень в офицеров, солдат, милиционеров, которые спасали детей, закрывая их собою. И погибшие офицеры войдут в общий список жертв рядом с теми детьми, кого они спасти не сумели.
Но кто ответит за то, что операция пошла совсем не так, как обещали руководители оперативного штаба? И с кого спросить за то, что боевики вообще появились в Беслане? При всей огромности трагедии – это не будет кощунством – невозможно не вспомнить старый советский анекдот времен холодной войны об американском шпионе, заброшенном куда-то на Рязанщину, тщательно подготовленном – вплоть до знания диалектов окрестных деревень, – но все же разоблаченном первой же бабусей, у которой шпион на чистом рязанском попросил воды. Потому что он был негром!
Как мог так и не показанный, кстати, нам в репортажах террорист-негр (якобы убитый во время штурма) проехать через Северную Осетию и не привлечь внимания хоть одного гаишника? Как вообще попали в Беслан десятки людей с оружием? Почему их никто не заметил?
Оказывается, что не все оружие и боеприпасы террористы привезли с собой. Целый арсенал в подвале школы они заготовили в июле, по ходу ремонта школы. В мае в Грозном убили Ахмада Кадырова, мина в трибуну стадиона, как сообщалось, была заложена тоже заранее, во время ремонта. Учатся ли наши спецслужбы на своих ошибках – это вопрос риторический. Но есть и другой вопрос, практический: где еще лежат и ждут своего часа такие же мины или арсеналы? Школы-то летом ремонтировали повсеместно.
Одной из главных своих целей террористы добиваются: они сеют страх.
Естественной реакцией на события последних дней стали запреты на проведение праздничных и других массовых мероприятий в Москве, Воронеже, Томске, Рязани, Саранске. Обжегшись на школе, теперь с особым рвением занялись безопасностью школ. В Челябинской области школы оборудуют «тревожными звонками». А в Якутске взялись выселять из школ живущих прямо в школьных зданиях целыми семьями людей, которые числятся там техническими работниками. Одна из главных причин в том, что практически все они – выходцы с Кавказа. Береженого бог бережет, но кроме естественной и оправданной осторожности за этим виден страх. Значит, террористы добиваются успеха.
В египетском аэропорту «Шарм-эль-Шейх» пассажиры российской авиакомпании «Красэйр» отказались лететь в одном самолете с группой дагестанцев – двумя женщинами, мужчиной и ребенком. Страшно. Дагестанцев в конце концов высадили.
Региональные руководители уже начинают предлагать радикальные меры. Красноярский губернатор Александр Хлопонин и заместитель губернатора Амурской области Виктор Марценко в один голос требуют введения смертной казни для террористов. «Таких людей нужно независимо от статьи расстреливать», – сказал Хлопонин. Гнев и негодование региональных политиков понятны. Но чрезвычайные меры, раз начавшись, неизвестно когда закончатся. И неизвестно, по кому сильнее ударят – по террористам? По мирному населению, которое всегда в ответе за все? По политическим оппонентам, по инакомыслящим? Перспектива малоутешительная. Тем более, что террористы чаще всего остаются неуловимыми.
