Приют для "списанных" людей

НА ГРОМАДНУЮ Россию всего несколько таких уникальных деревень: одна под Санкт-Петербургом и две в Иркутской области. Живут в них необычные поселенцы - инвалиды с ограниченными умственными возможностями. Те, кого специалисты привычно называют олигофренами, а обыватели - дебилами. Государство, а в какой-то мере и общество их, по большому счету, списало. Им давно уже поставили трудно выводимое клеймо: "необучаемые", а значит, неспособные к обычной, в нашем понимании, жизни.

Десять лет назад группа родителей-энтузиастов, чьи дети оказались "приговоренными", стала шаг за шагом ломать стереотипы, а год назад благодаря поддержке губернатора Иркутской области Бориса Говорина в Приангарье появились две социальные деревни - по одной на каждую общественную организацию, занимающуюся социальной реабилитацией детей, подростков и взрослых с отклонениями в развитии.

"ТАКИХ УБИВАТЬ НАДО"

Наталья Рагутская, нынешний руководитель областной общественной организации инвалидов "Семейная усадьба", как раз из тех одержимых, что в начале 90-х поняли: до их больных детей дела никому нет. Во многих казенных учреждениях чиновники в лучшем случае поднимали равнодушные глаза, в худшем - ледяным тоном спрашивали: "Вы получаете пенсию на больного ребенка, что вам еще надо?" Наиболее сердобольные предлагали устроить дочь Рагутской в психоневрологический интернат. Такой судьбы Наталья Николаевна для своей Маши не хотела. Не хотели и другие родители.

Так родилась идея создать специальную школу для детей с ограниченными умственными возможностями. Рагутской и ее добровольным помощникам опять смеялись в лицо: "Вы что, собираетесь учить "необучаемых"?" В одной из колоний, куда они обратились с просьбой сделать простенькую мебель, сказали: "Да таких, как у вас, детей просто убивать надо. На здоровых людей денег не хватает". Поразила не жестокость, привычная для стен за колючей проволокой, а злая убежденность в правоте своих слов.

И все-таки родительская самоотверженность, любовь победили. Так появилась первая школа с необычными учениками. Я побывал в одной из них. Она разместилась в предместье Рабочем областного центра. Занятия проходят в обычной пятикомнатной квартире, которую пришлось купить у какой-то цыганской семьи. Деньги, кстати, выделили зарубежные спонсоры. Отмыли, провели ремонт, поставили немудрящую мебель.

Первыми учителями стали, рассказала директор адаптационно-педагогического центра "Прибайкальский талисман" Татьяна Кокина, родители, которые решили доказать, что их детей можно чему-то научить. По ее словам, сначала это было просто объединение неравнодушных матерей детей-инвалидов, у которых энтузиазм бил через край, но не хватало опыта и денег. С опытом помогли единомышленники из Швеции, Финляндии, Норвегии. От них же шла и финансовая подпитка.

Как выяснилось, в благополучных по всем меркам странах сталкиваются все с теми же горькими проблемами, но в отличие от России решают их довольно успешно. По центральному телевидению как-то был даже показан документальный фильм о норвежской деревне Вида Роза, жители которой - инвалиды с нарушенным интеллектом - могли писать, читать, а кроме того, заниматься ремеслами. Нечто подобное, опираясь на помощь зарубежных специалистов по лечебной педагогике, постарались создать и иркутские первопроходцы.

Сегодня кроме дневной школы, в которой занимаются двадцать семь детей разного возраста, в "Прибайкальском талисмане" появились пахнущий свежим деревом столярный цех, комната для керамического дела, класс для рукоделия. И они не пустуют. Ребята с увлечением лепят зверюшек, рисуют, строгают и вытачивают разные полезные вещи. Некоторые из них с большим трудолюбием делают рамы, табуретки, полки, которые затем продают каким-нибудь учреждениям. Через ремесла, говорит Татьяна Кокина, постигаются связи между явлениями окружающего мира.

Есть своя школа и у общественной организации инвалидов "Семейная усадьба". Школой, как рассказала Наталья Рагутская, ребята называют свой реабилитационный центр. Здесь они познают себя, изучают школьные предметы по особым программам, играют на музыкальных инструментах, работают с глиной, воском, деревом, шерстью. В стенах школы учатся и такой непростой науке, как искусство общения. В основе всего цикла обучения - вальдорфская лечебная педагогика. Главное назначение школы - подготовить питомцев к самостоятельной жизни в условиях сельской местности, то есть в социальной деревне.

