Правосудие воспроизводит само себя

Фото Pixabay.com

Институт проблем правоприменения при Европейском университете Санкт-Петербурга составил портрет современного судьи. Это женщина с не очень качественным образованием, сделавшая карьеру в аппарате суда. И хотя такой судья не смог продемонстрировать уверенные знания на квалификационном экзамене, его назначение получило одобрение председателя того суда, куда он устраивался.

«При приеме в судьи наиболее важными качествами личности считаются исполнительность и дисциплинированность, а не беспристрастность или независимость», – говорится в исследовании. Его авторы опросили более 2 тыс. представителей профессии и добавили данные, полученные из квалификационных коллегий судей (ККС).

В результате сделан вывод, что в России сформировалась карьерная модель по «континентальному образцу» – это когда молодой специалист, начав работу в судебной системе после окончания вуза, постепенно продвигается к судейской должности. На все это уходит примерно 10 лет.

Судя по докладу, действительно, уже чуть более 65% кандидатов приходят из аппарата судов, причем для 48,5% из них это единственный опыт работы. Кандидатов из других профессий единицы, чаще всего это сотрудники прокуратуры (6%) и различных госорганов (2%).

Между тем 20 лет назад, например, в 1997-м, среди действующих судей только 11% пришли из аппаратов судов, остальные были юристами из негосударственного сектора. Теперь же портрет типичного судьи выглядит так: стаж работы около 10 лет, возраст 90% кандидатов не превышает 42 лет. То есть человек вполне может состоять в судейской должности следующие 20–25 лет. Отмечен и значительный рост количества женщин: скажем, в 2016-м их доля составила 73,6% из назначенных 2,3 тыс. судей. Одно из объяснений – это увеличение «бумажной» нагрузки на сотрудников аппарата, с которой женщины лучше справляются.

При этом кандидаты имеют, как правило, не слишком качественное образование, и лишь треть способна продемонстрировать высокий уровень знаний на квалификационном экзамене. В докладе отмечено, что «хорошее образование», под которым подразумевается дневное обучение в головном вузе, получили лишь 32% российских судей. Остальные заканчивали либо гуманитарные институты, либо какие-то филиалы, либо учились заочно.

Так что успешный экзамен на должность судьи тоже под силу далеко не всем: в 2015-м его сдали лишь 64% – то есть 1,9 тыс. из 3 тыс. человек. «Высокий уровень знаний – на «отлично» – способны продемонстрировать только 30% кандидатов, около половины получили оценку «хорошо», и 12,5% претендентов показали лишь удовлетворительные знания», – говорится в докладе.

Впрочем, для получения рекомендации ККС нужны не столько хорошие оценки, сколько ходатайство председателя того суда, куда происходит назначение, а «прочие социальные характеристики практически не влияют на получение рекомендации». В итоге соискатели, о назначении которых ходатайствовал председатель, получают рекомендации в 96% случаев. При этом 63% тех, кого не поддержал председатель, их не получают.

Председатель же суда, как правило, отдает предпочтение сотрудникам аппарата. Шансы кандидатов из полиции и госорганов составляют где-то 50%, у тех же, кто пришел из негосударственного сектора, они «ниже среднего».

В докладе указано на недооценку адвокатского сообщества как кадрового потенциала судебной системы. Однако как раз адвокатский опыт в последнее время рассматривается как противопоказание к получению рекомендации ККС. Аргумент в основном такой: дескать, по роду своей деятельности защитники «обрастают нежелательными связями». То есть, оказавшись в кресле судьи, они могут оказаться уязвимы к внешнему давлению.

В результате идеальным кандидатом в судьи стал не независимый и авторитетный специалист, а исполнительный и трудолюбивый аппаратный сотрудник. Его назначение удобно для российского правосудия, так как «он знаком с делопроизводством, дисциплинирован в части соблюдения процессуальных сроков и формальных требований и готов к высокой «бумажной» нагрузке». Правда, отмечается в докладе, «эта карьерная траектория вряд ли способствует таким высоким профессиональным качествам, как независимость, беспристрастность, опыт в разрешении конфликтов».

Для повышения авторитета судей предлагается привлекать больше кандидатов с широким профессиональным опытом, а для усиления их независимости – ограничить роль председателей судов в отборе и назначении судей. Необходимы также реорганизация документооборота и перераспределение нагрузки. Это нужно, поясняется в докладе, чтобы главными качествами судьи считались все-таки не усидчивость и трудоспособность, а уверенность в суждениях, беспристрастность и правовые знания на уровне настоящего эксперта.

Как заявил «НГ» пресс-секретарь Верховного суда Павел Одинцов, вывод о том, что российская судебная система преимущественно пополняется за счет работников аппарата и секретарей, далеко не нова. И, по его словам, это логично и правильно: «Именно эта категория специалистов ежедневно занимается исключительно судопроизводственной проблематикой, куда входит изучение материалов дел, подготовка проектов судебных решений и иных документов, взаимодействие с судьями и сторонами в процессе, присутствие на судебных заседаниях при рассмотрении дел и т.д. Это очень серьезный опыт с учетом высочайшей нагрузки на судей в районных и мировых судах».

Что же касается ученых-правоведов, адвокатов и других предполагаемых конкурентов работников судейского аппарата, то, по мнению Одинцова, никаких формальных ограничений для них нет. «Но можно предположить, что профессиональные представители адвокатуры вряд ли готовы променять имеющийся у них клиентский потенциал на перспективу рассмотрения 25 дел в день в статусе районного или мирового судьи», – заметил он.