Константин Ремчуков: Собранные Навальным деньги для выборов могут стать поводом для новых преследований

А.Плющев― Добрый вечер! Здесь Александр Плющев. И у нас в «Особом мнении» — Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты». Константин Вадимович, добрый вечер!

К.Ремчуков― Добрый вечер!

А.Плющев― Давайте начнем с события, которое сейчас наиболее обсуждаемое, наверное, политическое. Я имею в виду отказ Алексею Навальному в регистрации его на выборах президента. Я так думаю, что вас, наверное, не очень удивило.

К.Ремчуков― Я думаю, и вас.

А.Плющев― И меня тоже, да, не очень удивило. Хотя какие-то поползновения разные были, когда Центризбирком продлил работу…

К.Ремчуков― Это так было интерпретировано, мне кажется – эти поползновения. На самом деле, сигналов, в том числе, от Памфиловой прямых через какой-то равный интервал было много. И поскольку вслед за ее заявлениями о том, что он не может быть зарегистрирован, поскольку у него не снята судимость, я следил – там под «Яндексом» теперь есть «Дзен» такая функция, и я смотрел кластеры публикаций на эту тему, — и вдруг уже вчера кластеры публикаций пошли следующие: очень похожий месседж, что Навальный занимается жульничеством. Причем это в СМИ, так или иначе, связанных с людьми, близкими к государству, даже если формально они выглядят как частные. Потому что, заведомо зная, что он не будет допущен к выборам, а это заведомое знание вытекало из факта непогашенной судимости, он собирает деньги. И даже к концу дня я уже считал суммы… Он поставил задачу собрать миллиард рублей — собрал четверть, 250 миллионов. Публикует отчетность об использовании. Но кто проверит, 60 тысяч он платит этому члену штаба или 30? Вот прямо такие подробные… И если утром это было мнение эксперта, который высказался, что Навальный делает, то к концу это была уже линия…

Поэтому уже вчера, когда появилось это, было ясно, что не то что не допустят, а уже и ткется новое дело.

А.Плющев― Но чисто пиарно эту тему и Элла Памфилова сегодня поддержала прямо на заседании Центризбиркома. Она сказала буквально следующее: «Я в советское время 12 лет на производстве отпахала, а вы, Алексей Навальный, обираете молодежь, собираете деньги…».

К.Ремчуков― Саша, я не слышал этого заявления, но вы подтвердили то, что я видел вчера. Кластер целый — 6 или 7. Я даже там скриншоты делал. Думаю, исчезнут куда-то. А надо всегда понимать, как начиналась эта линия. И вот вы подтвердили. Значит, это централизованная была выработана позиция в отношении Навального.

А.Плющев― Почему Навального не зарегистрировали?

К.Ремчуков― Мне кажется, что Навальный олицетворяет собой несколько таких системных угроз, для того, что власть представляет себе как стабильность или относительная стабильность в обществе. Он все-таки, скорее, относится к левакам, то есть человек, который не хочет усовершенствовать ту систему, которая есть, а хочет революционным образом изменить элиту в этой стране вплоть до судебного преследования многих людей из ближайшего окружения Путина – там 100 или 110 семей — с изъятием этих денег. Это недопустимо.

Второе: страна наша всегда беременна левыми идеями и упрощенными сценариями решения всех проблем: отнять и поделить. Поэтому, если выпустить этого джинна даже в рамках избирательной кампании, даже если он проиграет Путину, в конечном итоге, он раскочегаривает котел молодых людей от самых молодых до 40-45 лет, которые готовы идти на революционные изменения. Режим, я думаю, в целом и Путин, в частности, по многочисленным его высказываниям на протяжении всей его политической деятельности, доступной нам, все-таки считает, что революция – это плохо. И многие люди из его окружения считают, что любой зачинщик революции никогда не достигает той цели, которая декларируется как цель революции. Ни один из инициаторов революции, как правило, не доживает до какого-то срока после революции, поскольку каждая революция таит в себе элемент контрреволюции. Поэтому всем кажется, что еще одна революция, а именно революционность, выкорчевывание ныне доминирующей элиты приведет страну к катастрофе.