А Я В ДЕРЕВНЮ, ДОМОЙ ХОЧУ

Стоит заметить, что несколько лет назад и эта идея обществом не воспринималась. Достигшим приличного возраста инвалидам с глубокой умственной отсталостью по всем канонам полагалось или висеть тяжким грузом на шее родных, или отправляться в вечно переполненные специализированные государственные учреждения с их жуткими порядками. Мамы-общественницы с цифрами в руках сломали и этот стереотип: они доказали, что содержание уже взрослых инвалидов в социально защищенных поселениях государству обойдется даже меньшей ценой, чем если бы речь шла о специализированных учреждениях.

Кроме того, а это было все-таки главным, в таких деревнях инвалиды получали все условия для развития способностей к самообслуживанию, трудовой деятельности, творчеству. Здесь они могли жить с 18 лет до глубокой старости. "Социальная деревня - это не просто место жизни, это прежде всего образ жизни", - так мне сказала Наталья Рагутская.

Пожалуй, нет необходимости описывать мучительные хождения по различным кабинетам, поскольку Россия всегда славилась изуродованной бюрократической системой, которой нет дела до маленького человека. Но, к счастью, бывают и просветы. Первым из чиновников высокого ранга матерей инвалидов поддержал губернатор области Борис Александрович Говорин. По его постановлению двум общественным организациям на создание социальных деревень были выделены первые деньги из областного бюджета. Добрым словом поминают женщины и депутата Законодательного собрания, а в ту пору еще и председателя комитета по социально-культурному законодательству Валерия Александровича Соколова. Вместе с матерями он расчищал все завалы на пути к выстраданным проектам. Наталья Николаевна Рагутская оказалась опять-таки первой, кому предстояло заложить материальную основу одного из них. Так, в октябре 1999 г. на окраине поселка Усть-Балей высадился необычный десант, и в заброшенной усадьбе закипела дружная работа.

До Усть-Балея, пожалуй, не больше тридцати минут езды по достаточно приличной автостраде. От областного центра его отделяют четыре десятка километров. Кстати, близость к городу стала одним из непременных условий, когда решали, где разместиться первой социальной деревне. Свернув с асфальта, автобус еще некоторое время петляет по узкой и тряской гравийке, пока вдалеке не появляются привычные для Рагутской очертания.

Наталья Николаевна с гордостью знакомит со своими владениями. Полем в 19 гектаров, которое нынче обязательно нужно перепахать. На этом лоскуте земли местные крестьяне давно уже ничего не выращивали, а у поселенцев планов громадье: "Будем обеспечивать продуктами себя сами". Живописными полянками в окружении бодрых сосенок: "Здесь на следующий год начнется строительство восьми или девяти домиков". И, наконец, огородом: "Картошки накопали столько, что не знаем, куда девать".

Заречная, как назвали свое поселение его жители, сейчас, конечно же, не впечатляет масштабами - трудно назвать деревней одну усадьбу, в которой разместилось все нынешнее население. И все же трудно переоценить значение того бесценного теперь опыта, который получили здесь и родители инвалидов, и их дети.

- Приехали, а здесь конь не валялся, - рассказывает Надежда Пантелеймоновна Зайцева, чью должность затруднилась назвать даже Рагутская, поскольку в руках этой удивительной женщины все управление разрастающимся хозяйством. - Впечатление жуткое: кругом запустение и репейник. Но не зря говорят: глаза боятся, а руки делают. Общими усилиями дом приготовили к долгой зиме. Затем приехали пять выпускников нашей школы - четыре парня и девушка, а также три сотрудника.

Зима прошлого года запомнилась всем обитателям Заречной. Не было дров - пилили и кололи. Не было воды - ходили на протекающий рядом Балей и долбили постоянно замерзавшую лунку. Каждый в маленькой колонии выполнял свою работу. "Все заботы, вся работа по хозяйству и по дому - на всех. У каждого есть круг обязанностей, которые он принял на себя добровольно", - поведала Наталья Николаевна. За продуктами ездили в Иркутск или их покупали в местном магазине, молоко - у селян. А еще ребята выпускали "Деревенскую газету". Все выпуски я прочитал, что называется, от корки до корки, в них история первой в Приангарье социальной деревни.

