"Сирийский пылесос" террористов разворачивается в сторону России

Владимир Путин рассказал руководителям спецслужб СНГ, что террористические атаки могут быть проведены против любой страны. Фото с официального сайта президента РФ

Спецслужбы продолжают выяснять, кто стоял за терактом в метро Санкт-Петербурга, а власть, похоже, пытается высчитать политические риски и дивиденды, которые могут последовать за этой трагедией. Ситуация остается непонятной: например, на фоне заявлений о том, что ужесточать репрессии не будут, появились призывы к новым законодательным ограничениям прав граждан. В регионах уже готовятся антитеррористические митинги, на которых, очевидно, опять станут призывать россиян сплотиться вокруг власти. «НГ» выяснила у экспертов, какие изменения могут произойти во внутренней политике страны.

«Мы знаем, что каждая из наших стран, практически каждая, является возможным потенциальным объектом террористических атак. Много и других угроз для наших стран. Это и организованная преступность, и наркотрафик. Это, кстати говоря, и коррупция, это и воздействие внешних сил, которые так или иначе пытаются повлиять на развитие внутриполитических ситуаций в наших странах», – сказал на встрече с руководителями органов безопасности и спецслужб стран СНГ президент России Владимир Путин.

Антитеррористические митинги пройдут сегодня во многих субъектах РФ. Такие акции в принципе норма и для других стран, однако действительно это лишь в том случае, когда они проходят спонтанно. Скажем, и в Москве, и в Петербурге уже появились народные мемориалы, где граждане могут выразить свое сочувствие погибшим. Подготовка же такого рода акций в обычном для России добровольно-принудительном порядке свидетельствует о том, что их цель – не ответ общества террористам, а скорее демонстрация единения народа и власти внешним и внутренним врагам. В большинстве регионов акции так и будут называться – «Мы – едины».

Кремль, впрочем, по традиции открестился от организации подобных мероприятий. Точно так же было и в 2012 году, когда в пику протестам оппозиции тоже собирались многотысячные митинги сторонников власти, организаторами которых были разного рода структуры, откликавшиеся на «просьбы трудящихся». И сейчас где-то митинги заявляет «Молодая гвардия «Единой России», а, к примеру, в Тамбове – Российские студенческие отряды, в Красноярске же – «Боевое братство». В итоге получится красивая телекартинка, которую можно будет пустить по центральным телеканалам, показывая, что в борьбе против терроризма общество сплотилось вокруг действующей власти. А значит, недавние уличные успехи оппозиционеров ничего не стоят.

Спикер Госдумы Вячеслав Володин и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков почти синхронно заявили вчера, что никакого завинчивания гаек не будет. Эти заявления прозвучали в ответ на опасения, что теракт опять будет использован как повод для ограничения политических прав граждан. Песков заметил, что и ныне действующих антитеррористических законов вполне достаточно. Однако обычно всегда, когда после какого-то теракта появляется масса упреков в адрес спецслужб, они отвечают на них призывом дать им еще больше полномочий.

Правоохранительные органы реагируют на теракт традиционно, но перед руководством страны задачи стоят более сложные. Фото Reuters

Законодательные изменения уже начались. В Госдуме подготовлены поправки в Уголовный кодекс (УК), усиливающие ответственность за вербовку в ряды террористов вплоть до пожизненного лишения свободы. Вчера же в первом чтении был принят законопроект, расширяющий полномочия сотрудников Федеральной службы охраны (ФСО). Охранники первых лиц теперь смогут запрещать движение транспорта и пешеходов на охраняемых трассах, безвозмездно использовать аэропорты и порты, уточнен и порядок применения ими оружия. Есть идеи и более радикальные – уже предложено ввести мораторий на протестные митинги, чтобы не раскачивать страну изнутри.

Как заявил «НГ» лидер ПАРНАСа Михаил Касьянов, Путин, пришедший во власть на волне борьбы с терроризмом, обязательно использует эту тему во время президентской кампании. Он пояснил, что той части населения, которая поддерживает президента, все последующие действия Путина будут придавать уверенности и дополнительное ощущение безопасности.

Поэтому-то для власти станет непреодолимым искушением соединение борьбы с терроризмом и ее оппонентами. «Поддерживающие власть организации уже делают заявления, что вот, мол, либералы протестуют, в то время как нам нужно сплотиться вокруг лидера. Хотя ФСБ, которая занимается слежкой за оппозицией, на что и тратятся огромные ресурсы, должна прежде всего заниматься борьбой с террористами», – считает Касьянов.