Один из уроков столетия, который выучила власть сегодня – это то, что царь допустил малодушие и мягкотелость в разгроме большевиков, в преследовании Ленина, в уничтожении всей этой… особенно когда они начали выступать за превращение войны империалистической в войну гражданскую, когда их обвиняли в том, что они связаны с немцами, то есть во время войны они сотрудничают с немцами… И надо было… Сейчас уже большинство экспертов говорит: Вот момент уничтожение в зародыше могло бы спасти ту Россию на дореволюционную, — меньше обращая внимание на качество руководства со стороны Николая. На качество руководства только у нас Поклонская обращает внимание.

А.Плющев― Что же это значит? Что кандидатов от левых – какого-нибудь Сурайкина, я уж не говорю про Грудинина – тоже могут не зарегистрировать по этим соображениям?

К.Ремчуков― Нет, они не так опасны. Они не несут в себе ни современных технологий продвижения своих идей. Ведь Алексей Навальный продемонстрировал невероятную технологичность своей политической карьеры. Сбор денег, обходит отсутствие внимание со стороны федеральный СМИ (это неважно), заводит свой YouTube-канал, делает обращения, разбивает какие-то кубы, проводит агитацию, очень четко формулирует свои месседжи в каждой территории. Охватил всю страну. То есть он политтехнологически невероятно силен.

Поэтому сравнивать Грудинина, который хороший, наверное, директор частного предприятия, которое, называется, по-моему, ООО «Совхоз Имени Ленина»; это такая мимикрия: совхоз имени Ленина, а, на самом деле, это частная лавочка господину Грудинина, который совершенно беспомощен был во многом… Я сегодня слушал с 5 до 6…

А.Плющев― Мы можем к нему вернуться…

К.Ремчуков― Он не опасен, потому что никто из них не содержит – из тех левых, о которых мы говорим – в ядре своей программы антипутинский стержень. Навальный и вслед за ним многие другие редуцировали все содержательные свои программы до очень простой вещи: против Путина.

А.Плющев― Можно я резюмирую? Навальный представляет собой опасность для Путина и для Системы, которую Путин возглавляет, олицетворяет, если не на этих выборах конкретно, то есть если он не может победить непосредственно или второй тур, то в некоторой перспективе, — правильно я вас понял?

К.Ремчуков― Да.

А.Плющев― Вот. Отлично. Тогда такой вопрос: насколько он может организовать эту свою забастовку? Я не знаю, видели вы или нет, он призвал сразу же к забастовке избирателей.

К.Ремчуков― Как всегда оппозиционный лагерь расколот. Мне кажется, он не является безусловным лидером оппозиции. Он безусловный лидер для определенного круга людей в Российской Федерации. Он не лидер для многих политиков. Если он блестящий организатор, он не такой блестящий мыслитель. Я видел пару каких-то вещей, где он с Ксенией Собчак вел разговор и потом со Стрелковым. Очень слабые впечатления. То есть это абсолютно разные жанры: выступать как оратор, когда у тебя нет сопротивления, ты выходишь и говоришь: «Давай сейчас всех их замочим!..»

А.Плющев― Мы здесь, в студии это знаем.

К.Ремчуков― А другое дело тебе как начинают что-то такое – и ты поплыл уже. Плюс – вот мое наблюдение – неожиданно сильно, политтехнологически очень грамотно выступает Ксения Собчак. Просто, видимо, штаб очень хороший. Потому что она осознанно понимает, что она не должна быть популистской, что те люди, которые за нее не проголосуют, не проголосуют за нее никогда, она не хочет им угодить, она угождает тем, чьи ценности она разделяет.

А.Плющев― У Навального есть ресурсы. Вы сами об этом сказали. Есть технологии, которые он удачно применяет. Вы это признаете, отдаете должное. И эти же технологии, наверное, мы можем предположить, можно применить для того, чтобы, по возможности, бойкотировать выборы и снизить явку. Так говорит Навальный. Как вы думаете, удастся или нет?

