Николай Уськов СОВРЕМЕННЫЕ Остапы Бендеры не в пример удачливей своих предшественников. Если раньше "дети лейтенанта Шмидта" организовывали липовые конторы по заготовке рогов и копыт, ставя во главе предприятия профессиональных зицпредседателей Фунтов, то сейчас великие комбинаторы ворочают миллионами. Вместо Рио-де-Жанейро они предпочитают Париж, а в качестве подставных лиц у них выступают ни о чем не подозревающие, но весьма уважаемые люди.
Если придерживаться буквы закона, Михаила Живило нельзя назвать преступником. Суда над ним не было, а материалы уголовного дела по обвинению бывшего хозяина "МИКОМа" в финансовых преступлениях и подготовке убийства кемеровского губернатора Тулеева приговор не заменят. Сам Живило сейчас отсиживается за границей. Ждать Михаила Юрьевича назад в ближайшее время не приходится. В России его ждет камера - отечественный Уголовный кодекс неодобрительно относится к заказчикам покушений.
Надо быть объективным - главным занятием Живило были финансовые операции, а не отстрел губернаторов. Правда, большинство живиловских подельников по финансовым аферам сейчас на свободе. Роль великого комбинатора в аферах "МИКОМа" была настолько большой, что соратники Михаила Юрьевича просто не смогли совершить мало-мальски заметного правонарушения. А некоторые даже не подозревали о том, какую роль играют в комбинациях бывшего короля металлургии. Многие из них были простыми подставными лицами.
Например, Михаил Масловский. Согласно официальным документам - генеральный директор "Сибирской инвестиционной группы". На деле - далекий от бизнеса и финансов инвалид-чернобылец. Малопочетную роль "зицпредседателя" он играл за смешные по микомовским масштабам деньги. В подставные гендиректора Масловский попал из-за денежного пособия, которое "МИКОМ" выплачивал пострадавшим в чернобыльской катастрофе бывшим сотрудникам Министерства энергетики. Михаила Геннадьевича втянули постепенно, как втягивают в омут наркомании неопытных подростков.
"Я был помощником заместителя министра Корсунова, руководителем оперативной группы Министерства энергетики и электрификации СССР. И вдруг - инвалидность. Здоровья после Чернобыля не осталось, пенсия копеечная. Как дальше жить, не знал.
А тут - "МИКОМ". Михаил Живило оказывал материальную помощь тем чернобыльцам, которые в то время вообще не получали компенсации за ущерб здоровью. Пенсия у них была мизерная - по двести, триста рублей. Вначале, пока фирма развивалась, деньги давали раз в месяц. Нам платили сумму, которую хватало на два блока сигарет, потом - больше. Никакой бюрократии в отличие от государства. Были специальные "чернобыльские ведомости". Мы просто приходили и получали деньги. Разве что расписывались в получении".
"Микомовского" пособия чернобыльцам не хватало так же, как и государственной пенсии. Зато Живило был щедр в другом. Он в отличие от бездушных государственных чиновников не ленился вникать в нужды и тревоги инвалидов. А вежливость его подчиненных выгодно отличалась от хамоватости работников собеса. Правда, за чуткость потом приходилось платить. Не деньгами, конечно, - их у Живило и так было предостаточно. Чернобыльцы платили своими безупречными биографиями.
"Однажды, когда я пришел в "МИКОМ" за пособием, мне предложили зарегистрировать на свое имя инвестиционную группу, а доверенность выдать Живило. Выплаты сразу увеличились. Дальше - больше. Предложили стать членом Совета директоров Новокузнецкого алюминиевого комбината. Я был оформлен по всем документам, а Живило выступал по моей доверенности".
Методика использования инвалида или пенсионера в качестве подставного лица стара, как мир. Ее знали мошенники всех времен и народов. Несмотря на вопиющий цинизм - "зицпредседателей" всегда использовали "втемную", выгода от такой комбинации покрывала все моральные и материальные издержки. Находясь на важном, пусть и фиктивном посту, "свадебный генерал" придавал компании аферистов необходимую в финансовых делах солидность. Ну а после неизбежного налета стражей порядка прежние заслуги липового начальника помогали ему скостить срок не только себе, но и не успевшему сбежать коллективу мошенников.
Правда, в отличие от бережливого Живило раньше на "зицпредседателях" не экономили. До самого ареста фальшивые президенты и поддельные директора получали солидный оклад, полностью соответствующий их подложному статусу. В "МИКОМе" решили чернобыльцев не баловать. Конечно, сумма пособия была увеличена, но не намного. До уровня "нового русского" новоиспеченный финансист Масловский явно недотягивал. Скорее, его доход можно было сравнить с заработком квалифицированной уборщицы. Впрочем, работать Масловского за эти деньги не заставляли.
"То, что формально я стал генеральным директором "Сибирской инвестиционной группы", на моей жизни почти не сказалось. Просто, в очередной раз получая пособие, я подписывал пару каких-то документов. Потом, кстати, за меня много раз расписывалась одна бухгалтерша. Я ее сам об этом попросил. Зачем, говорю, мне сюда лишний раз таскаться? Она потом погибла, кажется, в Турции, на отдыхе..."