Взрыв в Петербурге в очередной раз вызвал дискуссию об эффективности российских силовых структур. Как пояснил «НГ» политконсультант Алексей Куртов, общество начинает терять веру в то, что может рассчитывать на спецслужбы при чрезвычайных ситуациях. Он подчеркнул, что недаром в Петербурге горожане показали высокий уровень самоорганизации. Эксперт также уверен, что власти, несмотря на все заявления, скорее всего пойдут на ужесточение внутренней политики, а как минимум – дадут больше прав  Росгвардии.

Хотя многие эксперты и усмотрели в теракте «сирийский след», ожидая, что террористические организации будут и далее атаковать Россию из-за проводимых ею в Сирии боевых действий, граждане не призывают к смене внешней политики. «Пока власти с помощью телепропаганды очень неплохо удается не допускать оформления этой логической цепочки», – сказал «НГ» политолог Николай Петров.

Он полагает, что взрыв в Петербурге окажет крайне негативное влияние на политическое будущее страны. Поскольку в Кремле очень внимательно следят за общественными настроениями, говорит эксперт, в этом плане арест главы Удмуртии и высказывание Дмитрия Медведева о расследовании Алексея Навального можно рассматривать в одном ключе. Премьер долго хранил молчание и выбрал для ответа самый удобный момент. «Возможные варианты реагирования Кремля – это и отказ от возможной либерализации, и дальнейшее расширение полномочий спецслужб», – пояснил Петров. По мнению эксперта, в таком разрезе власти выгодна и версия о террористе-одиночке, и опасения по поводу действий вербовщиков террористов внутри России. Все дело в том, что поиск и тех, и других приведет к усилению полномочий спецслужб, что оставит гражданам в их жизни еще меньше приватности.

Следственный комитет РФ заявил вчера о задержании в Санкт-Петербурге шестерых сообщников террористов, приехавших в Россию из республик Средней Азии на заработки. По информации, опубликованной на сайте СК РФ, в Россию они прибыли «для совершения преступлений террористической направленности и вовлечения в деятельность запрещенных в России террористических организаций – «Джебхат ан-Нусра» и «Исламское государство» (ИГ).

Вербовку новых членов в террористические группировки задержанные, по информации следствия, осуществляли с ноября 2015 года, в основном – среди соотечественников. На данный момент, как сообщает сайт Следственного комитета, сведениями о связи и знакомстве задержанных с исполнителем теракта в петербургской подземке правоохранители не располагают. Однако их связи и контакты проверяются ведомством. Нельзя исключать того, что взорвавший себя в вагоне Санкт-Петербургского метро на перегоне между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт» смертник был завербован именно ими – или, во всяком случае, был с ними знаком. О том, что террорист осуществил свой замысел не в одиночку, говорит и то, что в его квартире не нашли компонентов, необходимых для того, чтобы собрать бомбу. «Это наводит на мысль, что у Джалилова были сообщники, которые снабдили его самодельным взрывным устройством», – приводит слова близкого к следствию источника Интерфакс.

Об установлении личности совершившего самоподрыв молодого человека сайт Следственного комитета РФ сообщил 4 апреля. Ее подтвердил и Государственный комитет национальной безопасности (ГКНБ) Киргизии, сотрудничающий в рамках расследования взрыва в Петербурге с российскими спецслужбами. 4 апреля представитель ГКНБ сообщил Интерфаксу, что наиболее вероятным исполнителем террористического акта стал родившийся в Оше Акбаржон Джалилов (1995 г.р.). Генетические следы Джалилова были обнаружены криминалистами и на сумке с неразорвавшимся взрывным устройством, которая была оставлена на станции метро «Площадь Восстания». В этот же день в Санкт-Петербург прилетели его родители, которые будут допрошены в рамках уголовного дела, а также примут участие в процедуре опознания тела подрывника.

Атака террориста-смертника – не единственное событие последних дней, которое связывают с деятельностью террористических организаций. 4 апреля произошло нападение на патруль ППС в Астрахани, в ходе которого злоумышленники застрелили двух сотрудников полиции и завладели табельным оружием убитых. На экстренном заседании антитеррористической комиссии губернатор Астраханской области Александр Жилкин заявил, что нападение – дело рук радикальных исламистов. В розыск объявлены восемь уроженцев Средней Азии.

Эти события, как и недавние атаки террористов в Европе, подтверждают слова лидеров ИГ о пересмотре стратегии и переходе к боевым действиям «на территории противника» (то есть – в европейских и российских городах).