К.Ремчуков― Цель понятна заявленная. Это его выбор. Но, как мы видим, оппозиционные власти силы – даже нельзя назвать движения – в стране в течение, я думаю, после 2003 года, после ареста Ходорковского – 14 лет – делятся очень четко на тех, кто считает, что нужно пользоваться всеми легальными возможностями для продвижения своей повестки, медленно, но последовательно доносить до людей ценностные, содержательные, технологические вещи, приучать их думать о чем-то, требовать, то есть это долгий процесс воспитания; и теми, которые считают, что с этим режимом общаться бесполезно и нужно быть всегда к нему в оппозиции.

Но, как правило, такие люди, за исключением того же Навального, — из-за границы мы слышим эти голоса. Такая непримиримая конфронтация. Сказать, что за эти три месяца до выборов мы можем примирить эти точки зрения, которые раскололи оппозиционные силы в стране в течение этих полутора десятилетий, — я не думаю, что это возможно. Всегда будут люди, которые считают, что политика – это искусство возможного и люди, которые бескомпромиссно говорят: «Путину не место…».

А.Плющев― Конформисты, нонконформисты среди оппозиции. Оппозиционные конформисты и нонконформисты.

К.Ремчуков― Да.

А.Плющев― Анна спрашивает: «Так ведь недопущение до регистрации кандидатов в президенты и стимулирует революцию. Допустить – и всё будет развиваться мирным путем».

А.Плющев― Мы за красных, значит.

К.Ремчуков― Поэтому это всё есть. Но, тем не менее, даже они, поскольку они обуржузались, у них достаточно предсказуемое, как им кажется, будущее, им кажется, что именно таких, как Навальный, бескомпромиссных, нонконформистских людей нельзя допускать до политики, потому что они перебаламутят всю страну и потом им потомки не простят, как не простили то, что такую страну как царская Россия прохлопали и развалили.

И мы видим, что примеры такого поведения именно с исторической перспективой «А что скажут потомки?» мы наблюдали в Крыму, когда Путин вдруг понял, что при той риторике киевских властей антирусской через неделю там будут американские корабли в Севастополе, никто не продлит никаких соглашений по Черноморскому флоту, и то, что Екатерина Крым в состав России, победив турок, присоединила, — вдруг при Путине, при таком мачо вдруг это всё уйдет. Будем выдавлены туда, в сторону Новороссийска, а там базы не готовы. И вообще, это жалкое, ничтожное существование: даже не выйдешь из этой своей «лужи» в Средиземное море. Поэтому такой взгляд привел к тому, что потом Путин неожиданно сообщает в интервью о том, что он дал команду привести ядерные силы в боевую готовность. Я когда это услышал — это Кондрашев, по-моему, журналист, — это было сильное впечатление. То есть мы жили, мы видели там «зеленых человечков», кто-то смеялся, кто-то шутил…

А.Плющев― А в это время…

К.Ремчуков― А в это время ядерные вооруженные силы были приведены в состояние боевой готовности. То есть он предполагал, что если Запад… ну, если бы там был не Обама, а кто-то более решительный, сказал: «Да вы чего? Ну-ка давай…». Мы были готовы так воевать.

Поэтому, я думаю, что сейчас кажется, они могут задуматься об историческом месте, но предсказать, что будет через 5 лет, мне кажется, очень сложно.

А.Плющев― А вы сами одобряете это решение не допускать Навального? Просто меня ваше отношение интересует. Вы сейчас так отстраненно анализируете.

К.Ремчуков― Вы знаете, я сторонник того… я бы Навального допускал, если честно. Потому что, мне кажется, что самый большой долгосрочный выигрыш, когда ты в открытой полемике побеждаешь, когда ты понимаешь, что у тебя есть аргументы в этой полемике. Когда ты готовишься к тому, что это не кто-то поддающийся тебе задал один вопрос, а потом ты только отвечаешь, никто не может уточнить. Мне кажется, это эстетика XXI века, это отрытая борьба. Да, она неприятная, но мы видим, что… Ну вот взять, с чего начался… мы сейчас подготовили итоговый выпуск «Независимой газеты». Итоги 2017, как всегда делаем.