Сейчас Заречная живет в уже отлаженном ритме. Утром "на круге", на общем собрании то есть, обсуждают меню на день: здесь готовят только то, что нравится воспитанникам; затем кто-то принимается за уборку, кто-то отправляется кормить кроликов, гусей и кур. К этой живности, как пояснила Надежда Пантелеймоновна, могут добавиться свиньи и корова. Свободное время поселенцы проводят в столярной мастерской, за ткацким станком. Каждую субботу здесь топят баню. А еще каждый день ребята делают открытия. Многие из них, например, никогда не сажали и не копали картошку, не готовили дрова по той простой причине, что являются горожанами. В Заречной они привыкают к деревенскому укладу и уже с неохотой уезжают в Иркутск к родителям. Здесь каждый из ребят чувствует себя нужным по крайней мере тем людям, которые их окружают; здесь добрая атмосфера. И в этом, пожалуй, главное отличие социального поселения от психоневрологических интернатов.

Весной нынешнего года в Иркутской области появилась еще одна социальная деревня в 35 километрах от областного центра. Детище "Прибайкальского талисмана" расположилось на территории бывшей военной базы. За счет средств областного бюджета здесь восстанавливают линию электропередачи, проводят реконструкцию жилого дома. Силами родителей, как пояснила одна из руководителей "Талисмана" Лариса Сороковикова, уже отремонтированы две квартиры, склад для хранения картофеля, готовятся дрова. После завершения строительства в поселении смогут жить и работать в мастерских, и заниматься сельским хозяйством около ста человек. Правда, в отличие от "Заречной" половину населения составят люди с ограниченными умственными возможностями, а половину - здоровые. Как бы то ни было, но начало положено: первые социальные деревни входят в нашу суетливую жизнь весомо и зримо.

ЧТО ИМ ЕЩЕ НАДО

Уже после командировки по инициативе иркутского корпункта Агентства социальной информации в Доме дружбы областного центра состоялся прелюбопытный "круглый стол", посвященный проблемам социальной, трудовой, бытовой реабилитации и адаптации инвалидов с нарушением интеллекта. Насколько важна и значима эта тема для государства и общества, показали даже сухие, лишенные эмоций цифры. Сегодня только в одной Иркутской области, по данным Управления социальной защиты населения, насчитывается более 14 000 детей-инвалидов, у немалой части которых отклонения в умственном и психическом развитии. Ежегодно это количество прирастает на 10%. Трудно надеяться, что в ближайшие десятилетия ситуация коренным образом изменится: алкоголизация, наркомания по-прежнему не снижают обороты, свою лепту вносит и ухудшающаяся экологическая обстановка.

Одним словом, и специалистам по лечебной педагогике, и энтузиастам-общественникам работы хватит. Но на одном энтузиазме сейчас не выедешь. И об этом тоже говорили участники "круглого стола". Проблем так много, что без помощи государства не обойтись. До сих пор, например, не совсем ясен статус школ для детей-инвалидов с нарушенным интеллектом: образовательные это учреждения или нет? Если да, то к какому ведомству их приписать, чтобы обеспечить стабильное финансирование? Слава богу, Главное управление образования, и в первую очередь его начальник Леонид Выговский, нашли возможность и выделили шесть ставок для педагогического состава двух школ и деревень, иначе бы совсем пришлось туго. Но этого явно недостаточно, поскольку бесплатно трудиться не каждый готов, а надобность в кадрах лечебных педагогов острейшая. Кроме того, не редкость, когда родители инвалидов остаются без всяких источников к существованию, и здесь не мешало бы службе занятости резервировать для них рабочие места.

Таких проблем, как говорится, воз и маленькая тележка. Да, общество и государство невозможно заставить перемениться сразу, повернуться лицом к многочисленным нуждам инвалидов, но ведь когда-то начинать надо, если мы стремимся встать вровень с цивилизованными странами. В Иркутской области, как представляется, пока движутся в правильном направлении.

Что меня еще поразило в Заречной, так это стремление ее поселенцев быть не только потребителями. В Усть-Балее, рассказала Надежда Пантелеймоновна Зайцева, сгорела сельская библиотека. Первыми туда доставили книжки жители Заречной.