Эксперты, опрошенные «НГ», едины во мнении, что переход исламистов к «городской герилье» успешно состоялся. Президент информационно-аналитического центра «Религия и общество» Алексей Гришин считает, что террористические организации стремятся к созданию чувства постоянной опасности путем проведения серий небольших по масштабу атак. «Мы видим, что изменение тактики ИГ налицо. То, что они перешли к тактике спящих ячеек, сворачивания боевых действий и переноса их на территорию европейских государств, а в перспективе и США – это очевидно. Но мы наблюдаем и еще один момент: это тактика «мелкого фола». Спецслужбы научились перехватывать крупные теракты, в которых участвует от 20 до 40 человек, – те, кто подвозит оружие, обеспечивает их и т.д. При тактике «мелкого фола» в теракте задействованы два-три человека. В последнее время, по мнению экстремистов, такая тактика приносит им наибольший успех, прежде всего моральный. Она позволяет дестабилизировать обстановку в любом регионе мира и показать, что они есть. Последние теракты полностью укладываются в эту стратегию», – сказал Гришин.

При этом эксперт полагает, что приток террористов из Средней Азии, наблюдающийся в России, связан с применением жесткого антитеррористического законодательства в постсоветских республиках: «Очень жесткое законодательство республик Центральной Азии привело к тому, что основные боевики оттуда оказались вытеснены или в Афганистан, или в Россию. Почему их сейчас задерживают и арестовывают? Потому что в своих республиках им грозит до 20 лет лишения свободы, а некоторым – и пожизненное. В России же только на стадии, когда они начинают готовить теракт, они администрируются – в остальных случаях очень тяжело доказать экстремистскую деятельность. 282-я статья очень тяжела к доказыванию, а наказание по ней – или штрафы, или условный срок, или до двух лет». «Вербовочная работа делится на три части: наводка, формирование мотива и собственно вербовочное предложение. Наводчик, выбирающий потенциальную жертву, не рискует ничем. Мотиватор приносит Коран и, когда его берут за руку, говорит: «Мы изучаем Коран, мы ничего плохого не делаем!» И только вербовщик, который ставит конкретные предложения, является преступником, а его действия чаще всего – однократны или двукратны. А он ко всему прочему часто действует за пределами России», – сообщил Гришин.

«Цель, которая у них есть в отношении лидеров государств, – это ослабление их авторитета и влияния. Поставлена задача многочисленных мелких терактов, они хотят компенсировать крупные разовые теракты мелкими за счет оборота – это, по их мнению, ослабляет веру в свои государства и возможность борьбы с экстремизмом. После каждого такого теракта находящиеся под их контролем СМИ ставят вопрос: способен ли тот или иной лидер контролировать ситуацию? Это доносится в том числе через социальные сети», – приходит к выводу эксперт.

Старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа МГИМО Ахмед Ярыкапов считает, что основную опасность представляет само существование мощной сети вербовщиков, которую террористам удалось создать в России и по которой людской поток идет в Сирию через среднеазиатские республики. По мнению эксперта, через нее можно не только переправлять бойцов на Ближний Восток, но и ввозить оттуда исполнителей терактов: «Смена тактики очевидна, потому что очевидны ее успехи. «Имарат Кавказ» был разгромлен, и его заменило подразделение ИГ, которое тоже понесло серьезные потери. Все больше используются «одинокие волки», не имеющие прямой финансовой связи с той организацией, которая за ними стояла, – в данном случае ИГ. У специалистов они называются wannabies – лояльные организации, но не связанные с ней люди. Это затрудняет работу контртеррористических групп: очень тяжело четко отследить таких людей. Но у нас в стране есть налаженная вербовочная сеть, она очень серьезно работала начиная примерно с 2012 года. Именно в результате ее работы тысячи молодых людей из нашей страны оказались в Сирии воюющими на стороне ИГ и «Ан-Нусры». Не все вербовщики уехали вслед за завербованными, и они представляют огромную опасность: в зависимости от поставленной задачи вербовщик может превратиться в террориста. Особенно они активны в крупных городах, где много проблемного населения из групп риска. Но ситуация очень хрупкая: вербовщики не переориентированы и до сих пор работают на вербовку». 

«Сделано все, чтобы максимально затруднить возвращение: одной из множества причин сирийской кампании было   уничтожение этих людей там, не допуская возвращения в Россию. Нельзя исключать и того, что система вербовки может заработать и в обратном направлении или превратиться в спящие ячейки», – утверждает эксперт. При этом важнейшим моментом он считает то, что террористический акт был совершен натурализовавшимся мигрантом. «То, что это гражданин России, – очень серьезный сигнал. Если это подтвердится, станет очевидно, что мы движемся по европейскому пути, где все последние теракты были совершены натурализовавшимися мигрантами, гражданами этих стран».

В России проблема радикализации натурализовавшихся мигрантов стоит остро. Но не менее опасно возвращение боевиков на родину протоптанными в Средней Азии тропами. Военные успехи на Ближнем Востоке делают реальной опасность вспыхивания новых очагов конфликта – таким образом ИГ может обратить свои поражения в победы.