А.Плющев― А когда выйдет?

К.Ремчуков― Он выйдет у нас 28 числа. И я писал редакторскую колонку. И я для себя соображал, как всё началось. Год в целом был не очень резкий, так… нормальный. Но что случилось 27 марта, когда школьная почти молодежь вышла протестовать, возбужденная фильмом Навального «Он вам не Димон».

А.Плющев― Процентов 30 там школьников было.

К.Ремчуков― Ну, ощущение было, когда ты видишь, кто на столбе…

А.Плющев― Больше, чем раньше.

К.Ремчуков― Их не было…

А.Плющев― То есть они вошли.

К.Ремчуков― Ведь и реакция поэтому не была такой жестокой. Они понимали, что «ты с детьми начинаешь уже?..», в том числе, элиты, которая твоя. А у вас нет повестки для них. Поэтому всё жестко перекрутилось. С этого момента вдруг появилось, что Путин заболел цифровой экономикой, у нас появились съезды волонтеров, у нас провели фестиваль молодежи и студентов…

К.Ремчуков― Не крутиться, а подумать о том… Вот они живут так: Ну, у нас молодежь, она не ходит на выборы. Чего о ней думать? И вдруг выясняется, что повестки будущего для молодежи у нас в стране нет. И ее надо думать.

И Медведев принимает решение – это его личное решение: «Я не буду вести полемику по фактам этого фильма. Федеральные каналы замалчивают эту тему, и тема перемещается в интернет. И мы только следим за тем: 3 миллиона посмотрело, 13, 16, 25… Таким образом, получается, что да, действительно, из 150 миллионов человек, скажем, 125 миллионов не смотрело этот фильм, и они не были возбуждены. Но 25 миллионов – это другое качество этих 25 миллионов. Это, во-первых, вся путинско-медведевская элита, это все министры, замминистров, семьи, жены, это губернаторы, вице-губернаторы. И они знают всю структуру обвинения Навального, и они не слышат аргументов против.

И, мне кажется, даже если смотреть на власть, как она меняется, и я пишу это в своей редакторской заметке, о том, что в этот момент, стало ясно, что Медведев не может занимать пост премьера на следующий срок, потому что время требует более жесткой готовности играть, как в футболе говорят, в кость, по всему политическому полю. Если ты уходишь от этой игры, ты уходи.

Не случайно уже вся вторая половина года прошла в спекуляциях, кто будет премьер-министром. Все только гадают: этот, этот… Но, поскольку реальной утечки информации из тех центров, которые реально что-то знает, никогда у нас не бывает, то это все гаданиями и закончилось. Но это тоже показывает, что запрос времени, в том числе, и для людей во власти – это быть готовым к серьезной полемике.

Поэтому, мне кажется, что недопущение революции – это хорошие слова. Я тоже не хочу революции, поскольку никогда не знаешь, чем всё закончится. Думаешь, что пойдем этих погромить – тебя пристрелили на первом же перекрестке.

Но недопущение революции – это создание не фейковых площадок для политической состязательной борьбы. И я считаю, что Навальный выражает интересы большого числа россиян. А демократия – это система, которая содействует тому, чтобы политические предпочтения граждан находили подтверждение в практиках организации избирательного процесса. Вот политические предпочтения российских граждан в случае с Навальным не находят подтверждения в практике. Да, у него есть судимость, но эту судимость оспорена в Европейском суде по правам человека. Да, возникают огромные сомнения по качеству даже тех обвинений, которые были сделаны, по крайней мере, я помню, «Кировлес» интересно было смотреть…

А.Плющев― Сами по себе законодательная норма сомнительны, потому что противоречат Конституции.