Ценность автографов бывшего чернобыльца трудно себе представить. Часто "пара документов", подписанных Масловским, стоила многие миллионы долларов. Соответственно весомой была и ответственность. "Сибирскую инвестиционную группу" Живило использовал для расчетов с кемеровскими предприятиями. Примерную сумму сделок можно узнать не только из материалов живиловского уголовного дела. Финансовые операции "Сибирской инвестиционной группы" послужили темой многих газетных материалов. Вот, например, что писала газета "Кузбасс" в своем 204-м номере от 27 октября 1999 года: "Гендиректор разреза "Черниговец" В.П. Тысячный заключил договор с ЗАО "Сибирская инвестиционная группа" на покупку простого векселя номиналом 320 миллионов и договорной ценой 240 миллионов со сроком гашения не ранее 20 января 2000 года. Немедленно пишется и другой договор - залоговый. Согласно этому договору вексель передается фирме "Эрго" в качестве обеспечения обязательств разреза по оплате поставок горно-транспортного оборудования, хотя, по имеющимся данным, договор на такие поставки в документации "Черниговца" не зарегистрирован и никакого оборудования от "Эрго" не поступало.
Через три месяца Тысячный переписывает договор - по дополнительному соглашению отсрочка оплаты векселя отменяется. "Черниговец" обязуется в течение трех банковских дней выплатить 240 миллионов плюс 8 миллионов вознаграждения за двухмесячную отсрочку. Между тем на 1 января все оборотные активы "Черниговца" составляли 390 миллионов рублей при кредиторской задолженности около 32 миллионов. Другими словами, были взяты заведомо невыполнимые обязательства, и просроченная кредиторская задолженность увеличилась сразу на 248 миллионов рублей.
При этом "Черниговец" уже не может вернуть вексель "Сибирской инвестиционной группе" - договор залога с "Эрго" лишил его такой возможности. А "Сибирская инвестиционная группа" получила основания для предъявления исковых требований к "Черниговцу", что будет означать банкротство "народного предприятия"...
Нетрудно догадаться, что под многомиллионными договорами, в результате которых разорилось крупное предприятие, стояла подпись живущего на скромную пенсию инвалида. Афера с векселями закончилась печально не только для сотен уволенных работников "Черниговца". Пострадал и ни о чем не подозревающий Масловский. Судя по публикациям в местной прессе, на розыск инвалида-чернобыльца были брошены лучшие милицейские силы...
"Прокурор области В.Симученков выдал ордер на арест москвича, бывшего генерального директора ЗАО "Сибирская инвестиционная группа" М.Масловского в связи с незаконным, по мнению прокуратуры, заключением договора между "СИГ"ом и ЗАО "Черниговец" в лице бывшего гендиректора В.Тысячного о купле-продаже некоего векселя ценой в 320 рублей.
Масловского ищут, как и Тысячного, который, в свою очередь, по утверждению информагентств, никуда не прятался".
Больше всего милиционеры опасались покушения на жизнь Масловского. Его имя фигурировало в массе документов, на нем сходились ниточки, ведущие к главным комбинаторам, - так, во всяком случае, все выглядело на первый взгляд. На самом деле вскоре выяснилось, что кроме "Микомовского" кассира и пары сотрудников Масловский ничего не знает. Типичный "зицпредседатель". Сейчас таких предпочитают не сажать. Место в тюрьме по праву принадлежит настоящим преступникам.
- Задержали меня по пути из санатория. Сняли с поезда. Оперативники очень за мою жизнь боялись. Один все удивлялся: "Как это тебя до сих пор не убили?" Помню, когда мы стояли в тамбуре вагона, кто-то посветил лазерной указкой в окно. Оперативники повалили меня на пол, закрыв своими телами. Думали, снайпер целится.
В тюрьме меня держать не стали - здоровье не позволило. Привезли в Кемерово, в больницу. Стали водить на очные ставки к директорам разных предприятий, с которыми "Сибирская инвестиционная группа" вела дела. А я никого не знаю. Последний раз в Кемерове был еще студентом, да и то проездом.
Статья, по которой против меня возбудили уголовное дело, серьезная. "Хищение в особо крупных размерах" - только за то, что подписывал и материальную помощь получал. Я не стал добиваться оправдания на суде. Здоровье не позволяет. Попал под амнистию. И то меня потом еще один раз задерживали - данные об амнистии до местной милиции дошли не сразу. Продержали в камере, пока родственники не спохватились".
Сейчас Михаил Геннадьевич - простой пенсионер. Должность генерального директора "Сибирской инвестиционной группы" и членство в Совете директоров крупнейшего металлургического комбината не принесли ему ничего, кроме опыта общения с милицией и пачки старых бумаг с печатями "Сибирской инвестиционной группы" и "МИКОМа". На Живило Масловский не обижается - наоборот, всеми силами желает его защитить от несправедливых, по его мнению, нападок прессы. Во всех своих бедах он винит не парижского затворника, а тех, кто тоже с полным основанием может считаться пострадавшим от действий хозяина "МИКОМа". По мнению Масловского, во всем виновато государство и кемеровский губернатор Тулеев. Такова уж, наверное, русская натура - прощать. Даже когда твое честное имя втаптывают в грязь за жалкие рубли "безвозмездной помощи"... n
Дарья Гармоненко 
