Адвокаты выступили против фальсификации доказательств

Добытые в ходе следствия показания свидетелей часто важнее вещественных доказательств. Фото Интерпресс/PhotoXPress.ru

В адвокатском сообществе предлагают ужесточить ответственность правоохранителей за должностные подлоги и фальсификацию доказательств. Сейчас они отделываются за это штрафами и условными сроками, хотя такие нарушения стоило бы признавать тяжкими преступлениями. Но пока адвокаты только и могут, что собирать статистику подобных случаев или возмущаться приказом руководителя Следственного комитета (СК) РФ Александра Бастрыкина. Документ разрешает не рассматривать жалобу на действия следователя, если в ней не приведены прямые подтверждения его вины.

Правозащитная организация «Зона права» опубликовала доклад адвоката Максима Никонова «Фальсификация доказательств. Полицейские методы». Защитники нередко имеют дело, например, с протоколами о проведении следственного действия, которого в реальности не было, а также с подделанными показаниями потерпевших и обвиняемых и сомнительными заключениями экспертов. В судебных делах часто встречаются и показания вымышленных свидетелей, которых засекречивают, чтобы подлог не вскрылся.

Как говорится в докладе, за фальсификации по уголовным делам в прошлом году были осуждены 53 сотрудника правоохранительных органов, но реальные сроки получили только пятеро человек. Во многом потому, что сейчас такие преступления значатся в категории средней тяжести, что и позволяет прекращать их с назначением всего лишь штрафа. Никонов предлагает сделать их тяжкими и увеличить по ним срок до шести лет. В докладе адвокат отметил и «лояльность» судов, которые закрывают глаза и на дублирование «показаний разных свидетелей из протокола в протокол», и на дописывание за допрашиваемых «нужных» следствию слов.

Член Ассоциации юристов России Александр Иноядов согласен, что имеют место намеренные фиксации показаний очевидцев или свидетелей в пользу версий следователей или дознавателю и самооговоры в совершении преступлений. Он напомнил, что более половины дел рассматриваются в особом порядке, что в общем-то исключает полноценную проверку доказательств в ходе судебного следствия. А судьи по-прежнему не готовы реагировать на выявленные нарушения закона, например, вынесением оправдательных приговоров. Иноядов считает необходимым дополнить ст. 306 Уголовного кодекса «Заведомо ложные показания и заключения эксперта», предусмотрев в ней «ответственность субъектов, осуществляющих ОРД, за фальсификацию результатов применительно к категориям преступлений».

Адвокат «BMS Law Firm» Татьяна Пашкевич, ранее работавшая следователем, подтвердила «НГ», что с каждым годом ситуация усугубляется. Об этом как раз и свидетельствуют немногочисленные возбужденные дела при наличии достаточно большого количества зарегистрированных заявлений о таких преступлениях. Она также считает, что наказание нужно ужесточать. Пашкевич рассказала «НГ» и о действующем приказе СК РФ №72 от 2012 года, в котором есть пункт, позволяющий не регистрировать жалобы на должностных лиц этого ведомства, если эти бумаги «не содержат полных сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления и не требующих процессуальной проверки». То есть, возмутилась она, в этом приказе «фактически закрепили возможность отказывать в регистрации заявления и проведении проверки, если оно содержит в себе несогласия с теми или иными действиями должностного лица в ходе расследования». Это нарушает конституционное право граждан на доступ к правосудию, заявила Пашкевич.

«Думаю, что в практике каждого адвоката, специализирующегося на защите по уголовным делам, случаи фальсификации встречались не единожды», – сказал «НГ» советник Федеральной палаты адвокатов РФ Евгений Рубинштейн. «Слепое доверие судов к показаниям оперативных сотрудников и следователей, господствующий обвинительный уклон, особый порядок рассмотрения уголовных дел, число которых доходит до 70% в год» – это все потворствует фальсификациям, доказать которые адвокатам удается далеко не всегда. Например, сам он столкнулся с протоколом допроса неизвестного лица, который якобы являлся очевидцем преступления. «Впоследствии было установлено, что это лицо никогда не проходило в здание УВД, является гражданином иностранного государства и в указанный в протоколе день не находилось на территории РФ», – отметил Рубинштейн.

Решать эту проблему необходимо в комплексе: изменение уголовно-процессуальных норм и гарантий вместе с ужесточением отношения судей к фактам нарушения закона. «Помимо этого, следует прямо в УПК прописать разрешение защитникам проводить аудио – и видеозапись следственного действия. И, наконец, необходимо решить вопрос о примате достоверности и значимости доказательств, исследованных в суде, над доказательствами, полученными в ходе предварительного расследования. Об этом десятилетиями настаивает наука и практика ЕСПЧ», – подчеркнул Рубинштейн.

В том, что фальсификация превратилась в повседневность, заявил «НГ» руководитель уголовной практики АБ «Магнат» Сергей Колосовский, в первую очередь виновато отношение суда: «Суд всегда – исключений не существует, – стремится оправдать действия органов следствия и признать сфальсифицированные протоколы достоверными». И наиболее наглядно тенденция проявляется при оценке показаний свидетелей. Если в суде свидетель говорит не то, что записано в протоколе его следственного допроса, то суд просто оглашает протокол. И мотивирует в приговоре, что больше доверяет показаниям, данным в ходе следствия, поскольку тогда человек лучше помнил обстоятельства, а также что эти показания сочетаются со всеми остальными доказательствами. По его мнению, показания следствию могут лечь в основу приговора только в том случае, если они не противоречат последующим, то есть данным уже в суде. Либо надо вообще исключить возможность оглашения таких показаний без согласия сторон. Такая концепция и закладывалась в процессуальный закон, но последующие изменения ее выхолостили. «Если мы хотим вернуться к справедливому и честному судебному разбирательству, то показания в ходе следствия должны оставаться страховкой на тот случай, если свидетель умрет или скроется», – подчеркнул Колосовский.