К.Ремчуков― Она тоже появилась ведь за последние годы. То есть мы видим, что, на самом деле, это происходило сужение поля свобод в последние годы. Был принят закон, который обязывает депутатов всех уровней согласовывать свои встречи с избирателями якобы в интересах самих же избирателей, чтобы не было проблем с транспортом.

И всё вот это вместе говорит о том, что, с одной стороны, ты не хочешь революции – садись, пять! – с другой стороны, как? Если даже вопрос после «Что ты хочешь?», вопрос технологий: «Как?» Вот этот «Как?», мне кажется, он ошибочен, потому что он делегитимизирует результаты выборов. А был бы Навальный, открытая дискуссия. Он говорит: «Надо вот так», ты ему говоришь: «Нет, так невозможно». – «А как вы это будете делать?..» Да, набирает он, скажем, 20%. Хороший результат, безусловно. Но ты-то набираешь 70% или 60%. Но тебе же все говорят: «Молодец, ты прошел через это».

То есть у нас не произошло адаптации к тому, что победа 51 на 49 но в честно борьбе – это тоже победа, это дает тебе право руководить страной полноценно, как будто ты выиграл 90 на 10.

А.Плющев―  И, так или иначе, мы подводим итоги. Хотя текущих событий много. Вот выборы, предвыборная борьба, если можно ее так называть, она все равно остается главной.

Еще вы упомянули Ксению Собчак. В связи с тем, что Навального не зарегистрируют, в связи с тем, что мы с вами говорим: есть конформистская оппозиционная аудитория, есть нонконформистская. Вот удастся ли Ксении Собчак теперь на этих событиях каким-то образом закрепиться и закрепить успех, если она, вообще, будет зарегистрирована?

К.Ремчуков― Мне кажется, что да.

А.Плющев― Конформизм победит.

К.Ремчуков― Конформизм – это… просто, когда вы хотели определить так или не так…

А.Плющев― Договороспособность.

К.Ремчуков― Нет, не так, как вы говорите. Она не говорит… Конформизм, и нонконформизм – в данном случае вы просто навязали такое деление, а сейчас уже к нему апеллируете: провести разницу. Но я бы разницу провел другую.

Поскольку я много лет в журналистике и наблюдаю за многими людьми в журналистике, я вижу, что, например, успех «Эха Москвы» — в том, что вас не закрывают, не ликвидируют – в том, что Алексей Венедиктов никогда не говорит резких личных слов против Путин. Можно считать это конформизмом? Можно. А многие журналисты, которые не несут ответственности за коллектив, они могут тут его… я не знаю, что с этим Путиным делать. А Леша потом ходит и как-то их защищает, потому что ему кажется, что сохранить такой актив как площадку… Просто это единственная площадка, это как «Правда» или «Искра» у большевиков, которая организационно объединяет многое. Мы знаем друг о друге, потому что на эту платформу «Эха» заходим.

Ксения Собчак. Ее повестка предельно перпендикулярна повестке Путина по многим вопросам. При этом она никогда не будет кричать «Путина в тюрьму!», «Всех посажу!». И в силу личных обстоятельств – они знакомы, — и в силу того, что это не нужно. И власть – вот тот, кто внимательно наблюдает, он видит, что власть у нас – это только кажется, что она такая драконовская. Если ты соблюдаешь определенные правила, не говоришь: «Ты, сволочь! Кандалы тебе… Давай иди сюда!..» или как он кричал про жуликов и воров…

А.Плющев― «Пять минут на сборы!», «Путин, лыжи, Магадан!»… Что еще процитировать?

К.Ремчуков― Теперь вопрос: если Ксения аккумулирует огромную часть того, кто шесть лет назад вышли на Болотную и Сахарова, вокруг этих европейских ценностей, ориентации европейской, нормальности, плюрализма, соблюдения духа и буквы нашей Конституции, то считать, что это конформизм? Нет, это более реалистичное продвижение своей системы ценностей среди людей. Считать, что если ты придешь каким-то чудом власти, — а люди не знают про твою систему ценностей, — и у тебя очень успешно получится, — это, мне кажется, ошибочная вещь.

Либо ты говоришь: мы просвещенное цивилизованное меньшинство, раз мы пришли к власти, то мы дожмем, пока мы не трансформируем эту Россию – это принцип большевиков был такой: в крестьянской стране 150 тысяч большевиков решили перелицевать русских дух, русскую культуру, религиозность, образ жизни, крестьян и все прочее. Вот они перелицовывали 74 года. Я не думаю, что этот путь более правильный. Я считаю, что чудес не бывает, и поэтому просвещение людей, формирование групп, которые привержены определенным ценностям – это долгосрочная позиция, но более выигрышная в конечном итоге, в том числе, и с поколенческой точки зрения.

А.Плющев― Тут заговорили о Грудинине, когда его выдвинули, и прямо такие авансы ему все раздают. Даже наши слушатели, что было удивительно, в итоговой программе «Ганапольское» очень здорово проголосовали за него как за протестного кандидата, как противовес условный Ксении Собчак и Алексею Навальному.

К.Ремчуков― Я ехал сегодня, смотрел по телевизору – пробок много сегодня – с 5 до 6 на «Первом канале» Грудинин в том же формате против двух ведущих, как и Ксения Собчак была. Но если Ксении Собчак не давали слово сказать, закрикивали, шашумливали и так далее, то здесь давали ему выразиться. И выяснилось, что он парень-то не очень содержательный. Выяснилось, что этот контекст — именно президентская амбиция – пока он просто полностью не готов к этому. Он хороший, наверное, директор этого ООО, которое клубнику выращивает. Про международную политику я вообще не говорю, у него нет этой концепции. У него и по внутренней политике нету. Абсолютно не готов.

То есть я понимаю, почему его… Вот у нас завтра публикация будет. Там Леша Горбачев, ему источники сказали, что побеждал типа на этих праймериз, которые Левый фронт организовывал, Удальцов организовывал, побеждал Болдырев, на самом деле, потом в последний момент, — там подозрения есть, в силу каких-то договоренностей, может быть, с администрацией президента, может, с кем-то из левых, — сделали этого Грудинина.

Коммунисты завалили муниципальные выборы полностью. Зюганов перестал быть политтехнологичен. Они даже базой данных своих ячеек не могли воспользоваться. Это уже всё. Вот как Советский Союз в какой-то момент встал, так и Коммунистическая партия. Поэтому они решили с помощью Грудинина, а не Болдырева реанимировать этот левый электорат. Но он слаб, он и интеллектуально слаб, мне кажется, образования не хватает, представлений. Как они его натаскают… Может, его не надо натаскивать, может быть, там Зюганов вместо него будет ходить… Но это тоже вопрос же именно организации.

Потому что в Москве то, что они при таком количестве пенсионеров проиграли так муниципальные выборы и ушли фактически с политической карты, говорит о том, что они не знают, как работать по-современному даже со своим ядерным электоратом.

Поэтому, сможет ли Грудинин, который чуть что, говорит: «А у нас Зюганов будет председателем совета». — «А чего будете делать как президент? «А вот Зюганов у нас председатель Госсовета, он определит программу»… То есть всё — на Зюганова. Поэтому я не думаю…

Но, что делает Ксения правильно? Она знает, что коммунистический электорат за нее никогда не проголосует. Она не апеллирует к этому. Потому что Грудинин все время говорит: «Я за бедных. Мы должны налоги…». А те, которые не бедные, они их не интересуют. А Ксения не говорит, что она за бедных, она говорит о справедливости…

А.Плющев― Она говорит, что она против всех.

К.Ремчуков― Это она сначала говорила. Сейчас она редуцирует свою программу, это, безусловно. Заметно происходит это изменение. Она зашла с этой фразой, а потом очень быстро поняла, что далеко ты не пойдешь против всех.

Ксения, конечно, должна формулировать эти ценности, которые могут выглядеть нормально. И у Ксении есть потенциал очень важный, мне кажется, ценностный для объяснения людям многих наших проблем. В нашей стране отсутствует понятие человеческой справедливости. У нас это понятие за годы большевизма было заменено на понятие справедливости социальной. А это две большие разницы.

Справедливость человеческая – это вы высокой квалификации человек, я меньше квалификации человек; мы работаем одинаково, вы создаете больший продукт, большие ценности, а я меньшие; вы получаете 200 рублей, я 50 рублей. Справедливо? По-человечески справедливо. Но тут появляется левый типа – ну, у вас тут в студии бывает Максим Шевченко, — который говорит: «Это несправедливо». Социальная справедливость требует распределения: отнять у вас с помощью налогов и этих 200, скажем, 100, а мне к моим 50 прибавить, скажем, еще 25 (75). Чтобы общество жило как 100 и 75. Им кажется, это производительная модель. Советский Союз показал: она не работает. И у нас нет этого представления о справедливости. Все хотят заменить на представление о социальной справедливости.

У Собчак есть шанс поговорить о справедливости и консолидировать молодое поколение, по крайней мере, избирателей вокруг этой нормальности.

А.Плющев― «А она самостоятельный кандидат, – вот тут спрашивают, – или войдет по согласованию с настоящей администрации власти?» — спрашивает Леонид.

К.Ремчуков― Не знаю. Я слышал несколько раз, она говорила, что она самостоятельный кандидат?

А.Плющев― Вы верите?

А.Плющев― А ее активность на федеральных каналах – надо же понимать, что это регулируемый процесс. Но он регулируется, потому что у нас власть такая нехорошая?

К.Ремчуков― Нет. Потому что, я думаю, что есть некий исподний замысел, как провести эту кампанию, чтобы повысить ощущение легитимности этих выборов. Собчак видели на всех каналах? Видели. Кто ей затыкал рот? Никто. Грудинина видели? Видели. Жириновского видели? И сейчас видим. Миронов, он вообще отказался идти, сказал, что Путин – наш кандидат. Поэтому сегодня справедливороссы заявили, что они ему отдают. И так далее.

А вот Навальный, про которого Путин впервые сказал на пресс-конференции неожиданную вещь, что он будет бегать по площадям, — это был сигнал уже. Потому что до этого всегда Путин произносил только одно: По закону, если закон разрешает… И вдруг впервые на этой конференции он сказал, что «вы что, хотите, чтобы он бегал как этот Саакашвили по площадям?» Значит, получилось политическое предпочтение.

Но я думаю, все те, кто будут допущены, они будут это срок все маячить на телевизоре, подсчет голосов будет честным, я считаю. Это принципиальное решение приняли, что не будут никого подтасовывать. «Нам не нужны результаты, — как кто-то удачно сказал, — что выбрана модель не Туркменистана, а Европы при получении итогового результата выборов. То есть не 90% нам нужны или 96%...»

А.Плющев― Ну, это только о результате речь. У нас минутка буквально осталась. Я хотел спросить. Тут «молния пришла» — вот я телеканал «Дождь» вижу по телеграмме: Виталий Мутко приостановил работу на посту главы РФС. Вы же не чуждый футболу человек.

К.Ремчуков― Очень хорошо, что он сделал. Мне кажется, что, вообще, очень много проблем у нас со спортом началось с того, что Виталий Мутко не был отправлен в отставку с поста министра спорта, а был повышен до вице-премьера. Для всех международных чиновников это был ясный знак, что он находится в тесной коллаборации с властью, в том числе, и возможных манипуляций с этими пробами.

Поэтому остановка его членства сейчас, когда началось расследование применение допинга в российском футболе за несколько месяцев до начала чемпионата мира в России — это очень мудрый шаг. Я приветствую все тех, кто подтолкнул его к этому. Потому что сорвать чемпионат мира было бы неприемлемо из-за каких-то личных отношений.

А.Плющев― Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты» был сегодня гостем программы «Особое мнение». Меня зовут Александр Плющев. Спасибо большое, до свидания!